Бульдожья хватка - Роберт Бейли

Рик сделал паузу, взглянул на присяжных, потом перевел взгляд на Конопатого. Он знал – это важнейший эпизод слушания. Главный козырь – скорость, с которой ехал Ньютон, и нанести сильный удар должен именно шериф.

– Конопатый, – начал адвокат, переведя дух, – вы расследовали аварию второго сентября две тысячи девятого года?

* * *

Прошел час – Рик знал, что выжал из допроса все, что можно. Конопатый был на высоте и не оставил никаких сомнений в том, что Дьюи Ньютон газовал сто тридцать километров в час при разрешенных ста. Когда Рик предложил шерифу подняться и нарисовать схему происшедшего на доске, тот выступил блестяще и показал присяжным, как именно он просчитал скорость Ньютона, исходя из следов торможения на месте аварии. По окончании допроса на доске красовалась огромное число 130, и Тайлеру, прежде чем приступить к своей части, пришлось подняться и стереть красноречивые цифры.

– Шериф, – начал Тайлер, – когда вы расследовали аварию, вы что-то знали о свидетелях?

– Да, сэр. Свидетельницей была миз Роуз.

– Вы имеете в виду Роуз Бэтсон, верно?

– Да, сэр.

– Верно ли, что миз Бэтсон была единственным свидетелем?

– Да, сэр.

– Когда вы прибыли на место аварии, вы попросили миз Бэтсон дать письменные показания, верно?

– Да. Я всегда прошу свидетелей записать, что именно они видели.

– Зачем это нужно, шериф?

Во время ответа Тайлер не сводил глаз с присяжных.

– Так легче восстановить картину событий. Свидетелям обычно врать незачем. Они просто записывают, что видели.

– Так поступила и Роуз Бэтсон сразу после аварии, верно?

– Верно.

Тайлер подошел к краю скамьи присяжных, кивнул.

– Вы прочитали показания миз Бэтсон, верно?

– Прочитал, – подтвердил Конопатый, бросая тревожный взгляд в сторону Рика.

– Верно ли, шериф, что Роуз Бэтсон написала следующее: Боб Брэдшо стал поворачивать перед фурой Дьюи Ньютона?

Рик поднялся.

– Протестую, ваша честь. Показания с чужих слов.

Катлер с прищуром глянул на Тайлера, и тот выставил вперед ладони.

– Я вовсе не хочу сказать, что именно так оно и было, ваша честь. По крайней мере, не через этого свидетеля. Я просто хочу показать, что было у шерифа на уме, когда он проводил свое расследование.

Тайлер лучился уверенностью и спокойно смотрел на судью.

– Протест отклонен, – распорядился Катлер. – Ответьте на вопрос, Конопатый.

– Она написала именно это, – подтвердил шериф.

– Вы намекаете на то, что она написала не совсем то, что было на самом деле, шериф?

– Нет, конечно. Миз Роуз никогда не лжет. Когда она что-то говорит, можно не сомневаться – это святая правда.

– Святая правда, – повторил Тайлер, улыбнувшись Конопатому, а потом и присяжным.

– Да, сэр.

– Больше вопросов нет, – заключил Тайлер, подмигнул Дрейку и занял свое место.

Судья Катлер повернулся к Рику, пораженному краткостью, с какой провел допрос Тайлер. Что это было? Всего шесть вопросов?

– У обвинения есть вопросы?

Дрейк хотел открыть рот, но остановился. Сбить Тайлера с позиции ему не удастся. Тот допросил свидетеля коротко, четко, ясно доказал суть своей позиции. Это была прекрасная подводка к выступлению Бэтсон, и присяжные это наверняка оценят. Ведь Конопатый назвал ее слова «святой правдой».

– Обвинение? – повторил судья, бросая на Дрейка нетерпеливый взгляд.

– Вопросов нет, ваша честь, – сказал Рик, стараясь не терять уверенности в себе.

Ничего страшного. Скорость Ньютона остается. Тайлер набрал несколько очков, только и всего. Не зря же у него слава лучшего адвоката в штате.

– Хорошо, – распорядился Катлер, – вызывайте следующего свидетеля.

Рик взглянул на свой стол. Его сотовый телефон, лежавший между его ноутбуком и досье, признаков жизни не подавал. Он просил Пауэлла следить, не появится ли в здании суда Уилма, и сразу дать ему знать. С утра он послал ей очередное сообщение – просьбу связаться с ним, как только она приедет в суд. Значит, ее нет. Дрейк еще раз посмотрел на свой телефон, чувствуя колики в желудке. Самое плохое – после сообщения в воскресенье Уилма на связь вообще не выходила: не отзвонилась, ничего не написала, полный молчок. Дело пахнет керосином.

– Обвинение? – настойчиво повторил судья, и Рик поднял голову – его молчание затянулось.

Он посмотрел на присяжных, наткнулся на обеспокоенный взгляд Джуди Хикок. «Возьми себя в руки, Дрейк», – сказал он себе. Уилмы нет, а вызывать сейчас Роуз нельзя – после слов Конопатого нельзя. «Святую правду» надо перенести на потом.

Дрейк посмотрел направо, встретился взглядом с Рут Энн.

– Готовы? – прошептал он.

Рут Энн кивнула, взволнованно, но вполне решительно.

– Ваша честь. – Адвокат поднялся. – Сторона истицы вызывает миз Рут Энн Уилкокс.

В пятидесяти километрах от здания суда Дулиттл Моррис, от которого попахивало виски, съехал с трассы 25, еще немного проехал по насыпной дороге из гравия и остановился. Отхлебнул из бутылки, зажатой между коленями, вытер рот и посмотрел на обитый вагонкой домик. Газон перед домом всегда был выстрижен, словно поле для гольфа, а сейчас трава до того разрослась, что добралась до крылечка, где Ду и Мул сиживали в понедельник по вечерам и тренькали на гитарах. Гитаристы оба были так себе, но посидеть вместе, как-то отдохнуть, попить виски и что-то побренчать – это они любили. Ду вздохнул, вылез из грузовика, захлопнул дверцу.

– Эх, Мул, – произнес он с горечью и пнул пустое ведро из-под краски, лежавшее перед крылечком.

С этим визитом он тянул целый месяц. Похороны, расследование – все не мог собраться с духом и приехать навести в доме Мула порядок. Но сколько можно тянуть? Теперь этот дом принадлежит Ду – все, что у него было (ничего особенного), Мул оставил кузену; значит, чем больше он будет мешкать, тем труднее будет этот дом продать. Надо провести капитальную чистку, постричь газон. Видимо, придется взяться за кисть – судя по пустому ведру и неровной покраске, двоюродный брат незадолго до смерти решил заново выкрасить жилище.

– Эх, Мул, – повторил Ду, и на глаза накатились слезы, когда на крылечке возле кресла-качалки он увидел гитару.

«Наверное, за пару дней можно уложиться», – подумал новый владелец, достал ключ из кармана и открыл дверь. В нос ударил запах подгнившей пищи и оставшегося без присмотра дома.

«Нет, двумя днями тут не обойтись».

Со своей задачей Рут Энн справилась на «отлично». Как ее адвокат и ожидал. Держалась достойно. Вежливо. Элегантно. Временами не могла сдержаться, даже заплакала, отвечая на вопрос о том, сколько лет было Николь. Рик опрашивал ее до полудня, после чего Катлер объявил перерыв на обед.