Бульдожья хватка - Роберт Бейли

Массо взвыл. Том посмотрел на него. За тринадцать лет жизни он позволял себе выть, только когда просился выйти.

– Массо, что…

На сей раз рысь издала особенно пронзительный звук, и Макмертри обернулся на звук. Его источник был где-то совсем близко. У него за спиной бульдог завыл еще громче, но пока оставался на месте.

Том машинально потянулся за ружьем, но под рукой его не оказалось. Он был так ослеплен яростью, когда узнал о Джеймсоне, что забыл захватить с собой ружье и мобильник. Все тело напряглось.

– Где ты там? – заорал он, надеясь отпугнуть животное.

В ответ раздался звенящий вопль, от которого Том похолодел. Медленно обернулся, прищурился, вглядываясь в полумрак…

Вон она. В двадцати метрах, в кустарнике у края ручья, вся изогнулась. Рыжая шкура с черными точками, желтые глаза смотрят прямо на Тома. Рысь у себя на ферме Макмертри не видел много лет. Обычно они не приближаются, разве что покричат иногда. Он сам не раз говорил Боцифусу, что рысь – животное безобидное. Если только она не…

Том увидел, что из рысьего рта рвется пена. Зверь оскалился и издал еще один душераздирающий вопль.

… бешеная. Бешеная…

«Надо же, какая невезуха. До дома три километра, до ружья и мобильника – тоже». Макмертри отступил назад и тут же понял – зря. Рысь кинулась вперед и понеслась прямо на него. Через несколько секунд она вцепится в глотку. Том чуть наклонился, перенес центр тяжести на левую ногу, выставил руки – желтые глаза животного неумолимо приближались.

На такую битву не хватит сил. «Если она на меня налетит»…

Макмертри отступил еще на шаг, желтые глаза мелькнули где-то справа – и вдруг он поскользнулся, наступил на неровный камень. Поднял руки, чтобы защититься – сейчас рысь прыгнет и желтый цвет затмит все остальные. «Мне конец».

– Прошу всех встать! – прокричал судебный пристав. – Заседание окружного суда Хеншо объявляется открытым. Председательствует его честь Бафорд Катлер.

Сердце Рика рвалось из груди. Он поднялся – в дверь вошел судья и направился к своему креслу. Дрейк когда-то слышал от отца – Катлер ведет дела невзирая на лица, его волнует только закон; в народе известен как «Баран».

– Итак, – сказал судья, для порядка дважды ударив молотком. – Уилкокс против компании «Уиллистоун Тракинг». Стороны присутствуют?

– Рик Дрейк, адвокат истицы, – представился Рик, стараясь звучать уверенно. Рядом с ним поднялась Рут Энн: элегантная черная юбка до лодыжек, белая водолазка.

– Джеймсон Тайлер, адвокат компании «Уиллистоун Тракинг», – сказал противник, как всегда безукоризненно одетый – синий костюм в тонкую полоску, белая рубашка, светло-голубой галстук.

Рядом еще один адвокат из «Джонса и Батлера», молодой парень. Последний в команде ответчиков – Джек Уиллистоун, тоже в темном костюме.

– Ходатайства до начала заседания? – спросил судья, оглядывая собравшихся.

– Ваша честь, мы подаем досудебное ходатайство с просьбой исключить из процесса любое упоминание пожара, который 2 сентября 2009 года уничтожил завод «Алтрона», – заявил Тайлер. – Начальник пожарной команды Таскалусы признал пожар несчастным случаем, и любое упоминание о нем будет неуместным и может причинить серьезный вред интересам ответчика.

– Возражений нет, – сказал Рик, зная, что Тайлер прав, и не желая ввязываться в битву, в которой он обречен на поражение.

– Хорошо, с этим просто. Принимается. Готовы ли мы позвать присяжных?

– Да, ваша честь, – подтвердил Тайлер.

– Да, сэр, – добавил Дрейк.

«Что ж, поехали».

Фейт находилась в международном аэропорту Бирмингема, сидела у выхода 22, откуда улетали самолеты компании «Дельта». До посадки еще минут пятнадцать, и она велела мальчишкам сходить в туалет. Лететь долго. Фейт посмотрела на три билета в руке, сморгнула слезы. Теперь, когда она уже была здесь, сдерживаться просто не хватало сил. С утра приняла две таблетки успокоительного, ксанакса; возможно, понадобится и валиум. «Все это неправильно, – сверлила мысль. – Неправильно, неправильно».

Дрожащими руками Фейт полезла в сумочку за валиумом. Раздалось знакомое жужжание – пришло сообщение. Она открыла телефон – с незнакомого номера. В приложении было фото, и Бальярд нажала на него, не раздумывая.

Увидев снимок, она выронила телефон. Сидевший рядом мужчина поднял его и вернул ей.

– Господи! – воскликнула она, и сидевший рядом пожилой чернокожий господин отпрянул и испуганно взглянул на нее.

Фейт схватила телефон и уткнулась лицом в экран. Снимок зернистый, но никаких сомнений. Бак стоял на коленях, за спиной у него находился мужчина. Под фотографией была простая подпись.

«Надеюсь, вы уже в самолете. Не хотелось бы, чтобы это попало в чужие руки».

Женщина закрыла сообщение и обхватила лицо руками.

– Объявляется посадка на рейс 1432 до Нью-Йорка, – раздался из динамиков женский голос.

– Пошли, мама! – крикнул Дэнни, подбегая к ней вместе с младшим.

Ребята подхватили сумки и встали в очередь, но Фейт будто обезножела. Эта фотография ужасна, но ведь она – лишь вершина айсберга. Есть видео…

Фейт поежилась, вспомнив короткий телефонный разговор с Уиллистоуном после ухода Дрейка и Мерфи.

– Через час тебе подвезут диск с видео. Даю час на то, чтобы посмотреть… и переварить. Потом позвоню.

Она посмотрела – и последние остатки теплых воспоминаний о ее жизни с Баком обернулись прахом. Второй звонок оказался еще более конкретным. «Не хочешь, чтобы сыновья узнали, что их папочка – педик, никогда больше не разговаривай с адвокатами, которые были сегодня». Джек повесил трубку, и с тех пор Фейт жила в постоянном страхе. На прошлой неделе в конверте ей доставили билеты на самолет с припиской: «Не хочешь, чтобы видео стало достоянием гласности, – проведи следующую неделю в Нью-Йорке».

И вот она здесь, делает то, что ей велено. «Это неправильно», – снова засверлило в мозгу. Этот наглец не остановится никогда. Потом он потребует денег. Или секса… Фейт вспомнила, как несколько лет назад на благотворительном банкете Джек окидывал ее плотоядным взглядом. Денег у него и своих хватает…

– Мама, идем! – махнул младший, ребята были уже у стойки.

Девушка ждала билеты, которые Фейт держала в руке.

Она заставила себя подняться. Значит, так и должно быть. Что у нее осталось, кроме ребят? А у них от отца что осталось? Добрые воспоминания. «Уничтожить их – это выше моих сил. Подвергать мальчишек такому кошмару я не могу».

В час дня Катлер стукнул молотком и велел приставу пригласить в зал суда присяжных. Прошедшие три часа Рик и Тайлер сокращали список присяжных с тридцати шести человек до двенадцати. На первом этапе – предварительное собеседование, и сначала один, потом другой задавали потенциальным членам жюри вопросы: есть ли знакомые дальнобойщики, попадали ли в транспортную аварию, участвовали ли в судебном процессе схожего свойства, знаете ли кого-то из адвокатов или свидетелей в этом деле. Потом каждая сторона получила право исключить из списка двенадцать человек по любой причине, исключая расовую. И отобранные в результате отсева сейчас входили в зал суда. Семь мужчин. Пять женщин. Рику хотелось, чтобы женщин было больше, они проявят больше сочувствия. Но перевес оказался на стороне мужчин – Тайлеру удалось вывести из списка многих женщин.