Бульдожья хватка - Роберт Бейли

В час дня присяжные заняли свои места, и судья обратился к Тайлеру:

– Защита, вы готовы допрашивать свидетеля?

Дрейк, волнуясь, переводил взгляд с Тайлера на Рут Энн. Он хорошо подготовил истицу, и едва ли противник наберет с ней какие-то баллы. Но Рику все равно было страшно. Он знал и от Пауэлла, и от Профессора: самая тревожная часть судебного процесса – когда своего свидетеля или клиента ты передаешь для допроса в руки другой стороны.

– Ваша честь, – сказал Тайлер, поднимаясь и застегивая пиджак, – мы не хотим усиливать страдания миз Уилкокс в связи с этой жуткой историей. Вопросов у защиты нет.

Он чуть поклонился, и Рут Энн с явным облегчением на лице пробормотала:

– Спасибо.

Рик был ошарашен. Нет вопросов? Взглянул на присяжных – кто-то из них, включая Джуди Хикок, понимающе кивнул. Мерзавец все-таки набрал свои баллы – не задав ни единого вопроса!

– Хорошо. – В глазах Катлера тоже мелькнуло удивление, и он перевел взгляд на Дрейка. – Пригласите вашего следующего свидетеля.

Рик снова мельком взглянул на сотовый – Уилма и Пауэлл хранили молчание. Но сейчас это уже не важно. Оставлять миз Роуз напоследок – значит, рыть себе могилу. Он думал о том, чтобы не вызывать ее вообще, но ведь Тайлер наверняка это обыграет. «Обвинение не захотело выслушать единственного свидетеля» – вот как пригвоздит его в своей заключительной речи защита. Значит, надо поджарить ее где-то в середине, а на сладкое оставить Уилму – если, разумеется, она появится.

– Ваша честь. – Он поднялся, втянул в себя воздух. Тут хорошего ждать не приходится. – Истица вызывает миз Роуз Бэтсон.

* * *

Рик решил разобраться с Роуз одним махом – так срывают пластырь с раны. Он не пытался ее подловить, просто попросил описать все, что она помнит. По сути, он сам задал все вопросы, которые Тайлер мог считать выигрышными для себя, хотя и делал другие акценты. «Теперь он не скажет, будто я что-то скрываю». Рик вернулся к своему столу. Тут же проверил телефон – ни сообщений, ни пропущенных звонков. Посмотрел на часы. «Три часа. Тайлер закончит к половине четвертого, останется время на еще одного свидетеля. А у меня только один и есть, – подумал Рик, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота. – Если Уилма через полчаса не появится, могу считать себя покойником».

Ньютон сидела на пассажирском сиденье «Шевроле». Длинное черное платье – в таких ходят на похороны. «Босс сам выбирал», – заметил Стояк утром, глядя, как она одевается. Уилма вздохнула – когда уже кончится этот кошмар? А ведь он только начинается! Последние двое суток мозг был затуманен руфилином[10]. Стояк приехал за ней воскресным утром и тут же начал скармливать ей оглушающее средство – едва она приходила в себя, он запихивал в нее новую таблетку.

Вчера вечером она, будучи в просветленном состоянии, поняла – они в Таскалусе, в гостинице «Кволити инн». Номер люкс, прямо посредине стоит джакузи. «Симпатичный номер», – только и успела подумать Уилма, но Стояк тут же оглушил ее новой дозой. Иногда она открывала глаза, и он лежал на ней – но женщина ничего не чувствовала. Было такое впечатление, что она смотрит ужастик и сама играет в нем главную роль.

Подъехали к зданию суда, и Уилме стало жутко. Вот он, этот момент, он наступил. Она вспомнила Рика Дрейка и его хорошенькую спутницу, с которой он приехал в «Пески». Вспомнила даму, у которой погибла вся семья. И Дьюи. «Бедный, дорогой мой Дьюи. Все пошло наперекосяк». Она закрыла глаза, постаралась стряхнуть с себя дрему. Но пути назад нет. Она достала из сумочки помаду, подкрасила губы.

– Так, что от тебя требуется, сама знаешь, – сказал Стояк, заезжая на парковку в квартале от здания суда. – Про последствия тоже знаешь.

Он окинул ее холодным взглядом. Ничего личного.

– Знаю.

Разве такое забудешь? После того как они заключили сделку, Стояк навещал Уилму в клубе «На закате» раз в неделю и напоминал о последствиях, а пару недель назад с визитом нагрянул сам Уиллистоун.

Она открыла дверцу и ступила на тротуар, стараясь выбросить из головы все, за исключением ее девочек.

– Это не ради меня. Ради них, – шептала она, поднимаясь по мраморным ступеням здания, на фасаде которого четко читалась надпись: «Суд округа Хеншо».

Прошло пятнадцать минут, Уилмы все не было, а Тайлер уже заканчивал.

– Миз Бэтсон, вы ведь единственный свидетель аварии, верно? – спросил он, чуть повышая голос, чтобы его вопрос был слышен во всех углах комнаты судебных заседаний.

Роуз пожала плечами.

– Насколько мне известно. Никого больше в магазине не было.

– Из вашего заявления следует, что «Хонда» начала поворот прямо перед фурой, верно?

– Да.

– И фура была в ста метрах, когда «Хонда» начала поворот?

– Да.

Тайлер кивнул, оглядел присяжных, словно давая им понять: «Я же вам говорил».

– Больше вопросов нет.

Катлер тут же повернулся к Рику.

– У обвинения есть вопросы, мистер Дрейк?

– Нет, ваша честь.

Хорошо бы спросить, но не о чем. А время вышло.

– Прекрасно, – подытожил судья, с улыбкой глядя на присяжных. – Мистер Дрейк, пригласите вашего следующего свидетеля.

Рик замер, внутри все напряглось – как затянуть слушание? Попросить сделать перерыв на поход в туалет? Он уже собрался так и поступить, поднялся со стула, и вдруг кто-то крепко ударил его по плечу. Дрейк дернулся назад – это Пауэлл. Красный как рак, расплылся в широкой улыбке.

– Она здесь, чувак. Она здесь.

– Ваша честь. – Адвокат повернулся к судье, постарался наполнить голос уверенными нотками. – Истица вызывает миз Уилму Ньютон.

Пристав открыл двойные двери и провел через них Уилму. Прямо перед собой в отдалении она увидела судью. Потом присяжных. А вот и Рик Дрейк – совершенно неотразимый в черном, как вороново крыло, костюме. А слева, за столом защиты, сидит Уиллистоун. Она вошла медленной походкой, стараясь держаться грациозно. «Не ради себя. Ради них. Не ради себя. Ради них». Она повторяла эти слова, как молитву, прошла мимо Рика и села в кресло для свидетелей.

– Пожалуйста, поднимите правую руку, – прогрохотал Катлер.

Уилма выполнила распоряжение.

– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?

Ньютон увидела, как двери открылись, и в зал суда вошел еще один человек. Она вся сжалась. Это был крепко сколоченный блондин под сто девяносто в своей обычной спортивной рубашке и брюках цвета хаки. Уилер, Стояк.