Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной - Бенджамин Алире Саэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – ответил я. – Просто напали в переулке.
– Здесь? У нас в районе?
– Да. Вроде бы да.
Они ждали от меня продолжения, но я не мог продолжать.
– Пойду к нему, – сказал я.
Я не помнил, как вышел из дома.
Не помнил, как ехал в больницу.
Но вот я оказался возле Данте и смотрел на его раздувшееся, побитое лицо. Его невозможно было узнать. Я не мог даже разобрать, какого цвета у него глаза. Помню, как взял его за руку и прошептал его имя. Он едва ли мог говорить. Едва ли мог видеть – так распухли веки.
– Данте.
– Ари?
– Я здесь.
– Ари? – прошептал он.
– Я должен был быть рядом, – пробормотал я. – Ненавижу их. Ненавижу.
Я в самом деле их ненавидел. Ненавидел за то, что они сделали с его лицом и с его родителями.
Я должен был быть рядом. Должен был.
Я почувствовал, как его мама коснулась моего плеча.
Потом сел с его родителями. Мы просто сидели.
– С ним все будет в порядке, правда?
Миссис Кинтана кивнула.
– Да, но… – Она посмотрела на меня. – Ты продолжишь с ним дружить?
– Обязательно.
– Несмотря ни на что?
– Несмотря ни на что.
– Ему нужен друг. Всем нужны друзья.
– Мне тоже нужен друг, – сказал я. Такого я еще никогда не говорил.
В больнице было нечего делать – разве что сидеть и смотреть друг на друга. Говорить никому не хотелось.
Когда я собрался уходить, родители Данте пошли меня провожать. Мы вышли во двор. Миссис Кинтана посмотрела на меня и сказала:
– Тебе стоит знать, что случилось.
– Вам не обязательно мне рассказывать.
– Мне кажется, обязательно, – ответила она. – Есть свидетельница – пожилая женщина. Она рассказала обо всем полиции. – Я знал, что плакать миссис Кинтана не станет. – Данте целовался в переулке с мальчиком. Мимо проходили какие-то парни и заметили их. А потом… – Она попыталась улыбнуться. – В общем, ты видел, что они сделали.
– Ненавижу их, – повторил я.
– Сэм говорит, что ты знал про Данте.
– Есть в мире вещи и похуже, чем парень, которому нравится целоваться с парнями.
– Да, есть, – согласилась она. – Гораздо хуже. Можно я тебе кое-что скажу?
Я улыбнулся и пожал плечами.
– Мне кажется, Данте в тебя влюблен.
Данте был прав. Она в самом деле знала все.
– Да, – сказал я. – Хотя, может, и нет. Вроде ему нравится тот парень.
Сэм посмотрел мне в глаза.
– Вероятнее всего, тот парень – просто подвернувшаяся замена.
– Замена? В смысле меня?
Он неловко улыбнулся.
– Прости. Не стоило мне этого говорить.
– Все в порядке.
– Это непросто. Я… Черт возьми, пока я в полной растерянности.
Я улыбнулся ему.
– Знаете, что самое худшее во взрослых?
– Нет.
– Они не всегда остаются взрослыми. Но это-то мне в них и нравится.
Он обнял меня и прижал к себе. А потом отпустил.
Миссис Кинтана молча за нами наблюдала. Потом спросила:
– Ты знаешь, кто он?
– Кто?
– Тот его мальчик.
– Кажется, да.
– И тебе все равно?
– А что мне делать? – Я слышал, как дрожит мой голос, но плакать не собирался. С чего мне вдруг плакать? – Я не знаю, что делать. – Я посмотрел на миссис Кинтану, затем на Сэма. – Данте – мой друг.
Я хотел сказать им, что у меня никогда не было друзей. Настоящих – никогда. Пока я не встретил Данте. Хотел сказать, что даже не догадывался о существовании таких людей, как он, людей, которые смотрят на звезды, знают секреты воды, знают, что птицы принадлежат небесам и что созданы они для полета, а не для того, чтобы в них стреляли глупые и злые мальчишки с ружьями. Я хотел сказать им, что Данте изменил мою жизнь и что я никогда не стану прежним – никогда. И что почему-то мне кажется, что именно Данте спас мне жизнь, а не наоборот. Хотел сказать, что он первый человек, не считая моей мамы, с которым я заговорил о своих страхах. Я хотел сказать им столько всего, но не мог произнести ни слова, поэтому просто глупо повторил:
– Данте – мой друг.
Миссис Кинтана посмотрела на меня и, наверное, улыбнулась бы, не будь ей так грустно.
– Мы с Сэмом были правы насчет тебя. Ты и правда самый милый мальчик на свете.
– После Данте, – сказал я.
– После Данте, – повторила она.
Они проводили меня до машины. И тут я понял, о чем не спросил.
– А что стало с тем парнем?
– Он убежал, – сказал Сэм.
– А Данте – нет.
– Данте – нет.
И тут миссис Кинтана наконец не выдержала и заплакала.
– Ну почему он не убежал, Ари? Почему он просто не убежал?
– Потому что это Данте, – ответил я.
Четыре
Я не знал, что сделаю то, что сделал. Я ничего не планировал. И не обдумывал. Иногда мы делаем что-то не потому, что думаем, а потому, что чувствуем. Потому, что чувства нас переполняют. И в такие мгновения мы себя почти не контролируем. Возможно, разница между мальчишкой и мужчиной в том и состоит, что мальчишки не могут справиться с ужасающими чувствами, которые испытывают. А мужчины могут. В тот день я вел себя как мальчишка. Мужчиной я не был ни на йоту.
Я был мальчишкой. И я свихнулся. Обезумел.
Сев в машину, я поехал прямиком в аптеку, где работал Данте. Я вспомнил наш разговор. Вспомнил, как звали того парня. Дэниел. Я зашел в аптеку и тут же его увидел. На нем был бейдж с именем. «Дэниел Г.». Данте говорил, что хочет поцеловать его. Он стоял за прилавком.
– Я Ари, – сказал я, и в глазах его мелькнул ужас. – Друг Данте.
– Я знаю, – ответил он.
– Думаю, тебе стоит взять перерыв.
– Я не…
Я не стал выслушивать его жалкие оправдания.
– Я выйду на улицу и буду ждать тебя там. Ровно пять минут. И если ты не выйдешь, то я вернусь и надеру тебе задницу прямо здесь, на виду у всего гребаного мира. А если тебе кажется, что я этого не сделаю, то хорошенько посмотри мне в глаза.
С этими словами я вышел из аптеки и стал ждать. Не прошло и пяти минут, как он вышел следом.
– Давай прогуляемся, – сказал я.
– Мне нельзя отходить надолго, – пробормотал он, но за мной пошел.
– Данте в больнице.
– Ой.
– «Ой»? Ты даже не навестил его.
Он молчал. Мне хотелось выбить из него всю дурь прямо здесь и сейчас.
– Тебе что, нечего сказать, придурок?
– А что мне говорить?