В пасти новой войны - Виктор Поляков

Пламя свечи колебалось от каждого резкого движения Кенаса, отбрасывая порой смешные, порой отталкивающие тени на стены шатра, но никто не обращал на это внимания. Внимательно вслушиваясь и нередко прося повторить сказанное, люди готовились вскоре отправить в бой своих солдат, зная, что любое пропущенное слово или тактический элемент, может поставить под угрозу уничтожения не только его подразделение, но и подразделение соседей. Один за другим они выходили из шатра алгара и двигались в направлении своих отрядов. Раздражённые долгим бездействием люди с ворчанием вставали с земли и строились ровными, стройными рядами, а затем по очереди покидали лагерь. Каждый солдат в армии алгара обмотал ноги тряпками, чтобы создавать как меньше шума. Наездникам было намного проще – для траэти скалы были родной стихией, и эти огромные ящеры, несмотря на тяжесть своих доспехов и человека на спине, с лёгкостью карабкались по почти отвесным обрывам, минуя более удобные тропы. Единственное, что мог сделать наездник в такой ситуации, это как можно крепче схватиться за седло и молить Богов о том, чтобы ремни, которыми он был привязан к крупу животного, выдержали.

Вскоре лагерь опустел, оставив после себя лишь костры и неубранные шатры. Это было сделано на случай, если противник заметит их, чтобы у него не возникло подозрения в том, что империя знает о мрачных. И что она готовится нанести решительный удар.

Три часа спустя

– Вперёд! – дикий рёв, иначе его назвать было просто нельзя, расколол небо над головой, и пять тысяч траэти сорвались со скал.

– Залп! – горящие стрелы взвились в ночное небо и, оставляя россыпи искр, обрушились смертельным дождём на сгрудившихся посреди кратера давно потухшего вулкана пекхотов.

– Залп! – ухнули ковши пятидесяти киттар, и огненные кометы, прочертив во мраке ночи длинные огненные полосы, упали на застывших от неожиданности врагов.

Вой боли тысяч обожжённых и покалеченных людей прокатился гулким эхом, отражаясь от стен кратера. Надо отдать должное атакованным – той минуты, в течение которой лучники сделали двенадцать залпов, а прямо посреди их лагеря взвились вверх пятьдесят огненных смерчей, хватило, чтобы собраться в некое подобие строя. Строй был странным и непривычным для войск империи, привыкших сражаться плечом к плечу. Пекхоты стояли цепью, как лучники. А место упавшего в передних рядах оставалось свободным. Но так было лишь в центре, там, куда через несколько секунд должен был врезаться Хетанх вместе со своими пятью тысячами наездников.

Прозвучала отрывистая команда, и пекхоты подняли трубки на уровень глаз, прицеливаясь в накатывающую сплошную серую массу. Вторая команда слилась с залпом, и траэти, нёсшиеся впереди, упали, будто неожиданно споткнувшись. Одновременно раздался такой сильный грохот, что у многих заложило уши, а животные встали на задние лапы и попятились, испугавшись. Темп атаки был сорван и вместо всесокрушающего таранного удара, должного опрокинуть и смять весь центр пекхотов, поредевшая на добрую четверть лавина вяло столкнулась с оборонявшимися войсками.

Застряв посреди сплошного ковра из остроконечных шлемов, как в трясине, всадники с остервенением рубили, накатывающих как прибой, пекхотов. Ящеры были под стать своим хозяевам, стараясь убить любого врага, приблизившегося к ним. Но, несмотря на полное превосходство в вооружении и экипировке, выучке и опыту, всадники один за другим исчезали, скрытые накатывающими со всех сторон мрачными. Имея только длинный кривой нож и трубку, которую могли использовать только в качестве дубинки, они остервенело бросались на врага, перерезали ремни и стаскивали с людей в черных доспехах. Соединение, оказавшееся в смертельной ловушке, таяло на глазах. Тогда один из солдат, по отличительным знакам которого и по плащу чёрного как смоль цвета с гербом империи на спине было видно, что его ранг – кеннатр, вздёрнул вверх знамя с нарисованными стрелами. Остальные сорвали висевшие на боках своих животных щиты и накрылись ими, буквально упав на спину своих траэти.

Шелест тысяч стрел со стальными наконечниками послужил предупреждением, но слишком поздно. На сгрудившихся вокруг траэти пекхотов упали плети смертельного дождя, собирая свой страшный урожай. Над кеннатром снова взвилось вверх знамя и наездники, развернувшись, ринулись назад. Пекхоты побежали было за ними, но наткнулись на ровные, стройные ряды мечников. Дальнейшее напоминало резню. Не имея возможности выстрелить, уступая в численности, выучке, вооружении и защите, они были разгромлены. Некоторые пытались взобраться на скалы, но обошедшие их лучники, стоя наверху, раз за разом пресекали любую попытку достигнуть спасительной вершины.

Полное уничтожение шестидесяти пятитысячного корпуса «Мрачных» было завершено в течение часа. Кенас вошёл в чудом уцелевший шатёр их командира, прикрываясь рукавом туники от клубов дыма и смрада тысяч тлеющих тел, некоторые из которых ещё продолжали гореть. Бегло оглядев очень красивую, но отдающую чем-то чуждым обстановку шатра, он устремился к столу, на котором была разложена карта. Не такая точная, как у него, но зато на ней довольно подробно были нанесены позиции войск. Также был план атаки его, алгара, войск и план обороны на случай, если что-то пойдёт не так. Сведения были настолько ценны, что Кенас даже присвистнул от удивления. Он никак не рассчитывал получить в свои руки такие важные бумаги. Теперь, на основании этих данных, можно было не только смело идти в атаку, но, и самое главное, перенастроить киттары.

Через час осадные орудия заработали снова, обстреливая теперь уже левый склон и притаившихся там пекхотов. Выпустив более сотни пропитанных смолой раконта камней, киттары замолчали. Кенас с удовольствием отметил поразительную точность стрельбы вслепую, учитывая расстояние до цели равное порядка пяти километров. Там, где предположительно находился второй корпус «мрачных», казалось, горело все. Зарево пожаров было видно, наверное, в самой цитадели. Ночь превратилась в день. Жар стоял такой сильный, что подойти ближе полусотни метров к сплошной стене огня не представлялось возможным. Но, как это ни было странно, перекрывая ревущие языки слышались вопли людей, попавших в смертельную ловушку.

Следуя указаниям Кенаса, киттары сразу же заключили пекхотов в сплошное кольцо, а затем, не снижая темпа, стали сжимать его. По подсчётам алгара, из тех тридцати пяти тысяч все, кому удалось выжить, были заключены на маленьком пятачке не более двухсот метров в диаметре. Учитывая жар от всепожирающего пламени, этот пятачок уменьшался минимум вдвое.

– Какие будут указания, алгар? – спросил вестник, выполняющий роль его личного адъютанта, стараясь успокоить своего триэта. Шум, вызванный стрельбой, мог свести с ума не только это спокойное животное.

– Прикажите разместить лучников по периметру. Подождём, пока пламя утихнет, а потом уничтожим остальных. Тех, кому судьба позволила прожить это недолгое время, которое я считаю лишним, – вестник не ожидал такой многословности от алгара. Обычно он говорил чётко и коротко, как и было свойственно всем военным.

– Как прикажете, алгар! – адъютант вскочил в седло.

Кенас удивился, когда услышал хлопанье мощных крыльев у себя за спиной. Придерживая свой золотой плащ, готовый сорваться с его плеч от сильных потоков воздуха, он обернулся.