Погибают всегда лучшие - Владимир Гурвич

Григорий подошел к окну и, зажав руками канат, ловко выпрыгнул из комнаты. Я молча наблюдал, как он быстро спускается вниз. Оказавшись на земле, он помахал мне рукой, затем влез в контейнер и накрыл изнутри его крышкой. Меня изумило то, насколько бесшумно он все это проделал.

Я свернул канат и положил его на прежнее место. Я был уверен, что он еще мне пригодится. Затем я плотно прикрыл окно. Пусть следят. Я вдруг почувствовал, что не в состоянии больше ни о чем думать; тяжелая десница сна коснулась моих век и мгновенно сделала их свинцовыми. Я даже не стал стелить постель, а просто упал на покрывало. И через минуту уже ни о чем больше не помнил.

Утром меня разбудил дождь. Я выглянул в окно; крышка мусорного контейнера была приоткрыта; значит, никого там сейчас нет. Я вспомнил события вчерашнего вечера и ночи; ничего не скажешь, урожай сюрпризов был более чем обильным. Чем порадует меня этот день?

Я позвонил Олегу, так как у меня накопилось немало тем для разговора с ним. Прежде всего надо было сообщить ему о контейнере и о визите ко мне Григория. Мне очень не хотелось что-то от него скрывать, но о своем походе с Ксенией, о знакомстве с Андреем и даже о попытке задавить меня я решил пока промолчать. Что-то очень серьезное мешало мне говорить на эти темы. И дело заключалось вовсе не в недоверии к Романову, а в том, что я сам еще не определил, что все эти факты означают для меня.

Олег внимательно выслушал мой рассказ о ночном разговоре с Григорием.

– Да, лопухнулись мы с контейнером здорово, – признался он. – Уборка мусора в городе находится под контролем мафии. Между прочим, очень выгодное дельце, несмотря на то, что плохо пахнет. Вот они и решили ловко использовать это обстоятельство. – Он о чем-то задумался. – Надо посмотреть, что будет сегодня и завтра. – Олег подошел к окну. – Для снайпера попасть из контейнера в человека ничего не стоит. Но то, что ты вышел на этого Григория, – уже неплохо. У меня такое чувство, что он еще нам пригодится.

– Я тоже на это надеюсь. Но сейчас меня занимает другой вопрос: как отыскать Монаха. Что тебе известно о нем?

– Как и всем немного. Очень ловкий бандит. Сколотил небольшую группу преданных ему людей. Периодически исчезает из города, но затем обязательно возвращается. Причем непонятно почему? Он не очень ладит с местными авторитетами, многие имеют на него зуб. По слухам даже делались попытки его устранить. Но погибли сами те, кому был дан приказ его уничтожить. Это отбило желание совершать на него покушения. Вот и весь мой про него сказ. Если тебе для полноты ощущений необходим личный враг, я бы тебе посоветовал найти для этой роли кого-нибудь другого, этот слишком опасен.

– Ты же понимаешь, личных врагов, как и любимых женщин не выбирают, они сами ими становятся. Как ты тебе этого не хотелось, но придется иметь дело с ним. И ты знаешь, у меня есть странное ощущение, что в ближайшее время он никуда надолго из города не уедет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что для него я тоже личный враг, и он жаждет со мною сразиться. У меня такое чувство, что для этого человека самым притягательным в жизни является игра. Он нашел достойного для себя соперника и очень увлечен этой игрой.

– Ты я вижу тоже, – недовольно пробурчал Олег.

– В какой-то степени, пожалуй, это так. Но он действительно очень опасен, не только для меня, для всех. Как же нам обнаружить его местонахождение? Я чувствую, он где-то рядом. Но где?

– Ничем не могу тебе помочь. Я даже не знаю, с какого конца начать поиски. Он чертовски здорово умеет прятаться.

Зазвонил телефон, я поднял трубку и сразу же узнал голос Очалова. Следователь был воплощением самой любезности. Правда беседа наша была короткой, Очалов попросил меня приехать в прокуратуру для важного разговора. Мне ничего не оставалось сделать, как согласиться.

– Езжай, – благословил меня Олег. – А я тут тоже кое чем займусь. – Его глаза как-то странно заблестели, но я не стал выяснить, что означает этот блеск.

Я сидел в кабинете Очалова. Следователь вел себя все так же любезно, но и немного странно, он то и дело посматривал на дверь и вообще нервничал. Хотя по телефону он обещал, что имеет ко мне серьезный разговор, однако пока он просто явно тянул время и говорил какие-то не имеющие значения вещи.

Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел невысокий, но плотный человек в форме полковника милиции. Очалов быстро поднялся, и я понял, ради чего или верней ради кого был приглашен сюда.

– Хочу вас познакомить, – как-то не слишком уверенно начал было Очалов, но полковник резко прервал его.

– Не надо нас представлять, я полагаю, что Владислав Сергеевич прекрасно знает, что я за фрукт. Ну а Владислава Сергеевича, у нас теперь знают даже собаки и не лают на него. Я правильно говорю? – посмотрел он на меня.

Я ничего не ответил, но он был прав, я, конечно, знал, кто стоит передо мной; то был начальник городского управления внутренних дел Петр Васильевич Клочков.

– Давай погуляй тут по коридорам, пивка попей, а мы тут пока покалякаем с Владиславом Сергеевичем, – обратился он к Очалову, подмигнул вдруг мне.

Через секунду Очалова уже не было в кабинете. Клочков не стал садиться за следовательский стол, он взял стул и поставил его напротив моего. Несколько минут он внимательно разглядывал меня, словно в музее ценный экспонат.

– А я тебя помню, когда ты у нас в городе призы брал. С сыном моими Ванькой-балбесом однажды поцапался. Он дурак пьяным был и стал к какой-то дивчине приставать. А ты заступился, нос ему расквасил. Ты всегда был драчуном. Между прочим, вы с ним одногодки.

Я попытался припомнить этот славный эпизод из моего прошлого, а заодно и его участника – Ваньку, но моя память дала осечку; на ее поверхность никакие воспоминания об этом так и не всплыли.

– Извините, но не припомню, – сказал я.

– Да, не важно, это так к слову пришлось. – Клочков достал сигареты и протянул их мне. – Куришь?

– Недавно бросил, после того как возобновил занятия спортом.

– Это в клубе «Дельфин». Знаю, хорошее местечно, бывал. Хотя там я и нежеланный гость. Да где мы милиция желанны? Есть ли такое место на земле? Разве что только у жены в постели? Да и то не всегда.

Клочков засмеялся. Однако, видя, что я не поддерживаю его веселье, почти сразу прервал смех.

– Знаешь, я человек прямой и простой. Больше всего ненавижу ходить вокруг и около. Всегда лучше знать, с кем имеешь дело и чего ты хочешь. Не понимаю я этих интеллигентских штучек. У меня мать была прачкой, представляешь. И куда я скакнул.

– А у меня – преподаватель литературы. Так что можно считать, что я никуда не скакнул, бегаю галопом по кругу.

– Нравишься ты мне. Люблю я рисковых мужиков. Сам такой. Жаль, что не поговорил с тобой, как только ты вернулся в город.