Изменница поневоле - Галина Владимировна Романова

И тут же получил в зубы.

– Ты мне будешь говорить о законе? – взревел Назаров, занося кулак еще для одного удара.

– Макс, хорош, – остановил его напарник. – Давай ближе к делу.

– Он нам врал, Мишаня! – с болезненной гримасой отозвался Назаров. – Этот слякотный трус нам врал, нагло глядя в глаза! Мы бы уже давно… Ах ты сука!

– Задавайте свои вопросы, – немного осмелел Иван, почувствовав поддержку в лице увальня в коричневой рубахе. – Я отвечу честно.

Назаров отошел подальше на всякий случай, разжал кулаки и с хрустом принялся разминать пальцы, которые просто немели от желания пройтись по холеной физиономии Светлова.

– Когда ты в последний раз видел Настю? – спросил за капитана Борцов.

– В тот вечер, когда забрал папку из машины. Я за ней проследил. Столкнулись на заправке, она меня снова послала. Я поехал за ней. Сначала она долго сидела в машине, ждала темноты. Может, кого-то караулила. Потом я увидел, как она выходит из машины и в руках только сумка. Значит, папка в машине осталась. Всем было известно, что багажник у главного не закрывается. Я через него и влез, забрал папку. Подождал немного, но она так и не вышла. И я уехал. Больше я Настю не видел. Звонил, но телефон был отключен. – Иван потер лицо ладонями. – Я жалел, конечно, потом о том, что сделал. Особенно после того, что с ней случилось. Но изменить уже ничего было нельзя.

– А чего жалел-то? – Губы Назарова сложились в ядовитую дугу. – Не разобрался?

– Нет, – честно ответил Иван. – Там сам черт голову сломит, в каракулях этих.

– О чем там вообще речь? – спросил Мишаня.

Он без стеснения лазил в компьютере, читал что-то, наверное, Иркины наброски.

– А я знаю? Какая-то авария трехлетней давности, какой-то мужик с тремя фамилиями, рейс загородный. Я не понял ничего.

– А кто же тогда все это написал? – изумленно воскликнул Михаил, тыча пальцем в ноутбук. – Да еще так складно?

– Ирина, – нехотя признался Иван, – моя девушка.

– О как! Одна девушка не успела в земле остыть, а твою койку уже другая греет. – Назаров глянул на напарника. – Слышь, Мишаня, каков ходок! И что, такая же талантливая?

– Да, по ходу талантливая, Макс. Пишет складно.

– Везет тебе, тварь, на таланты. И где сейчас эта Ирина? Почему ее нет здесь?

– За бабушкой ухаживает. Заболела бабушка у нее.

– Ты смотри, просто Красная Шапочка, а не Ирина! А если я скажу, что никакой бабушки у твоей Ирины нет? – Назаров поддел ногой старый табурет, опустился на него, локоть положил на Настину папку.

– Не знаю я ничего, – буркнул Светлов.

И с тоской уставился за окошко. Там занимался славный день, солнечный, теплый. Можно было бы сходить на озеро. Ему местные рассказали, как туда дойти. Там песчаный берег, много зелени, водичка чистая. Позагорал бы, искупался. Плескание в тазу ему изрядно надоело. С Ириной было бы, конечно, веселее, но…

– Я думаю, она меня бросила. – Иван ответил, как думал.

– Почему?

– Потому что я неудачник! Лузер! – Он болезненно сморщился, странно хихикнул и кивнул на папку. – Даже с этим не знаю, что делать! Мне в руки попал ценный материал, а я не знаю, что с ним делать. Ни одной мысли.

– А у Ирины какие мысли были? Они же у нее были, я же вижу! – Миша продолжал просматривать наброски. – И об автостанции здесь есть, с которой ездит странный мужчина по воскресеньям, и о байкере каком-то. Интересно, слышь, Макс, только сути не пойму.

– Вот и я не понял, – пожаловался Иван. – Она собиралась съездить на автостанцию, где Настя бывала. Просмотреть записи с камер, если получится, и вычислить того человека, который ездил в одно и то же время одним и тем же рейсом вместе с Настей.

– А если таких было несколько человек? – Мишаня почесал мощный затылок.

– Я ей о том же говорил. Но она не сдавалась. Собиралась. – Тут его осенило: – Видно, и съездила, только ничего мне не сказала. Несколько дней назад она собиралась с матерью в город за покупками съездить, а потом позвонила и сказала, что задержится на несколько дней.

– Не доверяет тебе твоя девушка, Светлов, – коротко подытожил Назаров. – Хорошо, вычислила, допустим, она того человека. Что она сделает? Поедет за ним следом?

– Думаю, поехала. Ее который день нет.

– А что за байкер Борис, о котором она пишет?

– Насколько мы поняли из записей Насти, этот Борис был дружен с каким-то Евгением Митрофановым, тоже байкером. У них в том населенном пункте, куда ездила Настя, что-то вроде стойбища, клуб какой-то байкерский. Но этот Митрофанов давно погиб. – Иван сделал жест рукой, как будто разгонял перед собой сгустившийся воздух. – Но я никак не могу понять, как это все связано одно с другим. Байкер, который погиб, тот, что остался жив, и мужик, живущий под тремя фамилиями. Я ничего не понял!

– Миша, выйдем, – скомандовал Назаров, а Светлову приказал уже от двери: – А ты одевайся, поедешь с нами.

Назаров с Борцовым вышли на улицу. Завернули за угол дачного домика. Остановились под старым, давно не плодоносящим деревом. Назаров ткнул указательным пальцем Мишке в верхнюю пуговицу на рубашке:

– Ты сейчас тащишь его в отдел, выбиваешь из него все, что можно. Приглашаешь следака, и все под протокол, Миша! Надоело на одном месте топтаться! Кстати, главный редактор, который нам с тобой слил местонахождение этого упыря, что-то знает. Мне кажется, он знаком с темой, которую взяла в разработку Настя. Я позвоню ему и вытрясу всю душу! Но ты главное понял, Мишаня? Настя ничего ни сном ни духом о наших фальшивомонетчиках и об их высокопоставленной крыше! Ничего!

– Сто пудов, – признал Мишка со вздохом. – Это была совсем другая тема, та, которую она разрабатывала.

– Да, другая. Но она почему-то топталась возле подъезда, где жила Степанова. Почему, Миша? Тебе ничего не приходит в голову?

– Не-а. – Миша виновато глянул на друга.

– Но ты же прочел то, что набросала девушка этого журналюги недоделанного! И что, ничего не отложилось?

– Да мало ли что она там насочиняла, Макс, – обиделся сразу Мишка. – Какая-то девчонка, греющая постель дрянному сочинителю, решила поиграть в писателя…

– Не скажи, Миша, не скажи. – Назаров приложил указательный палец к губам, задумался. – Она сразу увидела связь между погибшим байкером Митрофановым и странным типом, которого Настя заподозрила в том, что он живет не под своей фамилией. Что сказала Настя покойной жене Митрофанова?

– Что?

– Ты и этого не помнишь? – возмутился Назаров и слегка ткнул друга в грудь. – Она задавала ей вопросы об аварии трехлетней давности. Спрашивала, а не было ли в ней чего странного. А что, если она предполагала, что Митрофанова убили?