Прорваться в будущее. От агонии - к рассвету! - Максим Калашников

Структура СК выглядит уникальной: в его состав входили и некоторые части Минобороны, и подразделения разведки (некоторые отделы Информационного комитета МИД СССР), предприятия и институты разных министерств (например, тяжелой промышленности или сельхозмашиностроения). При этом такие структуры де-факто не подчинялись своим министерствам, управляясь прямо из СК. Министры, которым формально подчинялись все эти структуры, на самом деле понятия не имели о том, что там делалось. И права спросить об этом министры не имели!

А делалось тут много интересного: некоторые учреждения сельскохозяйственного машиностроения, например, разрабатывали управляемые бомбы. (Анекдот о «советских мирных тракторах с вертикальным взлетом», столь любимый в 70-е годы, вырастает из времен Спецкомитета.) Точно так же и МИД не мог спросить, чем занимаются некоторые сотрудники внешней разведки (Информкомитета), инкорпорированные в систему Спецкомитета Лаврентия Берии.

При этом, как убедительно показал С. Горяинов, сам СК выгодно отличался от обычных бюрократических, громоздких, иерархических ведомств как той, так и последующих эпох. (О нынешних министерствах РФ и говорить не приходится.) Работа Спецкомитета была организована небюрорократическим (делократическим) способом. Здесь практиковались горизонтальные связи (по сути дела, сетевые, межведомственно-междисциплинарные принципы организации проектов), подбирались кадры фантастической работоспособности, применялся метод награждений по достигнутым конечным результатам.

– В начале и середине 1980-х мне выпала удача работать с людьми, вышедшими из недр СК, – рассказывает эксперт. – Они хорошо знали и самого Лаврентия, и его сына, Серго. Хотя между нами была большая разница и в возрасте, и в чинах, но откровенные разговоры велись. От ветеранов-зубров советского ВПК я и услышал версию об убийстве Берии людьми Круглова. Создав удивительную структуру, Берия намного опередил все планы по созданию намеченных вооружений и технологий…

Результат оказался налицо. СССР в рекордные сроки (в 1949-м) создал ядерное, а затем (1953 г.) – и термоядерное оружие. Позже, когда СК распустили, а его рабочие структуры раздали по обычным бюрократическим ведомствам, инерция бериевского ускорения оказалась настолько велика, что страна раз за разом демонстрировала фантастические прорывы.

1954 г. – пуск первой в мире АЭС. Успехи в строительстве электронной промышленности, в создании первых ЭВМ – компьютеров. Ввод в строй пояса зенитно-ракетной обороны Москвы – системы С-125 «Беркут» (Берия-младший и Куксенко), способной сбивать не только реактивные «летающие крепости», но и сбрасываемые ими на парашютах ядерные бомбы (межконтинентальных ракет у США тогда еще не имелось).

1957 г. – запуск в космос первого в мире спутника первой в мире баллистической ракетой Р-7, способной доставить ядерную боеголовку из Евразии в Северную Америку.

1960 год – первое в мире успешное применение зенитно-ракетного мобильного комплекса С-75, уничтожившего высотный самолет-разведчик США U-2 (дело Пауэрса).

1961 год: первое в мире испытание системы противоракетной обороны (Кисунько). Его ракета В-1000 уничтожила «баллисту»-цель, по сути дела попав пулей в пулю. США подобное сделали лишь в 1984-м. И в том же 1961-м СССР первым в мире запускает в космос пилотируемый корабль с Юрием Гагариным на борту.

В те же годы страна овладевает управляемым тактическим ракетным вооружением (в воздухе, на суше и на море), приступает к строительству атомного подводного флота и сверхзвуковой авиации. Любопытная деталь: именно СССР в 1950-е строит первый в мире успешный реактивный пассажирский лайнер – Ту-104, показывает успехи в компьютеростроении.

Нетрудно заметить, что успех всех этих проектов прямо вырастает из «кадки» Спецкомитета Лаврентия Берии. Во всех случаях действуют генеральные конструкторы и производственники, отобранные и окрепшие в системе трех главуправлений СК. Позже (несмотря на бюрократизацию процесса, ведомственный бардак и проч.) птенцы «гнезда Бериева» сумеют создать и ПРО Москвы, и систему раннего предупреждения о ракетном нападении на СССР, и истребители вражеских спутников, и систему морской спутниковой разведки и целеуказания (МРКЦ) «Легенда» – Савин, Басистый и т. д. (Добавлю к этому противокорабельные крылатые ракеты Челомея и других, орбитальные станции «Алмаз» и «Салют», тяжелые многозарядные ракеты-межконтиненталки «Сатана/Воевода», ядерные ракетные двигатели, электрореактивные космические двигатели. – Прим. Максима Калашникова).

По мнению Сергея Горяинова, если бы Спецкомитет не был бы распущен после убийства Лаврентия Берии, то страна начала бы пилотируемые космические полеты уже в конце 1950-х, а первая в мире система противоракетной обороны возникла уже в 1960-е годы.

По мнению автора этих строк, в таком случае развилась бы – с 1966 года – авиационная многоразовая космонавтика с воздушным стартом (Микоян и Лозино-Лозинский, система «Спираль»).

При этом автор этих строк на том же семинаре дополнил С. Горяинова. Действительно, время работы «опричного» Спецкомитета и несколько последующих лет – время на редкость умных ходов СССР в гонке вооружений. Именно тогда мы эффективно применяем относительно недорогие ходы, сводящие на нет многомиллиардные военные проекты Запада. После такого уже не было, экономично-инновационный подход убирается на второй план. Высшее политическое и военное руководство СССР переходит к самоубийственной, идиотской практике зеркального копирования того, что делается в Соединенных Штатах. Невзирая на затраты. Тем самым американцы получают возможность втянуть нас в заведомо проигрышную гонку оборонных затрат (они-то богаче!), заодно подкидывая Кремлю «дезу» о перспективных фантастических проектах вооружений. Тем самым усугубляя экономические трудности Советского Союза. В конце концов, сей идиотизм приведет к горбачевскому позорищу.

Сравнительные примеры лежат на поверхности. Итак, в годы «инновационной опричнины» Берии и в первые годы ее инерции при Хрущеве СССР не пытается воспроизвести архидорогие стратегические ядерные силы Америки. Вместо того чтобы строить «зеркальное отражение» американских воздушного и океанского флотов (армады дорогих многомоторных «летающих крепостей» и еще более дорогих авианосцев), Москва делает ставку на сравнительно дешевые межконтинентальные ракеты, на зенитно-ракетные комплексы и самолеты-перехватчики, на морскую ракетоносную авиацию с крылатыми самолетоснарядами – убийцами авианосцев. То есть, на пресловутые асимметричные ответы.

Зато позже кремлевские вожди впадают в откровенную дурость. Например, Глеб Лозино-Лозинский в 1976 г. пытается доказать Брежневу: не нужно копировать громоздкую систему американского космического челнока «Спейсшаттл». Он, де, не снижает стоимости вывода полезных нагрузок, ибо не является чисто воздушно-космическим и требует дорогого космодрома. А в нашем варианте – и дорогой одноразовой ракеты-носителя «Энергия». Нужно, советовал Лозино-Лозинский, делать легкий авиакосмоплан, стартующий с тяжелой авиаматки. Но Брежнев оказался непреклонен: делайте так же, как и у американцев. Лозинно-Лозинский схитрил. Работая над системой «Буран-Энергия», он делал ее элементы годными для последующего проекта многоразовой легкой авиакосмической системы воздушного старта (МАКС, 1988 г.) Но, увы, МАКС попадает под развал СССР и погибает в нынешнем застойно-сырьевом безвременье.