Перезагрузка времени - Отто Шютт

– Я всегда говорила, что мир не без добрых людей, ― изрекла она, запуская крючковатые пальцы в еду.

– А мы вовсе не голодаем, ― похвалился Вик, выбирая кусок поменьше.

Мышь, взяв причитающуюся ему порцию, молча передал чашу Ёну.

– Мы тоже не голодны, ― сказал Ён. Он нарушил ход посудины, протянув ее через Трэя Кристин.

– А я не откажусь, ― вмешался Трэй, перехватывая кочующую миску.

– Ты рехнулся? Они с пола даже пыль не отряхнули, ― пробрюзжал Ён на корейском, чтобы не поняли другие, но его брюзгливость была замечена. Вик опустил взгляд, а Кристин, схватив миску, демонстративно перенесла пару шариков в рот, чтобы смачно их переживать.

– Они хотят сделать нам приятное, ― процедил Трэй, беря угощение.

– Настоящий голод был, ― как бы извиняясь, заговорила хозяйка подземелья, ― когда заброшенные земли пересекали. А тут еды предостаточно. Частенько кимчхи45 себя балуем. Готовим из одичавших овощей и листьев кунжута, с добавлением перетертого чеснока и перца. Мы чтим древние традиции.

Присутствующих окутало безмолвие.

Ён долго пил, уперев глаза в просроченную на сотню лет дату годности на дне банки. Когда проглотил последние капли, попросил еще. Сморщенный лоб Кристин впервые расслабился. Она не пожалела воды, наполнив банку до краев.

– Почему тебя зовут Мышью? ― поинтересовался Трэй.

– Михаил, ― назвался он настоящим именем.

– Дядьмиш ― лучший в мире крысолов, ― не без гордости похвастал Вик.

– Виктор! ― осек Михаил.

– Дядьмиш пищать умеет в точности как мыши, ― не унимался парень, ― он так зазывает их. Однажды он залез в канализационную трубу и запищал. Мама подумала, что это настоящие мыши и давай выкуривать их горящей тряпкой. Дядя чуть не задохнулся. Видели бы вы, каким он вылез оттуда.

– Он так пищал, я подумала, там целая колония, ― вдруг расхохоталась Кристин. Оказывается, она сносно владела китайским. Ее веселье оказалось заразительным для Трэя.

– А потом папа… ― Вик запнулся, ― папа его вытащил и сказал: «Какая сегодня на обед мышь тощая».

Уже никто не прерывал забавных историй Вика. Он поведал, как Михаил сватался к скромной девушке из соседнего лагеря. Это потом выяснилось, что Сара ― никакая не скромница, а пылкая и грозная особа. Ее влюбленность не выдержал ни похотливый старик-сластолюбец, ни второй муж, клявшийся в вечной любви, ни третий жених, бывший отчаянным разбойником из Булуса, отец половины детей из тамошних мест. Впоследствии его банда присягнула на верность Саре. Кто знает, какая участь ждала Михаила, если Белкины не отправились бы на юг. Однажды в пути, когда они издалека завидели приближающуюся фигуру, Михаил взял у Виктора плотную мантию с прорезью для глаз, чтобы по приметам в нем не признали возлюбленного Сары, за которым та, скорее всего, послала вдогонку. Оказалось, то был обычный путник. Признаваться в своих страхах Михаил не стал, так и просидел голодный и закутанный у костра в обществе незнакомого человека. Зилл представил его своей немой сестрой Михалиной. А племянники даже отважились сосватать новоявленную «тетю», правда, из этого ничего не вышло.

Ён засмеялся. Чтобы поддержать беседу и сделать Трэю приятное, он спросил из любопытства, без задней мысли:

– В резервации совсем было плохо?

Лица вмиг окаменели. Ён пролистнул воспоминания, выискивая из них что-нибудь смешное, чтобы сгладить неловкий момент, но на ум ничего не приходило, кроме случая, когда секретарша Мён застукала его за «неправильными» мыслями. То было скорее грустно, чем смешно.

– Криштин, шкаши ему, ― вскипел Михаил.

– Вик еще ребенок.

– Мама, я большой. Сергей мне давно все рассказал. Из живых дяденек, тетенек и их детей делается перегной. Их загоняют в специальные комнаты. Там нельзя дышать, а то потом в легких вырастет плесень. И про микроволны, которыми лишают память, тоже рассказал.

– Вот же паразит! Напридумывал глупостей, ― рассердилась она, потерев сморщенный висок. Старый шрам побагровел от ударившей крови.

– А вы знаете, наша бабуля умеет заглядывать в судьбы людей? ― прощебетал Вик.

– Мне интересно было бы узнать свое будущее, ― зацепился Трэй за новую тему. ― Что я должен делать?

– Нашим гостям и так весело, ― противилась Кристин.

– Обещаю, глупить не будем. ― Миловидная улыбка Трэя надломила настрой разгневанной матери.

Трэй поменялся с Кристин местами, оказавшись рядом с Анной Андреевной. Провидица заключила в одутловатые ладони мягкую кисть, выхоленную лабораторной чистотой. Она перекатывала тонкие пальцы, привыкшие к пробиркам да мензуркам, сдавливала запястья, гадила кожу.

– Испытание! ― высекла она. ― Ты ― не воин, но в твоих руках меч. Тебя ждет сражение, но бороться ты будешь с завязанными глазами. За рождением грядет смерть, за смертью ― новая жизнь; ненависть сменяет любовь и наоборот. Нескончаемая порука. Меч перерубит узел между прошлым и будущим.

– Я должен кого-то убить? ― почти шепотом осведомился Трэй.

– Меч не зубочистка для ковыряния в зубах.

– А если я не могу? Может, лучше бездействовать?

– Наше бездействие ― это наш предатель. Используй время, коль оно отмерено тебе.

– Я выиграю битву?

– Линия жизни коротка. Ты будешь побежден, но не проиграешь.

– Это образно, не воспринимайте всерьез, ― смягчила Кристин.

Предсказание показалось Ёну забавным и совершенно безобидным. Биоинженер убедительно подыграл, будто они рассуждали о чем-то хорошо известном только им двоим.

– Я тоже хочу! ― воскликнул он. Любопытство ученого победило предубеждения. Трэю он прошептал: ― Обязательно ее трогать?

– Она незрячая и глухая, ― с возмущением ответил тот, уступая место. ― Она слышит через прикосновения.

Ён редко удивлялся ― разве что научным открытиям, ― но чтобы слепой и глухой без каких-либо аксессуаров взаимодействовал с окружающим миром?! Это привело его в изумление. Теперь понятно, почему она игнорировала его высказывания.

Отбросив брезгливость, ведь заразиться он ничем не мог, Ён уселся напротив. Анна Андреевна протянула навстречу слепой тьме безобразные руки.

Когда кончики пальцев соприкоснулись, их прошиб разряд тока. Ён рефлекторно отдернул руки. Мгновение спустя он доверился горячим мозолистым ладоням. Обволакивающие прикосновения были нежны, словно она прощупывала лепестки цветка. Чувствительные подушечки задержались на свежих рубцах от аэроэкрана, скользнули по венам и очертили круг на запястьях. С более сильным нажимом она прошлась повторно, прощупывая таящуюся под кожей упругость.