Без боя не сдамся - Дина Рид

– Молодцы! Отработали свои деньги на все сто! – Администратор растянул губы в сладенькой улыбке и обратился к Маше: – Девушка, там топ-менеджер клиента, американец, очень хотел с вами поближе познакомиться. Вы не присоединитесь к его столу?

– Конечно, конечно, – ехидно улыбнулась Маша, – вы только уточните, он любит сверху, снизу или садо-мазо? Мне плётку с собой брать?

У администратора вытянулось лицо. Юрка взял его под локоть и повёл к выходу:

– Шутит она, шутит. Вы скажите вашему випу, что мы уже уехали. А мы и так уходим. Через служебный вход. Где он, кстати?

Ребята быстро вышли в стеклянную дверь на окружающую этаж внешнюю веранду. В лицо пахнуло холодным воздухом. Катя, Лиза, Вася и Антон шли впереди, их фигуры отражались в тёмном зеркальном стекле, и казалось, что они ступают по фиолетовому небу на фоне разноцветных огней далёких высотных зданий. Маша замедлила шаг и, подойдя к перилам, перегнулась через них.

Юра остановился:

– Не отставай. Нашла время видами любоваться.

– Иди, – равнодушно ответила Маша.

Внезапно она подтянулась на руках и села на серебристую трубу перил. В одно мгновение Маша перекинула ноги и оказалась на той стороне, удерживаясь только на вытянутых руках и на каблуках.

– С ума сошла?! – вскрикнул Юра, с ужасом глядя, как она балансирует на металлическом карнизе.

Юра кинулся к ней:

– Давай обратно. Я помогу!

Маша обернулась на него и как ни в чём не бывало сказала:

– Я смотрю, ты любишь решать мои проблемы. А в Залесской не ты ли разобрался с Алексеем?

Юра гневно взглянул Маше в глаза:

– Не я. Но разобрался бы. Жалко, кто-то за меня постарался.

– …то есть ты бы запросто столкнул человека в пропасть? – сощурилась Маша.

– Нет, – зло бросил Юра, – просто набил бы ему морду как следует и сдал в полицию за покушение.

– А может, ты врёшь? – Маша продолжала раскачиваться над бездной. – Как соврал у следователя – я ведь видела тебя на съёмочной площадке, ты вовсе не обедал с ребятами.

Юра напрягся, а Маша саркастически усмехнулась:

– А меня столкнёшь? Тут как раз метров сто? Правда, пихт нету, выйдет чудная лепёшка. Никому за мной ухаживать не придётся. Разве что с асфальта отскрести.

– Перестань!

– Нет, ты ж решаешь мои проблемы, реши и эту. Знаешь, жить невмоготу. Так хреново.

Юра вцепился в Машины предплечья.

– Не говори ерунды!

– Так ты не ответил: почему соврал следователю?

– Просто соврал, – рявкнул Юра. – Чтоб вопросов меньше было. Я разговаривал с оператором твоим, Лёней. Тот сказал, что будет кастинг на клип с Pet Shop Boys в Питере. Разве я мог такое пропустить?!

Маша склонила голову:

– Не верю.

– Ну и дура! Можешь у гримёрши той, Эллы, и у костюмера спросить. Они весь наш разговор слышали. Мы ушли аж за вертолёт. И тётки там тусовались. Курить пошли подальше. Далан же ярый противник курильщиков. Я даже не знал, что ты свалила куда-то. Слышал, что орала, но мало ли что ты там орёшь? Тебе не впервой. А домой вернулся, слышу: рёв стоит на всю станицу. Тогда и узнал.

– Ну и как, договорился насчёт клипа? – съязвила Маша, как будто не стояла на краю крыши двадцать первого этажа здания.

– Договорился, – буркнул Юра. – И снялся уже. Пока ты там в мать Терезу играла. Думаешь, как мне на «Додж» хватило?

Маша вдруг поверила. Повернулась к нему и задрожала. Юра мгновенно, не церемонясь, вытащил её обратно, перетянув через перила. От рывка он упал сам, а Маша повалилась на него.

– Эй, вы спятили? Сексом на холоде решили заняться? – услышали они голос Васи.

Видимо, заметив, что их нет, ребята вернулись и сейчас стояли у выхода на служебную лестницу с недоумевающими лицами.

– Типа того, – крякнул Юрка, – экстримчику захотелось.

– Два придурка, – недобро бросил Антон.

Маша поднялась, отряхивая одежду:

– Извини.

Юра тоже встал и посмотрел на неё негодующе:

– А нормально спросить не? Никак? Обязательно надо театр устраивать?

Маша опустила голову:

– Извини. Мне правда иногда хочется разбить себе голову вдребезги, чтобы не думать больше.

Юра притянул её к себе и обнял:

– Дурочка! Какая же ты дурочка! Всё будет хорошо!

Маша уткнулась ему носом в плечо и заплакала. Юра крикнул ребятам:

– Вы идите, мы сейчас догоним.

А Маша, всхлипывая, думала: «А кто же тогда? Кто?! Неужели Катя?!» С другого угла к ним уже бежали охранники, и Юра потянул Машу к лестнице:

– По дороге наревёшься…

Жизнь Маши понеслась, закружилась в цветном вихре репетиций и выступлений, не оставляя времени на личное, на что-то, не подчинённое законам «Годдесс». Маша была этому рада. В мае она перебралась из родительской квартиры в свою. Дома слишком трудно было оставаться жёсткой, не размякать. Там сами стены расслабляли, а на мамином плече так и хотелось поплакать: от боли в мышцах, от стёртых ног, от ран в душе. Теперь Маша делила бело-зелёную студию с Катей. Подруга была удивительно деликатной: не заговаривала ни о чём, что могло бы ранить Машу, разбередить ненужные воспоминания. В редкие свободные вечера они смотрели американские сериалы в Интернете и хрустели запретными, но такими вкусными чипсами. Луковыми со сметаной.

Вскоре после того, как Маша вернулась к себе, к ним заявился с визитом Лёня.

– Привет, – поцеловал он Катю в щёку и застыл у порога при виде Маши: – Ну, здравствуй, блудная и шальная дочь.

– И тебе привет! – откликнулась Маша, не вставая с кресла. – Заходи, что ли?

Лёня натянуто улыбнулся и вошёл в комнату.

– Давненько не виделись, – чмокнул он её. – Тебе идёт новая причёска.

Катя засуетилась:

– Я сейчас чайку поставлю. Или лучше кофе, Лёнь?

– Да без разницы, Котён, – сказал он. И к своему величайшему изумлению Маша заметила, как они коснулись друг друга ладонями, думая, что ей не видно.

Пока Катя суетилась на кухне, Маша, подставив под подбородок руку и свесив ноги с другого подлокотника, рассматривала Лёню. Он изменился. Вечно взъерошенный рыжий бородач стал каким-то приглаженным.

– Ну, как ты вообще? – спросил он.

– Да, как видишь, ничего, – ответила Маша. – А ты?

– И я. – Он был на редкость неразговорчивым.

– Клип наш вроде получился, несмотря ни на что, – прищурилась Маша. – Только думаю, что меня больше приглашать не станут.