Волчья стая - Роберт Черрит

— Я надеялся, вы все-таки поймете, что Империя важнее любого — да-да, любого человека. И потом, все равно — государством правит ваша династия, и традиция эта продолжится, даже если правителем будете не вы лично.

Кресло повернулось на девяносто градусов. Даже не взглянув на Миси, Субхаш распорядился:

— Завершите ваше отмщение, Нокетсуна. Мы не станем вмешиваться.

Миси уставился на директора разведуправления долгим взглядом. Это явно не соответствовало вселенскому порядку. В отмщение и смерть Такаси вовсе не должна была вмешиваться политика. Отмщение — это дело чести, дело между самураями. Кем только ни приходилось побывать Миси за долгие годы своего изгнания, но палачом по политическим вопросам он не был никогда. Готовясь к этому дню, Миси видел себя орудием, но только орудием чести. И вовсе не собирался стать орудием в руках вероломного слуги, пешкой в чьих-то играх за власть. Минобу Тетсухара некогда уже был вынужден пойти на смерть пешкой в руках алчущего власти человека.

Но здесь было слишком много людей и слишком много оружия, чтобы все это преодолеть одному, человеку. Если же он выполнит то, чего хочет Индрахар, его могут отпустить живым. Хотя в этом он сильно сомневался. Если же откажется, то окружившие со всех сторон бойцы отряда особого назначения его просто изрешетят. Словом, что бы он ни делал, Миси отдавал себе отчет, что не покинет зала живым.

Он повернулся к Координатору.

— Справедливо это или нет, мое отмщение больше не имеет права на существование, Координатор. Говорю вам это как самурай самураю. Слова мои не проживут долго, ибо никто, кроме вас и этих презренных псов, не услышит их.

— Делай свое дело, Нокетсуна, — раздраженно бросил Нзшью.

Миси не обратил на него внимания. Уставившись в глаза Такаси, он искал в них понимания. И нашел Дракона,

— Я стою на распутье дороги чести. Каким бы путем я ни пошел, я оставляю часть своего долга за спиной. Такова участь самурая. Мой господин Минобу понял это. Теперь это стало ясно и мне, как когда-то ему. — Миси поднял свой меч. — Я самурай, верный Дракону. И вместе с тем служу Империи.

Координатор смотрел не моргая в его глаза. Миси приготовился. Теперь он обрел спокойствие и окончательно приготовился к смерти, которая виделась ему сегодня неизбежной.

Он повернулся и ринулся к Субхашу Индрахару.

Движение это, казалось, застигло охрану врасплох. Разведагенты никак не отреагировали на этот выпад. Миси уже преодолел половину отделявшего его от Субхаша расстояния, когда в руке Нинью появился пистолет, и еще четверть до того, как раздался выстрел. Миси согнулся от удара крупнокалиберной пули, но попытался сделать еще один шаг к креслу. Правая рука его безвольно повисла вдоль тела, кровь толчками хлестала из раненого плеча, заливая рукав. Мир сомкнулся, стал сплошным крутящимся фейерверком, но самурай еще продолжал удерживать меч левой рукой. Миси сделал еще один шаг вперед.

Нинью выстрелил снова.

В этот раз боль вспыхнула пламенем в животе, разрывая плоть и сокрушая его решимость. Он и не ожидал, что сможет зайти так далеко. Уже не чувствуя рукой меча, Миси даже не мог сказать себе, там ли он. Миси упал навзничь, и голова его ударилась о твердый деревянный пол. В теле уже не было силы, и он мог только чувствовать, как жизнь толчками выхлестывает из него. Свет померк в глазах самурая.

Один из разведагентов шагнул вперед. Перевесив свой «Шиматсу» на плечо, он нагнулся к полу и завладел мечом Миси, но пока только держал его наготове. В наступившей паузе Такаси опустился на колено возле павшего и тронул пальцами остывающий лоб воина.

— Он был истинным самураем и понимал, что такое честь. Его верность Империи Драконис прочнее, чем ваша, Субхаш.

— Он правда был верен, и верность — сила великая, но его понимание чести оказалось ограниченным, на что вы и сами указали ему, мой старый друг. Он не мог взглянуть на вещи тем широким взглядом, которого я достиг только тщательной работой над собой. С вашей стороны я ожидаю большего.

Такаси поднялся, в лице его читалась твердая решимость.

— Прискорбно, но должен разочаровать вас.

— Мне тоже очень прискорбно.

— Вы собираетесь объявить, что он убил меня?

— Это была бы неплохая легенда, но вот беда — она не послужит на пользу. Публично оглашать смерть Координатора от руки одного из подданных — значит только ослаблять государство. Хотя Теодор, думаю, охотно поверит в эту легенду и, наверное, согласится объявить народу, что вы умерли во сне. Вы прожили долгую я насыщенную жизнь, Такаси-сама. Желаю вам преуспеть и в следующей.

Кресло повернулось еще на девяносто градусов и медленно укатилось потайным ходом, откуда оно и прибыло.

— Агент Уилсон, — обратился Нинью к воину с мечом. — Удар должен быть чистым. Нокетсуна все-таки был мастером клинка.

Уилсон ответил поклоном и, повернувшись к Такаси, занес меч.

Такаси не стал дожидаться, пока агент опустит меч. Он ушел в низкий удар, поранив при этом свою коленную чашку. Однако этот прием дорого обошелся ему самому. Боль в поврежденном колене заставила его застонать. Но как истинный самурай Такаси презрел боль, вспыхнувшую в ноге, и выхватил меч из рук скорчившегося на полу Уилсона. Голова разведагента отделилась от тела, следуя за лезвием клинка.

— Не стрелять! — скомандовал Нинью. — Он должен умереть от меча. Первая бригада — вперед.

Агенты, вошедшие в зал следом за Нинью, перевесили автоматы за спины и повытаскивали мечи из лакированных деревянных ножен, что висели у каждого на боку. Раздался звенящий шепот стали — единственный звук, нарушивший воцарившуюся в зале тишину. Координатор поднял меч высоко над головой и медленно опустил его в позицию, означавшую готовность к бою.

— Этот клинок слишком хорош для таких псов, но вас, шавок, слишком много, а я один. Ну, кто желает подохнуть первым?

Дородный агент, из-за своей массы производивший обманное впечатление человека кряжистого, бросился на Координатора. Их клинки зазвенели целой серией парирующих ударов, пока меч Такаси не обнаружил брешь в защите, скользнул вдоль клинка агента и развернулся на девяносто градусов, взрезав шею толстяка, когда тот попробовал отступить назад. Агент брякнулся об пол, из разрезанного горла раздался слабый хрип.

Первое же столкновение обнаружило слабость Координатора: поврежденное колено ограничивало его подвижность. Второй агент начал поединок на дальней дистанции, пытаясь выманить Координатора из угла, в котором он занял неприступную позицию. Но Такаси стоял прочно, отказываясь клюнуть на эту уловку. Более того, он заманил агента в западню, которую расставил сам. Позволив мечу противника пройти через его защиту, он почувствовал явную слабость того, что агент, очевидно, считал удачной ловушкой. Неожиданный успех этого неотпарированного удара, видимо, совсем вскружил голову агенту — он открылся, став уязвимым для ответного выпада, и меч Такаси немедленно вспорол ему живот. Второй удар рассек его туловище снизу вверх, отбрасывая назад.