Волчья стая - Роберт Черрит

— Я убил его, — подтвердил Миси. — В нем было слишком мало от мужчины, чтобы закончить жизнь с честью. От Такаси Куриты я ожидаю большего.

— Как слеп был я эти долгие годы, — с горечью произнес Такаси. — Так и ты, ибо многого не видел и, даже видя, не понял. Твое отмщение сейчас не имеет смысла.

Координатор стал рассказывать о политической игре, которая шла вокруг Волчьих Драгун в продолжение их контракта с Империей Драконис. Он говорил о военачальнике Самсонове и о том, как ненавидел этот человек Волчьих Драгун, а пуще всего — самого Джеймса Вульфа. Нет, торжественно заявлял Такаси, не по приказу Координатора действовал Самсонов, и уж, конечно, никогда не отдал бы Координатор приказа напасть на семьи Драгун.

Словом, если верить Такаси, его заботы об Империи Драконис были неправильно истолкованы Самсоновым. Миси чувствовал, как семена сомнения начинают проклевываться сквозь почву его сознания. Ведь если не по приказам Такаси действовал Самсонов, не было причины для отмщения Координатору. И, значит, он несправедливо приговорил Такаси к смерти.

Такаси перечислил, что именно угрожало Империи Драконис в те далекие дни, подчеркивая свою первостепенную заботу о сохранении государства. Такаси утверждал, что ни один человек не может пренебречь государственными интересами ради своих собственных. Миси не мог не согласиться с этим: ему самому не раз приходилось отставлять собственные интересы в сторону во благо Империи. Такаси выразил уверенность, что важность выживания государства оправдывает действия, необходимые для этого выживания. Он поведал Миси о своей игре с военачальниками, о том, как, стравливая, постоянно испытывал их верность и преданность — испытывал, словно орудия в своих руках. Временами, к сожалению, инструменты эти ломались или становились бесполезными. Такаси считал, что Самсонов неверно понял его, самовольно приняв на себя исключительные права Координатора.

Несмотря на то, что Такаси говорил о своем клане и об Империи Драконис так, словно это было одно и то же, Миси нашел доводы Координатора уж очень убедительными. Но что, если и все эти доводы — очередная игра? Что, если и это все — ложь?

И тут его слух потревожили какие-то посторонние звуки. Шорох шагов по циновкам татами. Нежное по-звякивание металла. Шуршание одежды о тело. Отбросив в сторону свои сомнения, Миси снова стал воином. Он снова ощутил твердые волокна древесины в своих пальцах, почувствовал пульсацию света, сообщавшую о движении тел.

Теперь они с Такаси были не одни в этой комнате.

Приведение законсервированных кораблей в состояние боеготовности и последующее препровождение их в конвое — непривычное занятие для Элсона. Он с удивлением обнаружил в себе интерес к деталям и тонкостям командования. Его враги в совете офицеров, казалось, с каждым днем приходили во все большее смятение, в то время как сторонники принимали открывшиеся в нем способности как должное.

Путешествие обратно к Фортеции было столь же долгим, как и путь к далекой звезде Бристоль, только вместо муштровки элементалов Элсон проводил теперь свое время в значительно расширившемся кругу хлопот. Всякий раз, как они ложились в дрейф, подзаряжая двигатели, или перемещались на ожидающий их Т-ко-рабль, он посещал и некоторые другие шаттлы, чтобы лучше познакомиться с их экипажами. И хотя Элсон проводил большую часть своего времени среди воинов, он не пренебрегал обществом техов и ученых. Воин должен ценить оружейников. Наглядно продемонстрировав, что он ценит обслуживающий персонал, Элсон с поразительной легкостью завоевал симпатии этих людей.

К тому времени, как конвой достиг родной планеты, Элсон уже сколотил вокруг себя крепкий кадровый состав, вполне доверявший ему и его взглядам на вещи. Элсон прекрасно понимал, что не сможет завербовать и свои сторонники Атвила и его близких друзей: ветераны накрепко связали себя с ложной дорогой, выбранной Джеймсом Вульфом. Вульф распоряжался их доверием и преданностью так ловко, что даже трезвомыслящие воины смогли заставить себя пренебречь веками сложившимися традициями. Элсон не мог не обращать внимания на проблему, которая с каждым днем беспокоила его все сильнее.

Однако он видел просвет в этом мраке, он еще питал надежду. Даже во время траурной церемонии были разговоры о недостатках Маккензи Вульфа как командира. Разговоры эти велись не на широкую публику и не прилюдно, не значились в списках надгробных речей, но тем не менее были. И стали повторяться все чаще и настойчивее во время дальнейшего путешествия. Даже некоторые из стариков поговаривали о некотором разложении Маккензи под влиянием легкомысленных сфероидов. Словом, что и говорить, не передал Джеймс Вульф сыну своего гения, и теперь, когда Маккензи был мертв, не было причины рассчитывать на будущее.

«Изъяны отпрыска отражают изъяны родителя», — гласит старая пословица клановцев. Недостойные теряют все свои права и привилегии. Кровь вещает истину. Нетрудно было разглядеть изъян в кровной линии Джеймса Вульфа, невзирая на все успехи ее основателя. Клановцы понимали, что командир с изъяном — это верная гибель. Они сознавали и то, что пожилым людям свойственно терять видение настоящего, что старики предпочитают укрываться прошлым, прибегая к его спасительной безопасности. Такой командир рано или поздно подведет своих воинов, неизбежно предаст их смерти или позору бесчестья.

Страх — постоянный попутчик воина, но истинный воин всегда хозяин своему страху, а не наоборот. Так воин побеждает страх и доказывает свое достоинство. Смерть не пугает настоящего воина, он знает ее неизбежность. Каждый день имея дело со смертью, воин должен угадывать ее пути и, что важнее всего, понимать смысл смерти. Смерть без смысла — вот что должно страшить воина.

Но все эти Драгуны, клановцами они были или сфероидами, не понимали истинного положения вещей. Они пришли к убеждению, что жизнь досталась им как награда, что они могут превзойти свою природу воина и стремиться к чему-то еще, находящемуся за ее пределами. Как могли они пренебречь воинским постулатом о случайности жизни? Драгуны явно поддались дурному влиянию. Джеймс Вульф боялся за своих Драгун и беспокоился об их способности к выживанию. Долгие годы он делал все возможное, чтобы уберечь бойцов, и эта экспедиция за оставленными на хранение кораблями оказалась последним шагом в планах Волка.

Взгляд Вульфа на истинное положение вещей исказил добровольный отказ от собственного наследия. Он забыл, что участь воина — смерть, и воображал, будто эти законсервированные корабли и их супертехнологии могут сохранить Волчьих Драгун. Нелепые мечтания! Оружие ничего не значит, если нет воинов, способных управлять им, а настоящие воины не могут обойтись в своем деле без смерти.

Вульф не смог разглядеть правды, которая так и лезла в глаза, ее увидел Элсон. Он прислушался к мужчинам и женщинам, которые носили форму Драгун. Случалось ему и от сфероидов слышать доводы клановцев в разговорах о своих опасениях. Проводя с ними время, он узнавал об их искреннем желании быть воинами, узнал, сколько времени они уже находятся на пути чести. Вульф был просто глупцом, пренебрегая такими разговорами и сведениями.