Большое путешествие Эми и Роджера - Морган Мэтсон

– Амелия Экхарт? – переспросила я, глядя на Роджера. – Серьезно?

– Что? – спросил он. – В конце концов, мы не знаем, мертва ли она. Просто так считается. Мне нравится думать, что она приземлилась на каком-нибудь благословенном острове в теплом море и прекрасно проводила там время последние семьдесят лет, – он посмотрел на меня и улыбнулся. – Я же говорил тебе, что ответ ближе, чем ты думаешь, Амелия.

Четыре песни спустя я откинулась в кресле, прислонившись к дверце, и посмотрела на Роджера. Он провел рукой по волосам. Я уже заметила, что он делал так всегда, когда нервничал. Видимо, потому, что мы медленно и неуклонно приближались к Кентукки.

– Значит, Хэдли.

– Ага, – произнес Роджер, еще раз проведя рукой по волосам.

– Ты волнуешься из-за этого? – спросила я. – Из-за встречи с ней?

– Немного, – подтвердил он, с удивлением взглянув на меня. – Приехать без предупреждения – это же всегда некоторый риск, правда?

– Но ты ведь ей позвонил, да?

– Я звонил постоянно. В последнем смс написал, что собираюсь заехать в ее края. Но она не перезванивает.

– Может быть… – медленно произнесла я, пытаясь подобрать правильные слова. – Может, она не просто так тебе не перезванивает?

– Конечно. Я это все понимаю. Но я просто должен попытаться. И если она не захочет видеть меня или говорить со мной, пускай. Я хотя бы попробовал.

– Квест, – сказала я, думая о Дрю и о том, что он сказал насчет Дон Кихота.

– Ну да, что-то вроде этого. Мне просто нужны некоторые ответы, вот и все.

– Ничего, если я задам несколько вопросов? – спросила я. – Скажем, пять?

Роджер взглянул на меня.

– Я знал, что мне это рано или поздно аукнется, – ответил он. Потом вздохнул и сделал музыку потише. – Валяй.

– Точно?

– Это тоже считается, имей в виду.

– Ладно, – сказала я, подумав, что с вопросами нужно быть осторожней. Меня терзала мысль, что мы едем на поиски его бывшей девушки, а я знаю ее только со слов Дрю и Бронвин. Так что я решила рискнуть. Если ему можно задавать мне личные вопросы, то и мне – тоже.

– Ты любишь ее?

– Ух, – сказал он, посмотрев на меня. – С места в карьер, да?

– Извини, – ответила я, подумав, что, может, немного переборщила. – Это было слишком?

– Ну, знаешь, такой вопрос считается за три, – сказал Роджер. – Нет, все нормально. Я… хм… – в машине повисла неловкая пауза. Пауза уровня Гарольда Пинтера[36].

«Эми» придумала бы, как ее заполнить. «Эми» даже не задала бы такого вопроса. Я сжала кулак, так что ногти впились в ладонь, заставив себя молча ждать ответа. Но Роджер продолжал смотреть в окно, и через некоторое время я поняла, что больше так не могу.

– Роджер, – позвала я.

– Это четвертый. У тебя не очень хорошо получается.

– По-моему, ты жульничаешь, – сказала я, радуясь, что он, по крайней мере, заговорил.

– Я просто тебе подыгрываю. Люблю ли я ее? А ты думаешь, на такой вопрос легко ответить?

Спрашивать об этом мне явно не стоило.

– Не знаю, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.

Он вздохнул и перестроился в другую полосу.

– Наверное, любил. Если бы ты спросила меня месяц назад, я бы точно сказал «да». Я даже ей самой так сказал.

– Сказал?

– Пятый вопрос. Ага. Это были не лучшие мгновения моей жизни.

Я хотела спросить, почему, но у меня кончились вопросы. Роджер посмотрел на меня и, похоже, догадался об этом, потому что слабо улыбнулся и продолжил:

– А она мне этого не сказала, – тихо добавил он.

– Ох, – выдохнула я. – Мне никогда не доводилось говорить кому-то таких романтичных слов, но могу представить, насколько это тяжело – не услышать «да» в ответ.

– Вот именно, – согласился Роджер. – Она просто улыбнулась и поцеловала меня, но ничего не сказала. Именно с этого момента все пошло не так. Не знаю, может, я напугал ее. Хэдли вообще не из тех, кто демонстрирует эмоции. Может, это просто было слишком для нее, – его голос сорвался, и я помолчала некоторое время, прежде чем заговорить снова.

– Последний вопрос? – спросила я.

– Ладно. Но в следующий раз, когда будет твоя очередь отвечать, у меня будет бонусный.

– Хорошо, – я посмотрела на него и попыталась сообразить, как это сформулировать. Я не была уверена, что Роджер хорошо продумал, что мы будем делать после того, как доберемся до Кентукки. Может, планировать наперед – это как раз забота штурмана, а не водителя. Но меня это все равно беспокоило.

– Что ты собираешься делать, когда мы доберемся туда?

Роджер посмотрел на меня, а потом снова на дорогу.

– Точно не знаю, – сказал он наконец. – Понятия не имею.

Когда мы были примерно в часе от Кентукки, мобильник Роджера зазвонил. Мы оба в нерешительности смотрели, как он звенит и дребезжит на приборной панели. На дисплее высветилось: «ХЭДЛИ». Я передала мобильник Роджеру, который заметно побледнел.

Он глубоко вдохнул и ответил на звонок.

– Алло, – сказал он неожиданно севшим голосом.

Я сосредоточенно смотрела в окно, чтобы у него не возникло даже мысли, что я слушаю их разговор. Но не слышать было невозможно.

– Привет, – сказал он. – Я уже почти в Кентукки. Я не знал, будешь ли и ты там, – Роджер взглянул на меня, потом на дорогу и откашлялся. – Я здесь с другом, – продолжал он, а я все смотрела в окно, стараясь не подавать виду, что чувствую себя глупо. Я была его другом. Мне стоило бы радоваться, что он признал это, а не испытывать необъяснимое разочарование из-за того, что он правильно обозначил мою роль. – Ладно, – сказал Роджер, но, похоже, его тут же перебили, потому что он нахмурился, прислушиваясь. – Но ты сейчас там? – спросил он. – Если да, буду рад видеть тебя, – он снова умолк, слушая ее ответ. – Так что, мне просто позвонить тебе, когда мы приедем в Луисвилл? – спросил он, на этот раз слегка разочарованно. – Ладно, – последовала еще одна небольшая пауза. – Звучит неплохо.