Большое путешествие Эми и Роджера - Морган Мэтсон

– Ну да, – сказала я, как будто это было совершенно нормально и вовсе меня не удивляло. Я с интересом рассматривала интерьер этого изысканного ресторана и пыталась припомнить, когда в последний раз была в подобном месте. Как только я собралась открыть меню, Люсьен остановил меня.

– Если позволите, – сказал он, переводя взгляд с меня на Роджера, – у «Брауна» есть фирменное блюдо, которое придумали именно здесь, и если вы еще его не пробовали, то не должны упустить эту возможность.

Я вспомнила, как Роджер спрашивал меня недавно, где же моя тяга к приключениям. Это была шутка, но вопрос теперь снова зазвучал в моей голове. Прежняя я всегда была довольно осторожной. Но сейчас, когда поссорилась с мамой, мир не рухнул. Я оказалась здесь, в Кентукки, в компании Роджера и незнакомца, в этом дорогом ресторане, в модной чужой одежде. Может, я вовсе не утратила тягу к приключениям? – Может, она просто была в спячке? – Я отложила меню.

– Звучит неплохо, – сказала я, надеясь, что это знаменитое блюдо не окажется улитками или чем-то наподобие «сладкого мяса», которое, как я на собственном печальном опыте узнала в Англии, вовсе не было сладким.

Я заметила, как Роджер, сидевший напротив меня, улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, когда он услышал, что Люсьен заказал что-то под названием «хот браун».

– Друзья, вы едите мясо? – спросил он, когда три официанта одновременно поставили перед нами три сковородки. – Я должен был спросить, вы ведь из Калифорнии, мало ли что.

Мы познакомились немного поближе, пока ожидали блюдо с таким сомнительным названием. Люсьену было восемнадцать, и осенью он собирался в колледж в Вандербильте.

– Вегетарианцев среди нас нет, – подтвердил Роджер.

– Хорошо, – сказал Люсьен. – Тогда приступим.

Я посмотрела на сковородку, которая стояла рядом с моей тарелкой. Один из официантов объяснил: «хот браун» – это грудка индейки в сливочном соусе, нарезанная большими кусками. Подается на мягком хлебе с сыром пармезан, с добавлением кусочков помидора, петрушкой и двумя кусочками бекона сверху. Я застыла в нерешительности, прикидывая, с чего бы начать, и вдруг заметила, что Люсьен еще не приступил к еде. Он выжидательно смотрел на меня и, только после того, как я взяла вилку, взялся за свою. Я слышала о манерах южан, но считала, что они ушли в прошлое еще век назад. Похоже, что все-таки нет. Доказательство тому сидело напротив меня, терпеливо ожидая, пока я начну есть, чтобы приступить к своему блюду.

Серебряные столовые приборы оказались неожиданно тяжелыми. Я отрезала небольшой кусочек и осторожно попробовала. Фантастически вкусно! Роджер тоже ел с аппетитом. Постепенно я поняла, что «хот браун» целиком состоит из моих любимых продуктов. Почему за пределами Кентукки никто не догадался придумать такой рецепт?

Роджер заказал колу, потому что рутбира в меню не было. Но я последовала примеру Люсьена и взяла «сладкий чай». Отпила небольшой глоток, потом еще один и поняла, что в рейтинге моих любимых напитков сменился лидер. Посещение «Нового пути», а теперь и сегодняшний поход в ресторан окончательно убедили меня, что всегда нужно следовать рекомендациям местных жителей. Когда Люсьен предложил выбрать десерт, я была только рада.

Я пошла в дамскую комнату, оставив мальчиков за бурным обсуждением спортивных фильмов. Я лишь надеялась, что у Люсьена хватит ума ради его же собственного благополучия не поднимать тему «хужеров». Вымыв руки, я посмотрела на свое отражение в зеркале, сравнивая его с тем, что было в уборной Йосемити. Сейчас на меня смотрела другая девушка. Я немного загорела и сменила гардероб. Но дело было не только в этом. Еще некоторое время я любовалась собой, затем пошла назад в зал.

Когда я вернулась к столу, парни прекратили болтать, и это меня насторожило. Но, прежде чем я успела что-то сказать, появились тарелки с десертом.

– «Дерби-пай», – сказал Люсьен. – В лучших традициях Луисвилла. Наслаждайся. – Он жестом подозвал официанта поближе и сказал ему: – И стакан Maker's Mark, пожалуйста.

Официант перевел взгляд с Роджера на меня, а потом снова на Люсьена, который невозмутимо ответил ему встречным.

– Непременно, – сказал официант и ушел.

– Ты только что заказал выпивку? – спросила я озадаченно, не понимая, чем же законы в Кентукки отличаются от остальной страны.

– Круто, – с почтением сказал Роджер, не отрываясь от десерта.

Он отсалютовал Люсьену вилкой и продолжил есть. Я попробовала десерт. На вкус пирог был одновременно шоколадным, клубничным и ореховым, и это было восхитительно. Пожалуй, было бы неплохо, если бы штат Кентукки прилагал больше усилий к распространению своих традиционных блюд по всей стране.

Официант поставил перед Люсьеном стакан, до половины наполненный темно-коричневой жидкостью, с двумя кубиками льда на дне.

– Что это? – спросила я. – В Кентукки не проверяют возраст?

– Не всегда, – с улыбкой сказал Люсьен. – Перед нами – стакан оригинального кентуккского бурбона. Известно ли вам, что бурбон – единственный напиток, который берет свое начало в Америке? – Мы с Роджером покачали головами. – Это так. И только тот бурбон, который делают в Кентукки, имеет право называться бурбоном. Иначе это просто виски из кислой браги.

– Как шампанское, – сказала я, вспомнив факт, который однажды узнала, читая пьесу Ноэла Кауарда[37]. – Если его сделали не в области Шампань во Франции, то это просто игристое вино.

– Ага, вот именно, – сказал Люсьен. Он поставил стакан бурбона в центр стола. – Так, кто поведет? – спросил он. – Я с удовольствием выпью, если вы не против.

Роджер взглянул на меня и отпил соды.

– Я за рулем, – сказал он. – Не проблема.

– О, – сказал Люсьен. – Ладно.

– Сейчас я не вожу, – произнесла я, немного помолчав. Мне показалось, что все ждут какого-то объяснения. – Просто не вожу, – стало понятно, что сложно будет это объяснить, не вдаваясь в детали.

– Ну, как бы то ни было, – Люсьен указал рукой на бурбон. – Хочешь попробовать?

– Меня и это устраивает, – сказала я, допивая второй стакан сладкого чая.

Люсьен поднял брови.

– Ты отказываешься от стакана настоящего местного бурбона? – спросил он.

– М-м-м, – сказала я, взглянув на Роджера, который почему-то сосредоточенно смотрел в потолок и улыбался. – Почему бы и нет?

Теперь они оба пристально смотрели на меня, а я придвинула стакан к себе и подняла его. Он оказался неожиданно тяжелым. Я вдохнула запах, потом задумалась: может, так нужно делать, только когда пьешь вино? Запах почему-то напоминал трухлявый пень. Я осторожно отпила и чуть не выплюнула все на стол. Если бы я попыталась представить, каково это на вкус – выпить лесной пожар, то представила бы именно стакан бурбона. Напиток обжег мое горло, а на глазах выступили слезы.