Большое путешествие Эми и Роджера - Морган Мэтсон

– Не-а, – ответил Роджер, взял из подстаканника свой мобильник и, нахмурившись, снова проверил его. – Девятнадцать.

– А я тебе говорю, сможешь, – ободряюще сказала я. – Просто вот так сложи губы и попробуй.

– А я тебе говорю, – отвечал он с улыбкой, – что бы там ни было написано на твоей футболке, свистеть не все умеют. И я как раз не умею.

– Как ты думаешь, что такое Chik-fil-A? – спросил Роджер, когда мы съехали с трассы и завернули на стоянку.

– Понятия не имею, – откликнулась я. – Может, лучше заедем в какое-нибудь кафе?

– Надоели твои кафе, – сказал он, мотая головой.

Примерно то же самое я думала о его фастфуде, но держала это мнение при себе.

– Может, они хотели написать «филе», но перепутали букву? – я рассматривала красную табличку с затейливым шрифтом. – Понятия не имею.

– Где же твоя жажда приключений? – спросил Роджер, разворачиваясь, чтобы подъехать к автокафе. Может быть, такой порядок просто сложился после того, как мы первый раз вместе поели в In-N-Out, но когда Роджер одержал верх и мы решили питаться фастфудом, то обычно брали все на вынос, чтобы поесть в машине. Роджер подъехал к переговорному устройству. Оно со щелчком включилось, и из него послышался громкий треск.

– Здравствуйте, – сказал Роджер, наклонившись вперед. – Мы у вас в первый раз, что вы порекомендуете?

Десять минут спустя мы уже вернулись на стоянку, и я с сомнением откусила свой сэндвич.

– О боже, – пробормотала я с набитым ртом. Это была хорошо прожаренная панированная курица на мягкой булочке. И еще мы взяли порцию острой картошки фри на двоих. Я подняла взгляд на Роджера, и он кивнул, причем свой сэндвич он уже почти доел. – Чудесно.

Роджер улыбнулся.

– Я же тебе говорил.

– Ладно, – сказала я, глотнув содовой. – Давай убедимся, что я все поняла правильно. Это женщина, возможно, она уже умерла, известная и в некотором роде исследователь?

– Да, – согласился он, опуская козырек, потому что солнце начало выглядывать из-за облаков. – Ответ ближе, чем ты думаешь. Шестнадцать.

Пока я ломала голову в надежде, что у меня появится шанс выиграть этот раунд в «двадцать вопросов», Роджер снова проверил телефон. Он размышлял несколько минут, положив мобильник на приборную панель, но потом, похоже, проиграл в борьбе с собой и открыл его, чтобы в очередной раз убедиться, что сообщение, которого он ждет, так и не пришло.

– Как ты можешь быть уверен, если не пробовал? – спросила я, пока Иллинойс проносился за окном. – Ты просто складываешь губы буквой «О»… – я продемонстрировала ему, как это делается, насвистывая в тон песне Пола Саймона.

– Я пробовал, – сказал Роджер. – Но не все такие талантливые, как ты.

– Индиана, – сказала я и кивнула на вид за окном, когда мы пересекли очередную невидимую границу между штатами.

– «Штат хужеров», – прочитала я надпись на знаке.

– Эй, – сказал Роджер, пристроив мобильник на приборную панель и повернувшись ко мне. – Ты что, смотрела этот фильм, «Хужеры»?[35]

Становилось жарче. Солнце слепило, и я тоже опустила козырек. Пожалуй, напрасно я надела сегодня черную футболку.

– Итак, на дворе 1951 год, – сказал Роджер. – Джин Хэкмен играет тренера школьной баскетбольной команды в Индиане. Они аутсайдеры. Никто не ждет от них даже промежуточных побед в больших играх, не говоря уже о победе в чемпионате.

– Но они все же побеждают? – предположила я.

Роджер удивленно повернулся ко мне.

– Ты же сказала, что не смотрела.

– Я просто не понимаю, – сказала я через час, развалившись на сиденье, положив ноги на приборную панель и откинув волосы. В машине становилось по-настоящему жарко, и мы с Роджером спорили о том, стоит ли нам включить кондиционер (как считал он) или открыть окна (как думала я). В итоге мне пришлось признать, что уже слишком жарко, чтобы держать окна открытыми. Я подняла свое стекло,и Роджер включил кондиционер.

– Чего ты не понимаешь? – спросил Роджер.

– Как можно быть вероятно мертвым?

– Ты же понимаешь, что это тоже считается за вопрос? – спросил он. – Пятнадцать.

– А потом Шутер – Деннис Хоппер, которого все уже списали со счетов, начинает тренировать команду вместе с Джином Хэкменом. Но все думают, что из этого ничего не выйдет, потому что все считают его неудачником.

– Может, это потому, что его зовут Шутер? – предположила я.

Роджер нахмурился.

– Эми, – мрачно сказал он, – это очень важный фильм.

– Может, тогда мне лучше самой его посмотреть, – сказала я, – чем слушать пересказ во всех подробностях?

– Ну вот. А на носу у них важный матч, – непоколебимо продолжал Роджер. – И никто не ожидает, что они выиграют…

Я осознала это примерно через час после того, как мы въехали в Индиану. За это время я успела узнать, что аутсайдеры неожиданно выиграли важный матч и доказали, что все эти скептики ошибались. Но пока Роджер барабанил пальцами по рулю и проверял свой телефон, я в задумчивости глядела в окно, размышляя, кто же это такая – возможно, мертвая женщина, в некотором роде исследователь, – и поняла, что мы свободны. Я не знаю, почему это доходило до меня так долго, но от осознания этого мое сердце забилось немного быстрее. Мне больше не нужно бояться, выдумывая, что соврать маме. И пусть меня ждали большие неприятности, пусть мы оба находились в более стесненных обстоятельствах, но мы были предоставлены сами себе. Могли делать что угодно, ехать, куда угодно, и никто не мог нам помешать. У нас есть машина, деньги на бензин и конечная цель. Я посмотрела на пологие зеленые холмы, которые проплывали за окном, и увидела в боковом зеркале собственное довольное отражение.