Украденный сон - Александра Маринина

Несмотря на кажущийся хаос, в складировании бумаг была своясистема, которую никто не нарушал. Каждый отдел журнала имел «свой» кусокстены, вдоль которого складывались материалы, и «свои» участки на стеллажах.

Бондаренко сантиметр за сантиметром обследовал «свою»территорию, но повести бывшего следователя Смелякова не нашел. Он попыталсяприпомнить: а точно ли, что он отправил ее в подвал? Может быть, повестушкаоказалась ничего, вполне приличная, и он отдал ее на читку заместителю главногоредактора? Тогда надо у него спросить, куда он засунул рукопись.

Замглавного никакого Смелякова с детективной повестью непомнил. Но Сергей не особенно расстроился. Нет рукописи – ну и черт с ней.Адрес Смелякова у него записан, можно просто отправить Валькиных друзей к нему,и все вопросы будут решены…

– Вы не знаете, Косарь позвонил своим друзьям? –спросил Андрей, заваривая очередную порцию крепкого чая и распечатывая новуюпачку сахара.

– Да, конечно. Он хотел позвонить прямо из нашейредакции, но спохватился, что оставил дома бумажку с их номером телефона. Авечером, в тот же день, позвонил мне и сказал, что его знакомый в командировкеи что он, Валентин, оставил ему сообщение на автоответчике. Мол, как толькоБорис приедет, сразу у меня объявится.

– Вы точно помните, что он назвал его Борисом? –переспросил Андрей.

– Да, пожалуй… Точно.

– А в какой день это было, не помните?

– Число не помню. Но это была пятница. Потому что наследующий день мне позвонила молодая женщина, сказала, что мой телефон ей далКосарь и что она хотела бы со мной встретиться по поводу рукописи. А это быласуббота, мне перед женой пришлось выкручиваться и объяснять, что срочно надоехать на работу. Я же не мог пригласить в дом незнакомую молодую женщину, самипонимаете.

– Где же вы с ней встретились?

– Как это где? На работе, конечно, в редакции. Выпредставляете, что было бы, если бы жена позвонила на работу, а меня там нет?Развод и девичья фамилия в ту же секунду.

– И что было потом?

– Она пришла в редакцию. Ну, я вам скажу… Вы сами-то еевидели?

Умереть и не встать. Я, конечно, размяк, поплыл, готов былради нее еще раз весь подвал перерыть. Одним словом, дал я ей адрес автора,Смелякова, она его в руках покрутила и говорит, что боится ехать одна. Мол,место отдаленное, незнакомое, вдруг заблудится? Я намек, ясное дело, на летупоймал. Сказал, что попрошу машину у приятеля и в понедельник отвезу ее загород, к Смелякову. Договорились, что в понедельник, часов в десять утра, онапридет в редакцию, и мы поедем. На том и разошлись.

– А дальше?

– А дальше – ничего. Она не пришла. И вообще больше непоявлялась и не звонила.

– А вы не пытались ее разыскать?

– Зачем? Она могла быть мне интересна только каккрасивая женщина, но раз она больше не появилась, стало быть, я ее непривлекаю. Так зачем я буду ее искать?

– В ту субботу в редакции еще кто-нибудь был?

– Да, человек пять-шесть.

– Кто-нибудь видел Вику у вас в комнате?

– Практически все. Это общая комната, здесь и чай пьют,и разговаривают, и курят.

– Может, кто-нибудь проявил к вашей гостье особыйинтерес?

– Ну вы даете! – ухмыльнулся редактор. – Я так понял,что мужики мимо нее вообще спокойно пройти не могли. Все особи мужского пола,заходившие в комнату, тут же делали стойку и пытались познакомиться. Вряд лиможно кого-то из них выделить, все реагировали одинаково.

– Сергей, надо сосредоточиться и сделать две вещи.Вопервых, вспомнить, какого числа это было. Во-вторых, припомнить всех, кто вту субботу был в редакции и видел девушку. Сумеешь?

Бондаренко долго морщился, тер ладонями виски, отпивалмелкими глоточками круто заваренный чай. Наконец он поднял на Андрея измученныеглаза.

– Не могу. Уцепиться не за что. Помню точно, чтосуббота, а вот число… Не то конец октября, не то начало ноября.

– Двадцать пятого октября погиб Косарь, – напомнилЧернышев.

– Да? – вскинулся Сергей. – Неужели это было двадцатьпятого октября?

Хотя да, конечно, четвертого декабря сорок дней поминали…Это было до того, как Валя… как его… Короче, до того.

– Значит, двадцать третьего октября, – уточнил Андрей,заглянув в календарик.

С фамилиями сотрудников, бывших в ту субботу в редакции,дело обстояло хуже. Редактор с уверенностью вспомнил только двоих, а насчетостальных сомневался. Но и это было неплохо. Имея две фамилии, можно попытатьсявосстановить остальные, так как есть точная дата. Ведь не каждую же субботу вредакции собираются одни и те же сотрудники.

Что-то неуловимо изменилось в лице полковника Гордеева.Последние недели он выглядел вялым, безразличным ко всему, в том числе и кработе своего отдела, часто жаловался на головную боль и на сердце. СегодняНастя увидела, что потухшие было глаза начальника снова загорелись, в нихпоявился азарт. «Колобок почуял дичь», – подумала она.

За вчерашний день и нынешнее утро Виктор Алексеевич сделалневозможное. Он успел выяснить много интересного о том партийном боссе, почьему указанию в тысяча девятьсот семидесятом году было сфальсифицировано делоТамары Ереминой, из которого исчезло всякое упоминание о двух студентах,находившихся на месте преступления в момент убийства.

Итак, Александр Алексеевич Попов, имеющий двоих вполнеобеспеченных детей и даже троих, почти совсем взрослых внуков, доживал свой векв доме престарелых. Поговаривали, что отношения с женой у него были не очень-тотеплыми, и в свое время Александр Алексеевич чуть было не развелся, намереваясьжениться на другой женщине, к тому времени уже родившей от него сына. Супруга,однако, прибегла к испытанному по тем временам средству, и блудный муж былвозвращен к семейному очагу жесткой партийной рукой, а скандал аккуратненькопритушили. Тем не менее благородный Попов по мере сил и возможностей помогалвнебрачному сыну, и хотя от армии уберечь не смог, зато потом устроил его впрестижный институт.

– Интересно, – протянула Настя, – уж не сынка ли онспасал, убирая из уголовного дела свидетелей?

– Правильно мыслишь, – кивнул Гордеев. – Если твойСмеляков на старости лет ничего не напутал, то фамилии этих свидетелей – Градови Никифорчук. К сожалению, бывший эксперт Рашид Батыров давно умер, так чтоперепроверить не у кого. Пока примем как рабочую версию, что один из них былвнебрачным сыном Попова. Теперь слушай дальше, деточка. Дальше еще интереснеебудет.

* * *

Гордеев положил перед собой сводки наружного наблюдения задвумя людьми: за парнем, вломившимся в квартиру Карташова, и за человеком,наводившим справки в поликлинике.