Полуночная девушка - Мелисса Грей

– Некоторые произведения искусства невозможно не заметить, – пояснил он. – Они словно хватают тебя и кричат: «Я здесь! Посмотри на меня!»

Он чувствовал, что Эхо смотрит на него.

– А разве у дракхаров не так?

Гай повернулся к Эхо, но она уже смотрела на статую, и лишь дрогнувший локон свидетельствовал о том, что она только что стремительно отвернулась.

– Не так, – ответил Гай. – Мы так не умеем.

– Почему? – Эхо протянула руку к подножию статуи, но не коснулась ее. Замерев, она разглядывала Венеру, и сама в эту минуту казалась высеченной из мрамора. Сейчас Эхо походила на статую, и Гай начал понимать, что делает людей творцами, побуждает создавать произведения искусства.

Гай проговорил – негромко, спокойно, чтобы не нарушить тишину мгновения:

– Мы слишком долго живем. Слишком многое помним. Мы этого не умеем.

Эхо повернулась к нему и легонько вздохнула. Казалось, зал вздохнул вместе с ней.

– Чего этого?

– Забывать, – пояснил Гай. – Нам незнаком страх, что однажды мы умрем и никто не вспомнит, что мы были. Что в один прекрасный день все, кого мы знали, и все, кто их знал, уйдут, исчезнут из памяти, и никто не вспомнит наши имена.

Эхо нахмурилась, но даже хмурая осталась очаровательной.

– Жаль.

– Потому-то это и важно. Люди создают произведения искусства, чтобы помнить и оставаться в памяти, – заметил Гай. – Искусство не дает забыть.

– Красиво. – Эхо стояла совсем близко к Гаю, и он впервые заметил, что у нее на носу веснушки. Мгновение было так прекрасно, что Гаю хотелось рассказать об этом Эхо, но, пока он подбирал слова, вокруг неожиданно сгустились тени.

Эхо догадалась, кто к ним пожаловал, еще до того, как тени обрели форму и в конце коридора, загораживая путь в фойе, возник силуэт в черном оперении. Лишь одно-единственное существо в мире умело распоряжаться тенями. Из темноты показалась Руби. Ее плащ волочился по мраморному полу.

– Привет. – Эхо сунула ключ в карман куртки и застегнула его на молнию. – Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.

Руби улыбнулась фальшиво, как всегда.

– Рада встрече. Но мне кажется, тебе куда приятнее будет увидеть моего спутника.

Из мрака позади Руби показалась фигура, и у Эхо екнуло сердце.

– Роуан?

Он выглядел точь-в-точь так же, как тогда, когда выпустил ее из темницы. Бронзовые доспехи сменили джинсы и черная толстовка с капюшоном, но в глазах Роуана читалась все та же тревога, и он так же поджимал губы.

– Эхо? – удивился Роуан. – Что ты здесь делаешь? – Он перевел взгляд с Эхо на Гая. – Да еще с дракхарином?

– Назад! – Гай быстро встал перед Эхо и вытащил из ножен клинки. Эхо хотела было возразить, что Роуан – друг и не причинит им вреда, но теперь она уже не была в этом уверена. Поиски жар-птицы завели девушку слишком далеко от дома, и она уже была не та Эхо, что когда-то покинула Гнездо. Роуан так пристально смотрел на нее, что ей показалось, будто она сейчас разобьется на части. Ей столько хотелось ему сказать, но едва ли найдутся слова, способные унять терзавшее Эхо чувство вины. Она вступила в сговор с дракхарином. Для Роуана это было равносильно предательству.

Так что Эхо не возражала, когда Гай заслонил ее собой. Да, она прячется, но девушке нужен был буфер между ней и Руби. Подумать только: дракхарин защищает ее от любимой прислужницы Альтаира. Умереть можно… Если не от руки Руби, так со смеху. Руби вынула из ножен длинный меч, и Эхо задрожала от страха. Руби не просто так считалась лучшим новобранцем Альтаира, и уж точно не из-за безукоризненных душевных качеств.

Руби подошла к ним, словно хотела рассмотреть их поближе.

– Прячешься за своим новым парнем? Я бы и рада сказать, что была о тебе лучшего мнения, но это не так.

Роуан вздрогнул, словно его ударили: Гай – не ее парень.

– Он не мой парень, – отрезала Эхо.

Гай не сводил глаз с Руби, держа клинки наготове, но при этих словах вполоборота повернулся к Эхо и произнес:

– Да ну? И это все, что тебя волнует?

– Правда для меня важнее всего. – Впрочем, похоже, настало время пересмотреть свои приоритеты, подумала Эхо. Она перевела взгляд на Роуана и Руби. – Что вы здесь делаете?

Роуан шагнул вперед и взял Руби за плечо. Ей явно не хотелось отступать, но спорить с Роуаном она не стала.

– Когда ты вернулась в город, сработали защитные заклинания, – пояснил Роуан, – и Альтаир велел нам выследить тебя. Он знал, что я тебя выпустил, и велел тебя вернуть. Эхо, что происходит? Почему ты с ним? Что с Айви?

– С Айви все в порядке, – успокоила его Эхо. – Я понимаю, это выглядит не лучшим образом, но я тебе все объясню. – Она попыталась выйти из-за спины Гая, но тот вытянул руку и преградил ей путь. Роуан так злобно уставился на Гая, точно хотел оторвать ему руку.

– Мы здесь не для того, чтобы слушать, как ты оправдываешься, предательница. – Руби вышла вперед, но остановилась на почтительном расстоянии от Гая с его клинками. – Я всегда знала, что не надо было тебя к нам пускать. Птере следовало тебя утопить, как паршивого котенка. Собственно, ты ничем не лучше.

Гай напрягся, услышав это оскорбление, и Эхо почему-то это поразило больше, чем все, что случилось за день. А вот Роуан ничего не сказал в ее защиту. Эхо отогнала от себя мысль о том, как сильно ее ранит его молчание.

Руби подняла меч, но не сдвинулась с места.

– Но я должна сказать тебя спасибо. Благодаря тебе я на шаг ближе к жар-птице. Альтаир будет доволен.

Так Альтаир все знал! Но раз он знал о поисках жар-птицы, значит, и о Птере, а если он знал о Птере, то, скорее всего, та мертва. У Эхо ком подступил к горлу. Никогда еще она так сильно ненавидела Руби.

Гай попятился, толкая спиной Эхо.

– Беги.

Эхо не сопротивлялась, когда он толкал ее, но никуда бежать не собиралась.

– Нет, я тебя не брошу!

Роуан сжал кулаки.

– Ты сошла с ума. Почему ты его защищаешь? Возвращайся с нами. Я поговорю с Альтаиром. Мы все уладим.

Руби рассмеялась свистящим смехом, словно клинок разрезал воздух.

– Не обманывай ее. Она сама заварила эту кашу, вот пускай и расхлебывает. – Руби прыгнула вперед, не обращая внимания на протестующие крики Роуана. Полы ее плаща развевались, точно крылья.

– Эхо! – крикнул Гай. – Беги!

Эхо попятилась, вдруг остро почувствовав, что она безоружна и совершенно бесполезна в схватке между двумя опытными воинами. Руби замахнулась мечом на Гая. Он поднял ножи, и меч с металлическим звоном ударил об один из клинков.