Сердце стального дракона. Лекарь поневоле - Кира Иствуд

вот дракону, кажется, всё нипочём. Шагает с упорством терминатора, даже с дыхания не сбился.

“Надо разговорить его, пока есть шанс”, — думаю я и мысленно пробегаюсь по вопросам, что у меня скопились. Останавливаюсь на самом глупом.

— Ваша Светлость, — говорю, — а это правда, что у всех драконов есть гаремы?

Шейн поднимает на меня глаза, секунду сверлит взглядом, а потом отвечает со смешком:

— Только у тех, кому нечем заняться.

— О, это хорошо…

— Хорошо? — вскидывает бровь дракон. — Ты радуешься, что у меня нет гарема?

— Нет, с чего вдруг! — я принимаю возмущённый вид. — Мне нет до этого дела.

— Но я подумывал, что можно собрать его снова. Ради положительных эмоций, хотя бы.

— Подождите… “снова”? — цепляюсь я за слово. — Что значит “снова”? То есть, гарем всё-таки был?

— Был, — кивает Шейн, а сам смотрит на меня из-под ресниц. — Временами мне даже нравилось.

— Чего же тогда вы его распустили? — я сама не замечаю, как в голос пробираются негодующие нотки. 

— Женщины очень капризны, — пожимает плечами дракон. — От них много хлопот.

Я чувствую себя оскорблённой за всех женщин мира. 

— Хлопоты приносят не только женщины. От мужчин тоже сплошные проблемы! 

— Откуда знаешь? У тебя тоже был гарем? — заинтересовывается Шейн.

— О да! — говорю, — и не один! А мужчин там было так много, что я сбивалась со счёта!

— И как же ты использовала своих мужчин? 

— По прямому назначению, конечно, — заявляю я с видом прожжённой вертихвостки.

— Странно, — хмыкает Шейн.

— Почему?

— Потому что, — он наклоняется к моему уху, шепчет, — я совершенно точно чувствую, что ты невинна как первый снег.

Я отшатываясь, хватаясь за ухо. Оно горит, словно его опалило огнём. А Шейн между тем прячет в уголках губ хитрющую ухмылку. 

“Да он просто издевался надо мной! Завёл речь про мужские гаремы, хотя знал, что я ни с кем ещё не была… “

— Ты это учуял, что ли?! — выпаливаю я. При мысли что подобное можно “учуять” вскипаю как чайник, забытый на плите. 

— Нет, — Шейн вдруг зубасто улыбается. — Я лишь предположил, а ты своей реакцией подтвердила.

— Что? Да как… — У меня не хватает слов от возмущения, но я вдруг понимаю, что не злюсь по-настоящему, вместо этого заворожённо любуюсь улыбкой вечно хмурого дракона. Мне даже мерещится на миг, словно в тёмных глазах что-то сверкает, как если бы сквозь грозовые тучи на миг пробился луч солнца.

Мы бредём ещё час или два, когда Шейн вдруг замечает, что я хромаю на одну ногу, и объявляет привал. Мои возражения полностью игнорирует, видимо, только ему позволено пренебрегать здоровьем.

— Жди тут, я проверю местность, — хмуро говорит Шейн, перед тем как уйти. Вокруг него снова начинает потрескивать воздух. 

"Прям не дракон, а грозовая тучка", — думаю я, присаживаясь на один из плоских камней. Смахиваю со лба пот, вытягиваю уставшие конечности. 

Мышцы умоляют о пощаде. Правая лодыжка жалобно ноет от любого прикосновения.

“Да уж, компаньон для прогулок из меня никудышный, — расстроенно думаю я, щурясь на солнце. — Вот бы скорее выбраться отсюда…"

Со странной нежностью мне вспоминается домик возле леса, изумрудная ящерка и рогатый котёнок… А ведь я обещала кормить банеко каждый день. Получается, обманула бедного малыша? Но у меня форс-мажор, ничего не поделаешь. Если бы не дракон, я вообще могла бы никогда не вернуться...

Невольно ёжусь от этой мысли. Мне вспоминаются жуткие лица дикарей, свист топора, оскаленные рты. Наверное, даже сейчас я не до конца осознаю, насколько близка была к смерти.

А ведь Шейн вначале тоже угрожал расправой. Сейчас же его присутствие внушает скорее уверенность, чем страх за жизнь.

“Быстро же изменилось моё отношение к этому холодному правителю”, — подмечаю я, устало прикрыв глаза. Ещё пару дней назад я считала Шейна надменным, эгоистичным и жестоким тираном… Но, похоже, это просто панцирь, которым он отгородился от мира и людей. Весь его образ буквально кричит: “Не приближайся! Голову откушу!” Вот все и держатся на расстоянии… А что там внутри?

— О чём задумалась? — вдруг раздаётся совсем рядом. 

Я подпрыгиваю от неожиданности и тут же шиплю, потому что правая нога отзывается резкой болью.

Шейн грозно сдвигает тёмные брови к переносице, а потом садится рядом на корточки. Не спросив разрешения, он берёт мою ногу за голень, бесцеремонно откидывает к колену юбку и начинает осторожно расшнуровывать мой ботинок.

— Эй! — возмущаюсь я. — Нельзя же не спросив!

Шейн бросает на меня недовольный взгляд.

— Почему скрыла, что повредила ногу? Сколько ещё собиралась так идти?

— Потерпела бы. Вы же сами сказали, что самое важное — поскорее достичь башни.

— Да, но я спрашивал тебя про ранения, — рыкает Шейн, стягивая с меня ботинок. — Ты заверяла, что с тобой всё хорошо. Получается, обманула. Зачем?

— Вы преувеличиваете проблему.

— Это ты недооцениваешь. Ложь императору — тяжёлое преступление. Как ты собираешься возвращать моё доверие?

У меня брови ползут вверх от возмущения. Ну и заявочки!

— Я не хотела нас задерживать! Да и никакое это не ранение вовсе!

Шейн тем временем недовольно осматривает мою лодыжку. Выглядит она плохо. Вся вспухшая и красная, словно её в кипяток окунули.

— На мой взгляд, — хмуро сообщает Шейн, — похоже на диверсию. Через час ты бы вообще не смогла наступать на эту ногу.

— Значит, прыгала бы.

— И сломала бы вторую.

— Значит, ползла бы! — выпаливаю я просто из упрямства. 

Дракон щурится, а потом тянет губы в многозначительной ухмылке:

— При других обстоятельствах я бы на это посмотрел.

Я задыхаюсь от возмущения, и одновременно с тем чувствую, как под пристальным взглядом начинают пылать мои уши.

Шейн практически у моих ног, его волосы треплет ветер, тёмные глаза затягивают как омуты. У меня сбивается дыхание, а мысли вдруг скачут в безумную степь…

— Придётся устроить тебе полный осмотр, — с серьёзным видом заявляет дракон, а его горячая ладонь вдруг начинает плавно скользить по коже в сторону моей коленки. — На случай, если ты ещё что-нибудь скрываешь. 

— Нет! Не скрываю, — мой голос походит на писк. Живот вдруг скручивает жаром.

— Уверена? — низко