Тайна дома Морелли - Маленка Рамос

А еще там был тот человек. Он помнил его имя: Люсьен. Он неподвижно стоял у окна и внимательно смотрел на Роберта. На его бледном лице застыло выражение затаенного коварства, а взгляд был пронзительный и недобрый. Но присутствие постороннего будто бы не касалось Роберта. Его не смущало, что Люсьен на них смотрит, не смущало выражение его лица и то, как жадно облизывает он губы.

– Mon Dieu, mon ami, – шептал человек. – У тебя неплохо получается. Захватывающее зрелище. Что ж, я тебя поздравляю…

– Роберт…

Он вздрогнул и открыл глаза. Неужели он уснул? Амелия стояла рядом, спешно пытаясь водрузить на место верхнюю часть платья.

– Сейчас не время для сна. Мы должны ехать ко мне. Уже десять!

Он не помнил, где находится и что произошло. Помнил Дэнни, его крики, бьющуюся в истерике Лорну, Пола, умоляющего помочь, цветные огоньки, бессчетные рюмки виски… Ванна, человек, прерывистое дыхание, ее губы с ароматом клубники… Неужели это и вправду была она?

«Mon Dieu…» – повторил пастор.

Дом не изменился с тех пор, как Джим вошел туда впервые. Однако в этот раз он не был обычным гостем, приглашенным для формального знакомства. Карлота накрыла ужин в гостиной на широком столе орехового дерева – старинном, на толстых устойчивых ногах, украшенном затейливым орнаментом, чьи очертания напомнили Джиму детство, бабушку, ощущение старины и уюта. Элизабет сидела за столом, почти не шевелясь, рядом с матерью и Аланом. Старая фотография, которую Джиму удалось раздобыть, все эти лица, пристально смотревшие в камеру, наполнили смыслом череду необъяснимых происшествий. Мэри Энн вздохнула. Конечно, она знала Люсьена Мори. У нее и сомнений не было, кто это. Карлота тоже взяла снимок и всмотрелась в лица. У нее задрожали пальцы. Эта женщина, несмотря на присущую ей силу, побледнела до снежной белизны и выскочила вон из комнаты, подальше от «него».

– Люсьен, – прошептала Мэри Энн.

Карлота выглядывала из кухни с таким видом, будто бы та заклинала самого дьявола. Вернувшись, поставила на стол блюдо с рисом и сказала:

– Не произноси это имя. Вдруг он подумает, что ты его зовешь?

Услышав столь смелое заявление, Мэри Энн не выдержала и горько усмехнулась. Алан прикоснулся к ее руке. Заметив это, Элизабет украдкой взглянула на Джима. Снова эти девчачьи глаза с их лукавством, эта зовущая улыбка, полная желания и тайных обещаний. Джим поднял брови с таким видом, будто только что исповедовался в смертном грехе, и заговорщицки ей подмигнул. Еще два года. Выдержит ли он? Уверенности у него не было. В глубине души он понимал: Ларри, его агент, прав. Извращенец, проклятый извращенец.

– Вон они! Вижу машину Роберта, – воскликнула Карлота, отодвигая занавеску. – Надеюсь, он в порядке. Бедняга.

Еще одна непростая ситуация. С каким придыханием рассказывала Амелия о том, что чувствует пастор. Как с трудом сдерживала слезы, объясняя свой визит к нему без сопровождения Алана или сестры. «Ох уж эти городишки, удаленные от остального мира, полные недомолвок и тайн», – думал Джим. Что еще ему предстоит узнать? Что-то подсказывало, что ниточка взаимосвязанных событий уходит в бесконечность, а они пока топчутся в самом ее начале. А Джим и вовсе знал меньше всех. Кто он такой? Чужак, автор детских книжек, готовый продать душу дьяволу при виде школьного платьица. И все же он чувствовал себя причастным ко всему этому делу и, главное, был уверен, что обязан помочь.

– Роберт, как дела? Как Дэнни?

Алан вскочил с дивана и горячо пожал ему руку, как будто они не виделись давным-давно. Пастор улыбнулся.

– Так много всего навалилось, – признался он. – Завтра будет новый день, Алан. Надеюсь, ситуация как-то прояснится. По крайней мере я очень на это надеюсь. Но сейчас у меня совсем нет сил. Я выжат как лимон.

– Могу себе представить, – кивнула Карлота. – Тебе нужно поесть и отдохнуть.

Мэри Энн тоже встала, за ней поднялась дочка. Роберт провел рукой по волосам Элизабет, в ответ девочка его обняла.

– Так, все за стол, – скомандовала Карлота. – Нам всем нужно поесть. Я битых два часа стояла у плиты, чуть в обморок не грохнулась.

– Роберт…

– Привет, Джим. Похоже, твоя теория насчет тихого городка канула в Лету.

Джим от души расхохотался.

– И не говори! Из этого можно было бы извлечь несколько томов остросюжетной прозы. На всю жизнь писанины хватит, – отшутился он. – Рад тебя видеть. Хорошо, что Амелии удалось убедить тебя приехать.

Амелия стояла неподвижно, как свеча. На лице у нее изображалось подобие улыбки, но в следующий миг она уселась за стол. Незаметно прикоснулась к щеке: неужели опять покраснела?

– Как я могу отказать Амелии? – признался Роберт, глядя на нее с нежностью. – Вытащила она меня с трудом. Хотя признаться, полезно иной раз побыть на людях.

– Ну же, садитесь, – взмолилась Карлота.

– Умираю от голода, – воскликнула Мэри Энн. – Толком не ела вот уже несколько дней подряд.

– Прости за заминку, Карлота.

– Спасибо, Джим. Ты очень любезен.

В тот вечер они ужинали, как одна большая семья. Даже Джим чувствовал себя превосходно – до тех пор, пока взгляд его не задевал нежное личико Элизабет, сидевшей напротив.

– Итак, хочу предложить одну вещь – начал Алан. – Кому-то она может показаться безрассудной. Но мы с Мэри решили, что на сегодняшний день это самое разумное, что можно сделать. Оставить вас в этом доме одних – плохая идея. Комнат хватит на всех. Когда я говорю «на всех», я имею в виду себя, Роберта и Джима. Понимаю, что для тебя, Джим, это лишние волнения и суета, и ты имеешь полное право отказаться. В любом случае я всего лишь озвучиваю приглашение Мэри.

Джиму показалось, что на лице у него разгорелся настоящий пожар, как у подростка. У Элизабет приоткрылся рот, а глаза ее сверкали.

– Вы проведете здесь всего несколько дней. Точнее, ночей, – добавила Мэри Энн. – Пока мы не разберемся, в чем дело… Возможно, ваше присутствие…

Карлота застыла как соляной столп. Амелия покраснела.

– А что скажут соседи?..

– По-моему, – перебила ее Мэри, – сейчас нас меньше всего должно беспокоить, что подумают соседи. Я ни минуты не хочу оставаться одна в комнате после того, что там случилось. Я знаю, что Джиму и Роберту организовать такую ночевку не так просто, но…

Мэри Энн покосилась на Джима. Карлота не унималась.

– То есть ты хочешь сказать, что Алан будет спать у тебя в комнате? – набычилась она, глядя на племянницу.

– Тетя Карлота, – вспылила Элизабет. – Моей маме почти сорок. Вряд ли меня хватит удар, если Алан будет спать в ее комнате. Они оба – совершеннолетние.

– Тридцать семь, дорогая. Не добавляй маме лишних лет, – пробормотала Амелия.