Тридцать эльфийских жизней - Юлия Цезарь

наручниках, она бы положила их на плечи этого красавчика и… вот честно, поблагодарила бы от сердца. Была уверена, что точно запрет. Хорошо, что ещё обыскивать не стал. Золотые цепочки в задних карманах как лежали, так и лежат.

— Сядь на место, — Закнеыл опять начал потихоньку закипать. — Если завтра узнается, что в лавке Брайана всё-таки что-то пропало, я тебя найду. А вообще, может, мне тебя обыскать? Или отдать тем, кто очень любит «обыскивать» девушек?

Были у них в участке такие кадры, которые во время обыска могли позволить себе лишнего. Зак очень не любил этих парней и презирал их, однако ничего сделать не мог. Он и так слишком многим перешёл дорогу. С некоторыми вещами приходилось мириться. Встав, он усадил Каю обратно на стул, вернулся на свое место.

— Ты хоть понимаешь, в каком положении? Это не игра, глупая ты девчонка, — уставился на неё Зак, откладывая бланк в сторону.

— Нет, ну если хочешь, я могу начать кататься тут в историке, пачкать тебя и вашу мебель слюнями и соплями. Так будет лучше? — впервые за всё это время серьёзно спросила девушка. — Ну поймал ты меня, что же, теперь нельзя в ситуации что-то забавное найти? Тебя позлить, например. Кстати о поисках… И как ты, интересно, будешь это делать? По имени и фамилии? У меня нет места регистрации, так что хоть все районы обыщи, а меня по документам не найдёшь. Ну если только школа и десятки мест работ.

Она перевела взгляд с парня на помещение, осматривая его: тихо, темно. Где-то тот коп шляется. Не так она себе всё представляла, но это намного лучше фантазий. Может, действительно хорошо, что именно он её поймал?

— И вообще! Зачем меня отдавать? Почему бы самому не насладиться поиском моей добычи? — вновь перевела она на него лукавый взгляд, правда, сама подумала: «Дура, ты что мелешь? Нельзя!». — А! Я поняла! Ты так на меня реагируешь… Ну точно, ты голубой!

У Зака на скулах заиграли желваки. Это был предел, она долго тянула его резинку терпения, и сейчас она лопнула.

Не долго думая, он схватил ее за воротник и подтянул к себе, перегнулся через стол — рост ему позволял — и навис над Каей. Просто бросить ее за решетку ему будет уже мало. Она бы не стала так провоцировать его, если бы знала, кем являлся Зак до того, как пришел работать в полицию. Может, пора вспомнить прошлое?

— Нарываешься, — прорычал он ей в лицо и отпустил, но не надолго. Уже в следующую секунду он оказался с другой стороны, прижимая ее к столу и шаря по карманам.

Девушка вскрикнула и стала рыпаться пуще прежнего. Не на такое грубое действие она рассчитывала, но никакие слова и айканье не остановили копа. Из боковых карманов он выудил пять колец с драгоценными камнями, а вот из задних… Там было столько цепочек, что вставал вопрос, как она вообще могла на них сидеть?

— Да чего обижаться-то? Я же пошутила! — буркнула она в стол, матеря себя за свой длинный язык. — Оставь хоть одну, как плату за твоё домогательство и грубости! У меня после тебя синяки по всему телу будут. Ну хватит, нет у меня больше ничего! — она попыталась выпрямиться, когда на стол была положена, наверное, всё-таки последняя золотая цепочка.

— Точно? — спросил он, поднимая ее и прижимая к себе спиной. — А то, может, запрятала ещё цепочки в потаённые места?

Прежде чем отпустить, он укусил ее за ухо — такая маленькая месть за ее выходку в машине.

— Так проникновение превратилось в кражу. Нужно было помалкивать, — Зак пересчитал цепочки и кольца и записал в бланк.

— Это какие еще места у меня есть? А ты докажи, что цепочки Брайана, — буркнула Кая, смешно пытаясь потереть ухо о своё плечо. — Может, это мои вещи, я их на удачу таскаю. Что ты там пишешь? Вычеркни, мои они, говорю! И что теперь? Посадишь, да? И не жалко тебе меня? Сам говорил, что типы у вас аморальные! А может, тот, что приходил, тоже аморальный! Вот ты уйдёшь, а он меня возьмет и изнасилует, а потом ещё изобьёт!

Заболтала она пуще прежнего, что в первую очередь говорило о том, как она разволновалась и испугалась за своё будущее. Ну, скорее больше камеры, чем других копов боялась. Кая упала на свой стул и уже честно не знала, что ещё делать. Язык — её враг, может, лучше заткнуться?

— Это ты за голубого мстишь? Ну прости, неудачная шутка. Натурал ты, натурал! Не сажай меня в камеру, дядя коп, я маленькая, бедная, надо мной издеваться будут!

— И возьмёт, и изнасилует, и изобьет, и не только он, — подливал масла в огонь паники Каи Зак. Он с противной улыбкой сел на стол, ставя ногу на уголок стула, на котором сидела воровка. — Знаешь, в тюрьме твоя симпатичная мордашка только в минус будет.

— Не смешно! Ты же не такой, у тебя наверняка есть внутренний закон защищать слабых, и хоть я и преступница, но теперь уже слабая жертва! Ты не отдашь меня на растерзание своим помощникам! — и уже сама в это слабо верила, а может, действительно поддавалась страху. Да и он еще издевался.

А Зак лишь сидел и улыбался, чем злил Каю. Да и еще так изменился с момента их встречи. С такой миной он и сам походил на тех, кого они оба описывали. И мысль, что она обманулась как маленькая девочка, посчитав его совсем другим полицейским, взбесила её. Психонув на нервной почве, она вскочила с места, но лишь чтобы быть с ним на одном уровне глаз. Но даже сидя он казался ей выше.

— А знаешь, что? А делай, что хочешь! Но всё, что со мной произойдёт, будет на твоей совести, ясно? — глупо пригрозила она ему почти в лицо.

— Я хуже, — шепнул он, сверля взглядом Каю. — Ты сама виновата, что вытащила эту часть меня на поверхность. Сидела бы молчком и отделалась бы лёгким испугом. Уже завтра могла бы свалить куда-нибудь, но нет, ты решила наговорить всякой ерунды копу.

— Да кто же знал, что ты лишен чувства юмора? Наоборот бы порадовался, что поймал веселую и активную, сам сказал, что симпатичную девушку, а не пьянчугу или наркомана! Это не моя вина, что ты так к жизни строго относишься. Проще надо быть, — не удержалась и показала ему язык. А что? Хуже, судя по настроению копа, точно не будет. Хотела сделать