Боги нефрита и тени - Сильвия Морено-Гарсиа

– Ты получишь черный жемчуг. И то, что желает твое сердце, – сказал бог.

Кассиопея засмеялась. Она никогда не желала жемчугов. Хун-Каме совсем не знает ее.

Кассиопея проснулась с глубокой печалью в сердце, а тело болело так, что она подумала, что не сможет встать с кровати. Мир снаружи казался тусклым и серым. Но разве он не был для нее таким с самого рождения? Взрыв цвета, который она пережила за эти дни, скорее был… иллюзией.

Из зеркала на нее смотрела болезненная девушка с уставшими глазами.

Умирающая девушка, подумала Кассиопея.

Она осмотрела левую руку, пытаясь найти место, где засел осколок.

В дверь ванной постучали, Хун-Каме сказал, что скоро нужно выходить.

Кассиопея решительно встряхнула головой и надела платье.

У отеля их поджидал Мартин. Кассиопея так удивилась, что чуть не уронила чемодан. Но Хун-Каме, казалось, совсем не удивило внезапное появление ее кузена.

Мартин показал на блестящий черный автомобиль.

– Доброе утро. Я приехал забрать вас. Господин Вукуб-Каме желает поговорить с вами.

– Как мило с его стороны, – первым отреагировал Хун-Каме. – Но мы бы и сами добрались.

– Пожалуйста, садитесь.

Из машины вышел шофер и открыл для них дверцы.

– Стоит ли? – шепнула Кассиопея, взяв Хун-Каме под руку.

– Это ничего не меняет, – ответил он.

Мартин сел впереди, они устроились сзади. Машина выехала из города и отправилась на юг. Даже в такую рань было уже жарко. Солнце выбеливало землю вокруг них и по каплям высасывало жизнь из Кассиопеи.

Показался океан, и Кассиопея взбодрилась, даже пульсирующая боль в руке немного ослабла. Ее ослепил чистый голубой цвет – все плохое сразу забылось.

Вскоре впереди, как мираж, показались белоснежные здания в окружении пышной растительности. Машина направилась к одному из них, самому большому. Архитектор продумал все до мельчайших деталей. Здание напоминало храм древних майя, но в то же время было очень современным. Когда автомобиль остановился перед входом, Кассиопея смогла рассмотреть резьбу, украшающую фасад. Рыбы, морские звезды, черепахи… Металлические двойные двери, удерживаемые портье, были выполнены в виде решетки из водных лилий.

Просторное лобби было наполнено светом. Потолок, сияющий серебром и золотом, казался необычайно высоким, словно тут селились великаны, а не люди. Пол покрывала бело-голубая плитка. Тут и там ощущались мощные элементы ар-деко: в подсвечниках, изгибах мебели, картине за стойкой администратора. Кассиопея заметила, что с обеих сторон лифтов стояли стилизованные каменные кайманы. По всему лобби, от пола до потолка, располагались зеркала, еще больше увеличивая пространство, а молочно-синие стекла окон меняли цвет лучей, льющийся через них. У девушки было такое впечатление, что она смотрит на небо со дна водоема. Стены украшали фрески, выполненные в цвете, который называется «синий майя», – самый синий цвет в мире. Тема была общей – океан, наполненный морскими существами; сверху и снизу фрески были окаймлены желто-красным геометрическим орнаментом.

Они словно бы попали в другой мир, которым невозможно было не залюбоваться.

– Пойдемте, – сказал Мартин. – Не нужно регистрироваться, все уже подготовлено.

– Что подготовлено? – спросила Кассиопея, когда к ней вернулся дар речи.

– Ваше пребывание здесь.

Они зашли в лифт из сверкающего металла и поднялись на третий этаж. Портье, присоединившийся к ним, нес их чемоданы.

Из лифта они попали в холл с желтыми диванами и синими стенами. В центре стоял стол с лилиями. С каждой стороны находилась дверь. Мартин открыл одну из них, потом другую.

– Ваши номера, – сказал он.

Кассиопея осторожно переступила порог. Номер также был в золотисто-синих цветах. Панорамные окна выходили на океан.

Девушка ощутила прилив радости. Сколько она мечтала об этом, собирая открытки в старой банке из-под печенья…

Она вышла на балкон и схватилась за перила обеими руками, вдыхая солоноватый воздух. Позади нее разговаривали мужчины.

– Сегодня в восемь у вас ужин с Анибалом Завала, – сказал Мартин. – А до этого он приглашает вас посетить магазины внизу, чтобы выбрать наряд. Ужин пройдет в Главной бальной зале. Дорожные платья не подойдут.

– Отлично. А мой брат почтит нас своим присутствием? – спросил Хун-Каме.

– Не знаю. Увидимся в восемь. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, – сказал Мартин, уходя.

Вернувшись в комнату, Кассиопея посмотрела на Хун-Каме. Сцепив руки за спиной, он обошел номер и улыбнулся.

– Вукуб-Каме снова взялся за свои хитрые игры. Очень, очень умно, братец.

– Не понимаю…

Хун-Каме провел рукой по стене, царапнул ногтем синюю краску – он явно заметил что-то необычное в этой роскоши.

– Помнишь, я говорил тебе о чу’лель? Вукуб-Каме хотел соединить здесь точки силы. Посмотри на это место. Посмотри на цвет, взгляни на орнаменты… Тут каждый угол наполнен магией. Это не обычный отель.

Кассиопея окинула взглядом узоры. Кажется, она видела что-то похожее на картинках в книгах по истории полуострова, на котором она выросла.

– Это… это пирамида, несмотря на то что это не пирамида, – неуверенно произнесла она.

– Именно, – кивнул Хун-Каме; он выглядел очень довольным.

– Ты сказал «хотел соединить». Значит, он этого не сделал?

– Нет, пока что нет. Это место переполнено энергией, но пока оно спит.

Во сне был трон на костях, и на нем сидел Повелитель Шибальбы. Теперь Кассиопея вспомнила и другие подробности: горы костей высотой с дома, стены из черепов, земля, скользкая от крови… Она увидела то, чего еще нет, но что может произойти.

– Но почему он не довел до конца задуманное? – спросила она.

– Разве не очевидно? Где-то здесь должна быть погребальная зала. Мой брат собирается убить меня и править на всей этой земле. Моя кровь станет ключом. О, я это чувствую.

– Почему тогда ты не боишься?

Хун-Каме снова улыбнулся.

– Потому что, Кассиопея Тун, он еще не убил меня.

– Да, но он может хоть сейчас ворваться вот в эту дверь, готовый к сражению.

Маловероятно, конечно, но нельзя отрицать такую возможность, подумала девушка.

– Боги не сражаются на мечах, как смертные.

– Но он отрубил тебе голову…

– Это ничего не дало. Когда я покончу с ним, я разберу это место по кусочкам, а камни выброшу в океан, чтобы не осталось и следа от его работы. А ему придется насладиться нескончаемыми веками в резном сундуке.