Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

– Итак, на чем мы там остановились, на колодце? Как наверно ты уже понял, его расположение можно было определить без особого труда. Потому как это было весьма заметное сооружение. Сруб колодца, насколько я мог это определить, был облицован итальянским мрамором, да и тот орнамент, которым он был украшен, тоже был сродни итальянскому. На нем были барельефы с изображением библейских персонажей, возможно вы помните библейские притчи про Элиэзера, Ревекку и Иакова,[158] открывающих колодец для Рахиль[159] и другие, связанные с ними притчи, хотя, полагаю, для того чтобы не вызывать лишних подозрений аббат проявил осторожность и не стал оставлять двусмысленных надписей с намеками.

Я исследовал всю структуру строения тщательнейшим образом, понятно то, что меня интересовало и сооружение к которому крепилось устройство для наматывания троса, которое стояло над колодцем открытое с одной стороны, также как и колесо для того, чтобы опускать трос с бадьей в колодец. Было видно, что всё до сих пор находится в исправности, хотя и не использовалось уже лет шестьдесят, а может и больше, по крайней мере, в последнее время к колодцу никто не подходил. Тут мне стало интересно, какова глубина этого колодца и как нам проникнуть внутрь. По моим предварительным расчетам, его глубина вряд ли была больше шестидесяти-семидесяти футов[160]. А с другой стороны, всё выглядело так, словно аббат хотел, чтобы те, кто полезет искать его сокровище, поломали все кости, пока будут спускаться в зияющую черную скважину, кстати, в этом ты мог убедиться сам. Там в кладку вставлены большие каменные глыбы, выложенные в форме ступенек прочной лестницы, которые ведут вниз по кругу всё ниже и ниже, в самую глубь колодца, до самого дна.

Всё казалось слишком простым, для того чтобы быть правдой. Я начал подозревать, а нет ли здесь какой-нибудь ловушки, допустим, кто-нибудь наступит на камень, а он возьмет да и перевернется под тяжестью его веса. На всякий случай я проверил множество ступенек, наступая на них или нажимая тростью, вроде всё было в порядке. Тогда я решил, что мы с Брауном тем же самым вечером попробуем туда спуститься.

Всё было подготовлено мной с исключительной педантичностью. Зная то, куда собираюсь, я прихватил с собой: длинный канат и крепежный бандаж из тесьмы, чтобы можно было обмотать им тело, распорки для крепления, так же не забыл о фонарях, свечах и еще взял несколько ломов. Всё это я положил в один дорожный мешок, который не вызывал лишних подозрений. Я убедился в том, что мой канат имеет достаточную длину, а колесо для подъема бадьи из колодца исправно, и только после этого мы отправились к себе в гостиницу ужинать.

Я осторожно попытался поговорить с хозяином гостиницы и узнать, как он отнесется к тому, что часов в девять вечера я с моим слугой отправлюсь на прогулку и сделаю (Да простит мне Господь мою ложь!) набросок аббатства при лунном свете, и мне удалось выяснить, что этому он совсем не удивится. Причем я ни словечком не обмолвился о колодце и не собираюсь упоминать о нем где-нибудь еще и впредь. Мне кажется, что теперь я знаю об тайне аббатства гораздо больше, чем кто-либо другой в Штайнфилде. – Во всяком случае, – произнес он, и было видно, как по телу его пробежала дрожь, – я вряд ли когда-нибудь еще захочу о нем что-нибудь рассказывать.

– Теперь мы подошли к развязке всей этой истории и, хотя я совсем не хочу бередить свою память, я точно говорю тебе, Грегори, – для меня в любом случае было бы лучше, если бы я отказался от своей затеи, так и не начав её осуществления. Около девяти вечера, прихватив с собой мешок с инструментом и стараясь не привлекать к себе внимания, я и Браун отправились в аббатство. Каким-то образом нам удалось проскользнуть на задний двор гостиницы в самую его дальнюю часть, а оттуда по аллее мы добрались до окраины деревни. Через пять минут мы уже были у колодца, и уже сидели на его краю, оглядываясь по сторонам, чтобы точно знать то, что нас никто не преследует и за нами никто не следит. Всё, что доносилось до нашего слуха, – это сопение и фырканье лошадей, которых мы не могли видеть, так как они щипали траву на дальней части восточного склона. Заметить нас было абсолютно невозможно, стояла полная луна и светила она очень ярко, причем давала так много света, что его было достаточно для того, чтобы надежно закрепить канат на колесе. Затем я обмотал свое тело крепежным бандажом. Мы надежно привязали конец каната к кольцу, торчащему из каменной кладки. Браун взял зажжённый фонарь и последовал за мной. У меня в руках был лом. Мы начали осторожно спускаться, проверяя каждую ступеньку, перед тем как поставить на неё ногу и осматривали стены, освещая их фонарем, в поисках какого-нибудь знака на камнях.

По мере того, как мы спускались вниз, я считал шаги. Так мы добрались до тридцать восьмой ступеньки, тогда я и заметил что-то необычное на каменной кладке и начал искать глазами повсюду кругом, но и тут не было никаких знаков. Поэтому я уже начал чувствовать себя абсолютно сбитым с толку и подумывать о том, как бы тайнопись аббата не оказалась хорошо продуманным розыгрышем и злой шуткой. После тридцать девятой ступени лестница закончилась. Чувствуя большое разочарование, я пополз обратно, и когда уже поднялся на тридцать восьмую ступеньку, – а Браун с фонарем в руках был на ступеньку или две выше, – я обратил внимание на некоторую необычность того, как лежали камни. Теперь я уже начал смотреть со всем вниманием, на какое только был способен, впрочем, и это не помогло, никаких, даже слабых намеков хоть на какой-то знак я там не обнаружил.

И тут меня словно молнией поразило, ведь структура поверхности этого участка выглядела немного ровнее и более гладкой, чем вся остальная каменная кладка или, во всяком случае, немного от неё отличалась. Может быть, так казалось потому, что это был цемент, а не камень. Я хорошенько стукнул в том самом месте железным ломом. Определенно, звук раздался какой-то пустой, неестественный, возможно такой резонанс был из-за того, что мы были в колодце. Дальше последовало следующее, внушительный кусок цемента свалился мне на ноги и я увидел знаки на камне, который находился под цементом. Удалось мне все-таки расколоть аббата, мой дорогой