Танец тюльпанов - Ибон Мартин

— Еще кофе? — отвлек ее официант, заметив, что она допила порцию.

Сестеро покачала головой.

— Спасибо, — пробормотала она. Поезд тронулся. В пейзаже за окном виноградники начали уступать место ржаным полям, зеленые побеги набирали силу с каждой минутой. Широкие кастильские равнины гордо заявили о себе.

Жаль, что то же самое нельзя сказать об их прогрессе.

Пятница, 26 октября 2018

В бокале зазвенел лед, оттеняя грохот волн, разбивающихся о дамбу. Одна из чаек, спящих на карнизах зданий рядом с доками, то и дело издавала протяжный вопль, который быстро подхватывали ее товарищи. Больше ничто не нарушало спокойствия этого вечера в Мундаке, октябрьский день потихоньку угасал.

Хулия посмотрела на Айтора, который отошел от них подальше, прижав к уху телефон. На его лице появилась дурацкая улыбка — он разговаривал то ли со своей дочерью, то ли с падчерицей, — и она задумалась: неужели она не захочет однажды испытать эти чувства? Будь проклят этот дамоклов меч биологических часов. Ее время на исходе, завтра может быть уже слишком поздно — Хулия переживала, что пожалеет об этом, когда ничего уже нельзя будет поделать. Но ей было слишком страшно. Она не хочет больше страдать, не сможет снова вынести этот ужас.

— Невозможно это пить. Жжет как в аду, — пожаловался Чема. — Пойду попрошу заменить. Попробуй свой.

Хулия сделала глоток томатного сока. Официант переборщил с острым соусом, губы покалывало.

— Очень остро, но я могу это пить.

Чема исчез в баре, и музыка, доносившаяся оттуда, пробудила у Хулии воспоминания о вечеринках времен ее юности.

— Ну и мужики у нас. Бросили нас в одиночестве, а я только хотела произнести тост, — рассмеялась Сестеро, сдирая этикетку с бутылки пива.

Это она предложила пропустить по стаканчику в Мундаке после работы. Почему бы им не отпраздновать арест банды наркоторговцев?

— Наконец-то день без дождя. Говорят, что так будет все выходные. Не знаю, верить или нет, — заметила Сильвия, подняв банку пива ввысь.

Они сидели на верхней ступеньке лестницы, откуда можно было спуститься к лодкам и траулерам в гавани. Хулия запрокинула голову. Легкий ветер с юга согревал эту ночь, а небо было почти чистым.

— Давно пора. Этот дождь уже начинал надоедать, — согласилась она.

— Надоедать? — воскликнула психолог. — Это просто невыносимо. С тех пор, как я сюда переехала, у меня кости ржавеют. Не знаю, какое доисторическое племя додумалось заселить эту местность, но они понятия не имели о хорошей жизни.

Сестеро и Хулия рассмеялись. Сильвии нет равных, когда дело доходит до преувеличений.

— Ну что вы смеетесь. Вам это кажется нормальным, потому что вы здесь родились, но это просто вредно для здоровья.

— Сколько ты уже здесь? — спросила Хулия.

— Три года, а кажется, что вечность, — ответила Сильвия.

Сделав глоток, Сестеро покачала головой.

— Я бы в жизни не переехала в другой город ради парня, — сказала она, глядя на пришвартованные лодки.

Сильвия положила ей на плечо свободную руку.

— Не зарекайся. Я думала точно так же, ну и посмотри, к чему это привело. Но это того стоило.

Сестеро продолжала настаивать, что с ней этот номер не пройдет. Хулия не знала, что сказать. Ей не хотелось даже думать об этом, когда ее чувства в полном раздрае.

— Хулия, у меня к тебе личный вопрос, если ты не против, — сказала Сестеро.

— Давай.

— Что творится между тобой и Чемой? Между вами искры летят, когда вы разговариваете.

Хулия глубоко вздохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно состоится.

— Мы встречались. Все было серьезно — или я так думала. Но в одночасье все изменилось. Ему предложили работу в Интерполе, и больше его ничего не интересовало. Карьера здесь, карьера там… Он бросил меня, уехал в Брюссель, и больше я о нем ничего не слышала. Мне было тяжело это пережить.

— От него не было ни слова? — удивилась Сильвия.

— Ни словечка. А потом нас внезапно назначили в одно и то же подразделение.

Сестеро поморщилась.

— Паршивая история, сочувствую.

— Я больше переживаю о том, как бы наши разногласия не повлияли на атмосферу в команде.

— Ничего подобного. Кроме того, мне нравится, когда кто-то время от времени ставит его на место, — заметила Сестеро.

Хулия расхохоталась. С карниза кинулась вниз чайка, заметив рыбу, плавающую вверх брюхом между двух лодок. Остальные не теряли времени. Они сорвались вслед за ней, и залив огласили крики хаотично летающих птиц.

— Как давно это случилось? — спросила Сильвия.

— Четыре года назад.

— И что ты теперь к нему чувствуешь? — продолжала психолог.

На редкость сложный вопрос. Что она чувствует к Чеме? Хулия открыла рот, собираясь сказать: ничего, все давно позабыто. Но, возможно, всего неделю назад, до того, как работа снова свела их, это было правдой — а теперь нет. Он вернулся — и самая глубокая рана в ее жизни снова кровоточит.

— Все сложно, — ответила она, не желая вдаваться в подробности.

— Сложно? — возмутилась Сестеро. — Этого еще не хватало! Даже не думай о нем.

— Я так понимаю, у тебя нет парня? — со смешком спросила Сильвия.

Сестеро потрясла головой.

— Нет. Друзья есть, парня нет. Я за секс и веселье, никаких обязательств. — Допив пиво, она мотнула головой в сторону бара. Оттуда шел Чема с томатным соком в руках. Этот разговор придется отложить до лучших времен.

— Твой точно не нужно заменить? — спросил он у Хулии. — Не понимаю, как ты можешь это пить. У меня во рту пожар.

— Мне нравится такая острота.

— А что Айтор? Все еще болтает по телефону со своей писательницей? — Чема оглянулся в поисках коллеги.

Сестеро указала на силуэт в дальнем конце дамбы. Судя по светящемуся экрану мобильного, он разговаривал по видеосвязи.

— Наверное, общается с Сарой. Он делает это каждый день перед тем, как Лейре уложит ее спать.

— Сколько ей лет?

— Два с половиной. — Сестеро пришлось сделать подсчеты.

— А я читала некоторые из ее книг, — заметила Сильвия.

— Лейре Альтуна? Она вроде известная писательница. О чем ее книги?

— Детективы. Очень неплохие. Раньше, кажется, она писала женские романы.

— Резкий поворот, — усмехнулся Чема и взмахнул рукой. — Смотрите, он закончил.

Айтор подошел с довольным видом, застенчиво улыбнулся, чувствуя на себе всеобщее внимание, и наклонился за пивом.