Never Fade Away - Барышников

Сначала наемник наивно подумал, что ослышался, потом тут же вспомнил, что имеет дело с ебаным Джонни Сильверхендом, которого хотели все без исключения. Теперь сравнение их отношений с отношениями Джонни и Евродина уже не грело и не радовало. Сознание услужливо подкинуло воспоминание рокера о прощании с Керри перед тем, как Сильверхенд отчалил обнулиться об Арасаку. О том, как живая горячая ладонь с татуировкой кобры почти нежно легла на щеку Евродина. О долгом взгляде глаза в глаза. Блять.

Это было беспросветно глупо — ревновать рокера к его другу полувековой давности, не имея на это никакого права, не имея для этого никаких реальных оснований, но Ви снова ревновал как законченный идиот. Сам охуевал с себя до неверяще широко распахнутых глаз, но ничего не мог с этим поделать. Он убеждал себя, что Сильверхенд ему не принадлежит. Никому он не принадлежит, кроме самого себя. И соло, что интересно, в голову бы не пришло желание даже покуситься на свободу рокербоя. Это казалось кощунством в чистом виде. Джонни сам был ебаной воплощенной свободой. Но от навязчивых грязных эмоций это не избавляло. Да сколько ж можно-то?..

И Ви снова должен был отдать тело рокеру для встречи с человеком, который его хотел. И может быть любил. До сих пор. А почему бы, блять, и нет?! Бестия-то вон тащилась все пятьдесят лет. Проклятие очарования, огня и харизмы Джонни, да. А участь наемника во всей этой истории — валяться незаметным и незначительным под действием проклятого псевдоэндотрезина у сердца рокера, и против воли наблюдать за происходящим, не имея возможности даже отвернуться.

— И что тебе больше было бы по нраву? — вопрос вывалился изо рта непроизвольно. Ви очень хотел бы удержать его внутри, за грудной клеткой, но слова сами поднялись по гортани и просочились наружу. Сжимать челюсти до желваков было поздно, но они все равно судорожно сжимались. Щурясь, соло пытался контролировать одновременно и свое лицо, изображая безразличие, и свой голос, старательно поддерживая легкую иронию. Ви чувствовал себя бесконечно молодым и глупым.

— Кер меня не интересовал, — оставив свое занятие и обернувшись, Сильверхенд ответил внезапно серьезно, пристально глядя на наемника поверх авиаторов. В этот момент у соло создалось четкое ощущение, что рокербой сейчас читал в его бритой тупой башке легко, как в открытой книге. И это было унизительно и стыдно. Джонни обладал какой-то потрясающей внутренней мощью, от которой хотелось и самому вечно выпрямиться, держа осанку, быть сильным, непрошибаемым, несгибаемым. Держать удар. Тянуться до его уровня. Забить все свои слабости себе же поглубже в глотку. Не ныть и не жаловаться. — Во-первых, у него был член. Во-вторых, у него не было яиц. Он строил из себя мятежника, но так, чтобы никому не наступить на мозоль. И уж особенно Арасаке.

Неясно, каким образом наличие члена у Евродина останавливало рокера, так как трахался он без разбору, хотя, в целом, судя по всему, и предпочитал женщин. Возможно, в данном отдельно взятом случае, Сильверхенда удерживало озвученное им «отсутствие яиц», но Ви сомневался, что рокербой каждого потенциального партнера предварительно прогонял через проверку на наличие внутреннего стержня и крепости характера. Тем более, наемнику казалось, что Джонни кривит душой насчет такой уж бесхребетности Керри.

Или же они говорили сейчас не столько о сексе, сколько о возможных отношениях? Вот тогда все объяснения могли бы срастись. Чудно. Именно этого Ви для счастья и не хватало. Вот правда же.

От нехарактерных запутанных рассуждений об отношениях начинал трещать мозг. Соло упрямо мотнул головой. Почему, блять, с рокером все так сложно? Против воли самого Ви Сильверхенд постоянно втягивал его в свои бесконечные карусельные отношенческие заморочки с чумбами — и приходилось мучиться, замалчивать, гадать о причинах и последствиях.

— И что? Запросто завалимся на виллу суперзвезды прямо как на экскурсию? — выдохнув носом, Ви огладил свой бритый затылок, вытащил сигареты и закурил.

— В газетах пишут, что у него депрессия. Он пытался покончить с собой, — голос рокербоя не изменился, был таким же спокойным, поза оставалась расслабленной. Джонни ни о чем не просил, не давил на совесть, но соло чуть не подавился сигаретным дымом, в очередной раз отвешивая себе мощную мысленную оплеуху. Молодец, Ви. Как можно быть таким тупым ебланом? Как обычно — с разбега и в лужу. Речь шла, оказывается, о критически серьезных вещах. На мелочи рокер бы, само собой, размениваться не стал, отбирая у наемника последние крохи оставшейся жизни. И только Ви, как обычно, наворотил себе в голове какой-то ревнивой ереси, оказавшись в итоге беспросветным мудаком.

— Волнуешься, что в следующий раз у него получится? — попытка самоубийства лучшего друга… Конечно же, Сильверхенд хотел разобраться в ситуации. Зажав сигарету в зубах, соло с усилием потер лицо ладонями. Да, без сомнений, он должен собраться и помочь. Это же адовый трешак… Кто бы удержался в тени, имея возможность протянуть руку? Евродин может хотеть рокербоя сколько ему угодно, любить его и, возможно, тихо надрачивать ночами, вызывая всем этим ревность Ви, но Джонни себе точно не простит, если с Керри что-то случится. Это соло знал на двести процентов. Рокера могли считать эгоистичным мудаком, но соло-то знал, что при всем его показном безразличии, при всей едкой иронии, Сильверхенд был на удивление верным другом. И теперь с трудом, немного запоздало правда, но учился эту верность реализовывать. Для того и нужны последние вторые шансы, разве нет?

— Да кто знает. Просто я мог бы ему кое-что посоветовать, — потолочный вентилятор длиною в месяц, ненависть длиною в жизнь, отчаяние, страх и боль. Да уж, Ви мог бы руку на отсечение дать, что в этой ситуации советы рокера Керри, и правда, могли быть более чем полезны. Сколько раз, интересно, сам Сильверхенд хотел умереть? Ведь столько же раз перебарывал это желание, переплавляя ужас и тоску в ярость. Наемник поражался этой жизненной силе, хотя и сам был упрям и живуч до крайней паталогии. Но его путь и, судя по всему, его восприимчивость были совсем другими.

— Окей. Бери контроль. Только давай, чтобы не как в первый раз? Без хуйни, Джонни. Я не хочу снова блевать на ковер в грязном мотеле и бояться умереть от каждого вздоха.

— В прошлый же раз ничего не случилось, — пожал плечами рокербой. Ну да, подумалось Ви, не считая потрясного петтинга с Бестией, чуть не переросшего в отличный жаркий секс. Впрочем, может быть, Джонни повезет в