У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

– Ну что за глупости вы говорите? – нервно засмеялась Божена. – Во всей волости!

– И что…

– Я, между нами, девочками, не ожидала такого подарка от тётушки. Вот ведь! Благонравная старушка, а, оказывается, держала всех там в ежовых рукавицах. Я им сочувствую! Пани Альжбета умела нагнать страху. Знаете, вроде мило так говорит, слова такие правильные, а чувствуешь себя словно в грязи вывалянным, недостойным и слабым. И из шкуры вон лезешь, чтобы соответствовать, чтобы тобой если и не гордились, так хоть смотрели благосклонно!

– Но…

– Даже не думайте, отказываться от наследства я не намерена. Зубами держаться за него буду! Конечно, не все со мной согласны, но тётка предусмотрела и этот момент. Мне нужно лишь проявить твёрдость. А если понадобится, то и жёсткость. Поверьте, в моём характере хватает и того, и другого!

– Но…

– Да что вы заладили! «Но» да «но»! Вас интересует моральная сторона этого бизнеса? Мне помнится, ваш отец тоже проворачивал многомиллионные дела. Неужели вы думаете, что они все были законными и моральными? Но если вас это успокоит, милая пани Стефания, я считаю, что для бедных девушек это хороший шанс заработать. Там ещё с ними занимаются учителя манер, языков. Многие потом удачно выходят замуж. Уж тётушка способствовала. Особенно, если они детей рожать умеют. Я же не намерена менять политику моей предшественницы. Пока мне выгодно, конечно!

– Но сами вы ведь…

– Нет, конечно же! Я же из благородного сословия! Даже оскорбительно слышать такие предположения!

Стефания выдохнула. Вот вам и глупая Боженочка!

– Вы любили вашу тётушку?

– Называйте вещи своими именами: не убивала ли я её? Даже и в мыслях не было. Меня вполне устраивала жизнь в её тени. Что можно ожидать от скромницы, интересующейся только службами в Храме? Она ведь такая покорная! Слова наперекор не скажет. В спину не ударит, ни о чём дурном и не помыслит. Правда, я хорошо сыграла эту роль?

– Правда, – тут нельзя было не согласиться. – Но у вас не было алиби на момент убийства.

– Как и у вас, милочка! Но в отличие от вас, у меня нет алиби, которое можно предоставить обществу без его осуждения. Я была с Францишком, в саду этом треклятом, в беседке с розами. Да благословят боги того, кто изобрёл лекарство против аллергии! И не надо спрашивать, чем мы там занимались!

– Зачем вам вообще Францишек? Думаете, он согласится с вашими планами?

– Не знаю, – шаль сползла, выставив на обозрение несколько круглых пятен на алебастровой коже. – Мы это ещё не обсуждали, но я умею уговаривать. До кузена мне, конечно, далеко. Если Марек перестанет валять дурака, то из него получится великолепный законник. Для семьи это весьма выгодно. Весьма… – а потом она словно очнулась от задумчивости. – Ох, мне же нужно распорядиться насчёт завтрака! Прошу меня извинить!

Развернулась и направилась к двери танцующей походкой довольной жизнью женщины.

– Последний вопрос, пани Божена, – бросила в спину Стефания. – С кем вы связывались по болтушке?

– Ах, это! – хозяйка дома поспешно вернулась к окну, сцапала брошку и спрятала её в кулаке. – Не могла же я оставить дорогого Францишека совсем без помощи!

– То есть он ещё здесь? – Янек давно отвык стесняться задавать глупые вопросы или переспрашивать несколько раз.

– Ага! В кабинете с градоправителем заседают. Пан Левандовский обещал вашему профессору, что отпустит его помощника в целости и сохранности в ближайшее время. Но бумаги…

– Ага, бумаги – это же самое важное в работе!

– А то! Вы потерпите чуточку, ваш друг сюдой пойдёт. Куда ж ему ещё деваться?

Пришлось ждать ещё минут тридцать, которые пану Йержимановскому показались вечностью. Наконец, появился градоправитель, а рядом с ним шёл задумчивый Францишек.

Хоть в чём-то повезло. Долго уговаривать отпустить ещё одного «помощника профессора» не пришлось. Пшемислав устало махнул на них рукой:

– И без вас дел хватает!

На улице Францишек вдохнул полной грудью и сказал:

– Ну, будем знакомы, коллега!

– Будем, – Янеку хотелось не знакомиться, а сломать нос. Чисто в профилактических целях.

Недовольно буркнул:

– Ты чего полез туда?

– К невесте, – сознался недавний заключённый.

– К пани Каминьской что ли? К Божене?

– А к кому ж ещё?!

– И не говори! – Янек пешком отправился к особняку профессора, Францишек поплёлся за ним. – Что? У вас такая любовь, что срок траура выждать не можете?

– Да что ты понимаешь! Она же так страдает!

– Угу! Вот прям утешить надобно! Вы вообще давно с ней знакомы?

– Год или около того, – парень не заметил, как начал рассказывать. Про знакомство с нежной и ранимой Боженой. Про робкие взгляды, первые встречи, про разговоры. Несмотря на романтичность и трогательность отношений у Францишка оказался большой опыт попаданий в девичьи комнаты через окно.

«Хоть в ученики записывайся» – зло подумал Янек.

– Ясно, – прервал маг. – Любовь до гроба и чуток дальше. Но тут, знаешь, тётку твоей зазнобы убили, а она главная подозреваемая. Мотив у неё был, алиби не было.

– Божена никогда! – Францишек даже споткнулся на ровном месте. – Она бы никогда, даже мухи бы не обидела. Она очень уважала тётушку, ценила её мнение, прислушивалась. Хоть та и была настоящим тираном. И я – её алиби. Мы вместе были, когда это случилось. Вы не представляете, сколько сил мне потребовалось, чтобы убедить её сбежать со мной!

– Убедил?

– Да. Нет. То есть она согласилась, а потом это убийство. Наследство. Божена была вне себя от…

– От чего? От восторга, что она теперь не зависит от милости тётушки?

– Нет, – в его голосе сквозила растерянность. – Она была в ужасе. Сначала. Потом… Я не знаю, что именно она унаследовала, но говорит, что не ожидала от тётушки такого подарка. И это её изменило. Я не узнаю её. Из милой кроткой девушки, которую хочется спасать и оберегать, она превратилась…

– В девушку без маски?

– Да что вы понимаете? – огрызнулся парень, замолчал и ускорил шаг.

Янек ухмыльнулся и поспешил за ним.

– Лучше бы вы на пана Марека обратили внимание. Это перед тёткой он был милым и воспитанным юношей, а на деле… На деле лоботряс и ловелас. Но девушкам он почему-то нравится.

– Даже не понимаю почему, – сквозь зубы процедил пан Йержимановский. – А как вы с Хоментовским связаны? Тоже коллега? – за поворотом показались кованые ворота особняка профессора.

– Хоментовский? – Францишек даже приостановился. – Она не могла найти менее… приметной фамилии?! – после небольшой заминки поправил он себя.