Люди феникс - Владимир Леонидович Ильин

…наверняка были и другие, которым повезло меньше, чем тому же Везалию или Анклюгу, — доносился до Слегина откуда-то издалека голос Сабурова. — Те-то хоть были врачами и могли реализовать свой дар, не опасаясь, что их разоблачат, — в конце концов, всегда можно было скрыть тот факт. что оживленные ими люди на самом деле были мертвецами. А вот как быть обычным, рядовым носителям дара, не имевшим никакого отношения к медицине? Ну, пару раз они могли пустить в ход свою уникальную способность, но если бы это повторилось хотя бы несколько раз подряд — их бы заметили. На них обратили бы внимание, и тогда им неизбежно пришлось бы стать игрушками в чужих руках. На них повели бы охоту те, в чьих руках находится власть, богатство и сила. Живые гаранты чьего-то личного бессмертия — вот кем стали бы «воскресители», если бы их прибрали к рукам сильные мира сего…

…я подозреваю, что здесь, в Инске, действует как раз такой «воскреситель» — не профессионал-медик, а человек, далекий от медицины, случайно открывший в себе дар возвращать мертвых с того света, — продолжал гудеть голос Сабурова. — И, знаешь, я ему совсем не завидую…

…конечно, много вопросов еще остается. Например, как именно происходит передача чудесного дара от одного носителя к другому. Или, скажем, каким образом «воскресителю» удается оказываться рядом со «свеженьким» покойником — случайностью это не объяснить, ведь обычно редко кому удается за всю свою жизнь стать свидетелем чужой смерти… И, кстати, распространяется ли этот дар на самих «воскресителей» — или они так же смертны, как и все остальные?..

— Слушай, кончай спать, Слегин! — вдруг громко заявил инвестигатор. — И как только тебе совесть позволяет дрыхнуть без задних ног, когда мы находимся на пороге, возможно, важнейшего открытия за последнюю сотню лет?!

Слегин приоткрыл один глаз и смачно зевнул. Голова у него разламывалась от боли, во рту было мерзко от выпитого перед сном водочного суррогата.

— Сабуров, ты — просто садист! — заявил он, с трудом находя в себе силы, чтобы откинуть одеяло и сесть на кровати. — До утра твое эпохальное открытие не может подождать?

Инвестигатор с немым укором взирал на него сверху вниз, покачиваясь с пятки на носок. Он был свежим и бодрым, словно не было за его спиной бессонной ночи.

— Ладно, ладно, — пробормотал Слегин, вставая со страдальческим видом. — Подожди, я приму душ, а ты пока приготовь мне какую-нибудь таблетку от головной боли…

Душ Слегин принял по системе Шарко, а вытираться полотенцем специально не стал. Благодаря этому, когда он покинул ванную, оставляя за собой мокрые следы, в голове у него появились кое-какие проблески разумного мышления. Натягивая на мокрое тело одежду и клацая зубами от холода, он даже сумел облечь свои мысли в связные фразы:

— Послушай, Л-Лен, допустим, что эти самые «в-воскресители» действительно существуют… Но мне, ч-честно говоря, до них нет дела, понял? Д-да, конечно, загадка природы, ф-феномены ходячие и все такое прочее… Но я — полицейский и останусь им, даже если меня убьют и воскресят в третий раз… А раз так, то другое меня волнует в этой истории, совсем другое… Почему отдельные личности после того, как их оживили, хватаются за смертельное оружие, чтобы убивать всех подряд? И если, по-твоему, «воскресителем» является Бурин, то кто тогда — Слепой Снайпер? И, наконец, каким образом возвращенцам с того света, ставшим маньяками-убийцами, удается убивать вопреки законам физики? Ну, что молчишь?

Вместо ответа Сабуров наклонился и принялся собирать бумаги, рассыпавшиеся по полу.

— Не знаю, — наконец глухо проговорил он. — Я ж все-таки не господь бог, чтобы ответить на любой вопрос. Конечно, можно выдвинуть массу предположений, но знаю я лишь одно: мы столкнулись с чем-то таким, что превосходит все наши представления об окружающем мире. И в первую очередь — о жизни и о смерти… Между прочим, я тут прикинул на досуге — интересные вещи получаются. Например, если перевести 262-й калибр, которым пользуется инский Снайпер, в метрическую систему, то получится шесть целых шестьдесят шесть сотых миллиметра. То есть имеет место знаменитое число 666!..

Слегин застегнул последнюю пуговицу, едва не выдрав ее с корнем, и бессильно опустился в кресло.

— Чепуха все это, — хрипло сказал он, с вожделением косясь на наполовину опустошенную бутылку, но стойко сдерживая себя. — И лично я знаю другое. Если выяснится, что превращение нормальных людей в серийных убийц, не ведающих ни страха, ни жалости, вызвано тем, что их воскресили, насильно заставив жить дальше, то я сделаю все, что от меня зависит, чтобы уничтожить «воскресителя»!.. Да-да, ты не ослышался, Лен. Тут все очень просто, и не надо ничего усложнять. Кто дал этому засранцу право нарушать нормальный ход событий?.. Ну, хорошо, появился у него дар делать из трупов живых — но разве обязательно возвращать с того света каждого покойника? А откуда он знает, хорошему человеку он дарит вторую жизнь или какому-нибудь подонку? Он что — предварительно изучает его биографию? Или по морде лица видит, что такого-то оживлять стоит, а вот другого — ни в коем случае?!

— Ну что ты раскипятился? — сказал Сабуров, выпрямляясь. — А может, «воскреситель» просто-напросто не имеет выбора — об этом ты подумал? Что, если его эта способность — как чтение мыслей, от которой никуда не деться? Ведь в этом случае, хочет он того или нет, он все равно вынужден реализовывать свой дар…

Слегин все-таки ухватил с журнального столика бутылку, принюхался к парам, исходящим из открытого горлышка, и с видимым отвращением опустил ее на пол рядом с креслом.

— Да брось ты! — возразил он. — «Не имеет выбора!..» Вот ты заранее его жалеешь, и мне понятно — почему… Для тебя-то и для твоих дружков-аномалыциков такой кадр — просто бесценная находка. Если вы его заполучите, то могу представить, сколько докторских диссертаций будет защищено, сколько научных премий будет получено вами!.. Но одного вы понять не сможете — этот тип, который взялся воскрешать усопших, наверняка возомнил себя богом! Или хотя бы первобытным колдуном, которому все позволено, потому что он освоил парочку фокусов, секрет которых недоступен всем остальным членам племени!.. И уже поэтому он заслуживает наказания!..

Сабуров прищурился.

— Ах вот как? — медленно произнес он. — Означают ли твои резкие заявления, что, если ты когда-нибудь найдешь «воскресителя», то хладнокровно прикончишь его? Скажи честно — ты считаешь его виновным в том, что его деятельность дала побочный эффект в виде нескольких подонков?.. Да или нет?

Слегин опустил голову.

— А если — да? — с вызовом спросил он. — Что ты тогда сделаешь? Встанешь у меня на пути и закроешь этого гада своим телом?

— Вот как? — криво усмехнулся Сабуров. — Неужели ты способен поднять руку на человека, благодаря которому ты сейчас живешь? Ведь если бы не он — а вернее, они, потому что это были разные люди, — то ты бы уже был дважды покойником! Неужели ты сможешь убить своего почти что второго отца?

— А мне плевать! — выкрикнул Слегин. — И я способен на что угодно! Потому что не хочу, чтобы людей убивали воскрешенные маньяки! Пусть лучше никто никогда больше не сможет воскреснуть, чем будут погибать старушки-нищенки, беременные женщины и инвалиды!..