Придон - Юрий Никитин

Возница взмахнул кнутом, заорал, теряя терпение:

– Эй, куяв!.. Тебе бы купцом стать, а то и жрецом прикуявском тцаре! Но меня не перехитришь, морда твоя куявская!.. Этим двум я дамовса, а тебе сена охапку… А то и вовсе соломы. Кто как работает, того так икормят. У нас в Артании. У вас там нее наоборот, но над тобой сейчас артанскаяплеть!

Мимо, пригибая головы под низко растущими ветками,проскакивали артанские всадники, посмеивались, слушая гневные вопли. Телеги икони явно краденые, куявская чернь торопится награбить, хотя здесь украли явнотолько телегу и коней, а в самой телеге молодой оборванец склонился над другимоборванцем, старым и с отросшими длинными неопрятными волосами. От обоих претнечистотами и сильным запахом вина. Чтобы подольститься к победителям, громкоименуют себя артанами, как будто за версту не видно обыкновенных куявскихмародеров…

Возница обернулся к оборванцу, что сидел над распростертымчеловеком.

– Ну как он?

– Выдержит, – ответил оборванец. –Достопочтенный Комах, твоя мудрость достигает небес и проникает в глубиныземли, но сейчас ты, похоже, переигрываешь…

– Похоже, – признался возница, которого оборванецназвал достопочтенным Комахом. – Просто дрожь по телу, когда эти зверипронеслись совсем близко. Я же видел в их ненасытных глазах, как высматриваютчеловека в красном плаще, в позолоченных доспехах, в шлеме с пышным гребнем изперьев жар-птицы. Сперва, понятно, искали среди сраженных в бою, надеялись, чтоудастся отыскать раненого и лежащего без памяти среди трупов…

Оборванец кивнул:

– Раз уже шныряют по дорогам, значит, перерыли всеместа, где отгремели самые жаркие схватки. Быстрые они, ничего не скажешь!

– Самый быстрый способ закончить войну, – сказалвозница задумчиво, – это потерпеть поражение… Но я не думаю, что Тулейпримет такой великолепный план!

– Великолепный? Ах да, вы о том, чтобы перемолотьартан, сдавшись им?

– Да. Но, увы, у наших правителей не хватит смелости наэто пойти…

В стороне послышался радостный рев. Из-за деревьев навстречупоказались всадники, за ними на длинной веревке шли с десяток связанных и спетлями на шее военачальников разного ранга. Комах взглянул коротко, быстроотвернулся.

Оборванец тоже бросил короткий взгляд, тут же посмотрел належащего в беспамятстве лохматого старика.

– И Велигора поймали, – обронил он тихо, неподнимая глаз. – Ох, Гвидона и Сулиму тоже ведут… Да, я могу так видеть, ямного могу, но только не остановить эту войну. Надеюсь, артане потребуют с нихвыкуп, а не принесут в жертву своим жестоким богам.

– Могут и не потребовать…

– Полагаете?

– Да, хотя и падкие на грабеж, а ради добычи удавятся.Но иногда, желая показать свою артанскость, швыряют деньги в грязь, а дорогимишелками выстилают дороги перед своими конями. Так и пленников могут простоказнить. Мол, нам плевать на выкуп. Поступки артан и зверей предсказать нельзя.

– Но мы должны?

Комах не ответил, сосредоточенно бормотал. В телеге возникворох цветного тряпья. Он оглянулся, буркнул:

– Зачем?

– Артане могут удивиться, что едем со стороныразгромленного стана, но ничего не пограбили. Пусть хоть одежда…

– Тогда разбросайте чуть. Пусть видят, что ничего,кроме одежды. Ни под нею, ни сверху.

Бородатый грязный старик застонал, тяжелые красные векиподнялись. Кровяные жилки полопались, глаза казались залитыми кровью. Некотороевремя он смотрел в проплывающие зеленые ветки, сквозь которые частопросвечивало синее небо.

– Где… мы?

– Спите, дорогой Одер, – сказал Комах ласково.

– Что… – пробормотал грязный старик. – Ктовы… Неужели сам великий…

Комах сказал тихо:

– Тссс!.. Так надо.

– Великий Комах… – пробормотал старик, –мудрый Блакыть… почему в таком виде?

– А вы хотите, чтобы ехали в роскошных плащах верховныхчародеев?.. Да еще выкрикивали во все горло свои имена и титулы? Доберемся ксвоим, вам тоже вернем прежний облик.

Оборванец, которого Одер назвал Блакытью, хмыкнул:

– Можем даже подправить.

– Что…

– Ну, что-то увеличить, что-то уменьшить. К примеру,пузо добавить…

Сзади послышался конский топот. Их догоняли трое верховыхартан. Блакыть поспешно коснулся лица старика, тот всхрапнул и вытянулся вглубоком сне. Всадники поравнялись с телегой, возница съежился и снова началклясть ленивых куявских коней, подлых, как все куявы, оборванец вытащил извороха дорогой одежды с пятнами крови баклажку с вином, вскинул над головой:

– Пьем за победу Артании!

Всадники с каменными лицами проскакали мимо. Оборванецотхлебнул вина, посмотрел всадникам вслед, снова поднес баклажку к губам и неотрывал до тех пор, пока не задрал донышком кверху. Комах, не выпуская вожжей,оглянулся, сморщенный рот перекосился в невеселой ухмылке.

– Ты заметил, ни следа магии?

Блакыть буркнул:

– Дикари… Они ею почти не пользуются.

– Как же, я сам видел…

Комах с пренебрежением отмахнулся:

– Только в ответ на нашу. А сами первыми еще ни разу,заметил? Для них это как бы позорно, дурни. Это все равно что позорно бытьграмотными.

– Хорошо. Я уж струхнул. Будь с передовыми отрядамиколдун даже средней руки, он бы сразу нас нащупал.

– Как? – спросил Комах уязвленно. – Я накрылнас таким щитом, что даже могучий колдун не…

– Я не сомневаюсь в твоей мощи, – поспешно сказалБлакыть. – Но именно этот щит и заставил бы их послать сюда сотни этихорущих зверей! А против их топоров никакая магия долго не продержится. Страхане знают, а гибель десятка-другого их товарищей только разъярит… Долго бы мыпродержались?

Комах угрюмо промолчал. Одер застонал, дернулся, сноваподнял красные веки. Глаза были измученные, красные, лицо же, напротив, сталосмертельно-бледным. Он неуклюже перевернулся на бок, подогнул колени. Комахсочувствующе отвел глаза в сторону. Все три раны Одер получил в спину, когдаспасался бегством. Но для куява нет позора в бегстве, ведь можно вернуться и сновадать бой. Уже с учетом прошлого проигрыша.

– Что с войском?

– Войска больше нет, – ответил колдун кратко.

– А Когонь, Ефанд, Горобец, Шило…

– А также Уховерт, Сичень, Мизга, – прервалКомах. – Дорогой Одер, вам лучше закрыть глаза и довериться нам. Хоть водном, но победу артанам подпортим: им вас захватить не удастся. Ни живым, нимертвым.