Седьмой гном - Маша Ловыгина

На какую-то долю секунды она вдруг вернулась в тот гостиничный номер и задохнулась от переполнявших ее чувств, но все же опомнилась и стала вырываться из кольца мужских рук, так бесцеремонно обхвативших ее тело.

— Пустите меня! Кто вы?

— Сима! Ну же! — ее хорошенько встряхнули и поставили на ноги.

…Он откинул капюшон и теперь смотрел, жадно скользя взглядом по ее лицу и волосам.

— Ты… — обомлела Сима и осторожно коснулась рукой его груди.

— Я… — улыбнулся он. На смуглых щеках появились задорные ямочки.

Послышался топот, затем лай, а следом с лестницы раздался голос Илюши:

— Мама, ты проиграла! Я тебя слышал! — Мальчик осторожно спускался, держась за перила, пока вокруг его ног крутился щенок. — Ты первая сказала слово! — Заметив незнакомца, Илья замер, испуганно посматривая на мать.

Чихун попятился и оскалил мелкие зубы. Щенячье "Р-р-р" прозвучало довольно устрашающе.

— Илюша, не бойся… — Симу качнуло, но мужская рука тут же удержала ее на месте. — Это… Это… — голос ее совсем осип, а горло будто схватило спазмом.

— Привет! Меня зовут Макар, — Чердынцев выдохнул и расстегнул молнию пуховика. — Я… — он быстро посмотрел на Серафиму. Они оба сейчас выглядели растерянными и сбитыми с толку. — Мы с твоей мамой…

Сима вспыхнула и прижала ладонь к губам, словно только осознала, что поцелуи были настоящими.

— Макар… — прошептала она и, сглотнув, несколько раз беззвучно повторила его имя.

— Макар, — кивнул он, подтверждая. — А ты Илья Жданов? — обратился он к мальчику.

Илюша немного смутился, втянул голову в плечи, а затем выпалил:

— У нас собака есть. Его Чихун зовут… А ты к нам в гости пришел?

— Да, в гости… Только я подарки забыл. Очень торопился, — Макар стащил пуховик и огляделся в поисках вешалки. — Жарко тут у вас…

Сима никак не могла прийти в себя и только следила растерянным взглядом за его действиями. Макар, стараясь не напугать ни ее, ни мальчика, аккуратно положил одежду на диван и подошел к печке.

— Вы что же, сами ее топили?

— Мы с мамой все сами делаем! — заявил Илья. Спустившись, он подошел к Макару и указал на поленья. — Надо сначала бумажки и палочки зажигать, а потом большое дерево совать!

— Класть… — на автомате поправила его Сима.

Мальчик рассматривал Макара и хмурил темные бровки. И Чердынцев не мог отвести от него взгляда, отмечая каждую черточку. Рука его непроизвольно легла на голову Ильи, поглаживая непослушные волосы, и тот замер, прислушиваясь к этой сдержанной ласке.

По щекам Симы потекли горячие слезы. Она попыталась незаметно вытереть их рукавом, но через минуту разрыдалась, не в силах больше сдерживаться.

— Мама?.. — губы Ильи задрожали и превратились в кривую скобку.

— Так, ну-ка, отставить истерику! — хлопнул в ладоши Макар. — Вообще-то я с улицы пришел и очень замерз! Надеюсь, чай у вас есть? — спросил он, но, наткнувшись глазами на блюдце с дешевыми хлебными палочками, нахмурился так же, как недавно мальчик.

— У нас есть! Со слоником, — радостно заявил Илюша. — И еще мед… И картошка… Только я картошку больше не хочу. Я хочу каКлету и сосиску…

Макар сжал челюсти и заметно побледнел.

— Илюша, нам бы с мамой поговорить… — начал он.

— Милый, поднимись наверх, пожалуйста. Я сейчас приду к тебе, — попросила Сима, шмыгнув носом.

— Ну, мама… — заартачился мальчик.

— Всего на пять минут, ладно?

— Это сколько надо считать?

— Сосчитай пока шесть раз по десять, хорошо? Иди, я скоро…

Когда детские шаги раздались над их головой, Сима наконец подняла на Макара заплаканные глаза:

— Как ты… вы… Откуда узнал, что мы здесь?

— Я не знал, — покачал головой Чердынцев. — Я очень многого не знал. Но теперь…

— Теперь? — Сима обхватила себя руками.

— Да, теперь все будет по-другому, — Макар огляделся, отмечая обстановку дачи, картины и сохнущие на веревке у печки детские вещи.

— Мне кажется, вы торопитесь… — выдавила из себя Сима, болезненно морща лицо.

— Вы? — Макар шагнул так близко, что, кажется, мог услышать биение ее сердца. Он провел ладонями вверх по безвольно опущенным рукам и, не встретив сопротивления, просунул пальцы в гущу волос на ее затылке. Чуть сжав их у корней, он приподнял голову Симы и заглянул в глаза. — Я искал тебя… — одной фразой обжег ее губы.

Сима зажмурилась, внимая его словам.

— Ничего сейчас не говори, хорошо? — он склонился к ее уху и тихо прошептал: — Илья мой сын. — Она отрывисто вздохнула и уткнулась в его плечо. Чердынцев потерся подбородком о ее макушку и прижал Симу крепче. — Если бы не Горецкая…

Девушка вздрогнула и, отстранившись, уставилась на Макара обезумевшим взглядом:

— Это не я… Я не убивала ее! Когда пришла в квартиру, Амалия Яновна уже была мертва!

— Я совсем не то хотел сказать… Но какого черта ты вообще пошла к ней ночью?!

— Она позвонила…

Сима выскользнула из его рук и отошла к столу, где стала переставлять с места на место немногочисленную посуду. Чердынцев моментально почувствовал возникшее между ними напряжение. Как только разговор зашел о Горецкой, воздух вокруг словно отяжелел. Макар злился на свою бесцеремонность, благодаря которой практически свел на нет едва зародившийся диалог. Понять, что же произошло на самом деле, нахрапом явно не получилось — Серафима, будто улитка, едва высунув голову, тут же спряталась в своей хрупкой раковине.

Он заметил, насколько уставшей и бледной она выглядела. Старый вытянутый свитер скрывал тоненькую фигурку; натруженные руки привычно поднимали бидон и переливали воду в чайник; длинные волосы были закручены в простой пучок на затылке. Взгляд его скользнул по мягкой линии подбородка и аккуратным, четко очерченным губам. Маленькая мама, юная девушка, которая могла бы, наверное, выглядеть совсем иначе, если бы не посвятила всю свою жизнь ребенку. Его ребенку…

— Сима, — Макар подошел ближе и, обхватив ее за худенькие плечи, попытался развернуть к себе.

— Ты прости меня… — отозвалась она и отстранилась, очерчивая границу. — Я виновата перед тобой. Но сейчас это неважно… Я, кажется, догадываюсь, как ты нашел нас… Мы в розыске, да? Все думают, что я убила Амалию Яновну! — на щеках Симы вспыхнули два красных пятна. — Полицейские, наверное, и фотографии мои по всему городу развесили?! А ты увидел… О, господи! — она закрыла лицо руками и еще больше скукожилась, став похожей на собственную тень.

— Послушай, все не совсем так, — Макар схватил стакан, потом понял, что в чайнике сырая вода, в сердцах поставил его обратно и быстро произнес: — Конечно, тебя ищут, но как свидетеля, понимаешь? — он не был уверен в своих словах, да и Сима реагировала довольно вяло, будто эта информация ничего для нее не значила.