Наследница порочного графа - Анна Князева

– Постойте, – Дайнека пришла в себя, – вы что же, чужую одежду без спроса брали? И не попались?

– Нет, – Ерохина помотала головой. – Поношу немного и верну, никто и не заметит. Вещи не пачкала, я женщина аккуратная.

– Ну вы даете… – Дайнека снова уставилась на плафон. Скользнула взглядом по короне, венчающей герб, по щиту с четырьмя полями. На одном поле были изображены шестиконечные звезды, на другом – башня, на третьем – две сабли.

То, что она увидела на четвертом, заставило ее приподняться с дивана. На нем был нарисован связанный пучок из трех растопыренных стрел. Такой же, как на земле у третьего корпуса и на полу в старой часовне.

Весь вечер и все утро следующего дня Дайнека провела в ожидании разговора с Галуздиным. С таким трудом добытая информация в буквальном смысле рвалась наружу, ее просто необходимо было доставить по назначению. Но адресат, а именно – следователь, не взял вечером трубку. Утром в ответ на ее звонок он сообщил, что занят, но до обеда приедет в Дом ветеранов.

Рано утром Дайнека пошла вместе с Тишоткой на завтрак. Артюхова отправилась с ними и даже уговорила пройти по подземному переходу. Они спустились в подвал.

– Видите, – сказала Ирина Маркеловна, – во время завтрака, обеда и ужина здесь многолюдно. Большинство пансионеров предпочитают этот короткий путь. На улице все холоднее. Поздняя осень.

В самом деле, народ шел на завтрак, а те, кто позавтракал, возвращались обратно.

– В остальное время переход используется лишь персоналом, – продолжила Артюхова. Пройдя немного, она поинтересовалась: – Никогда не ходили в третий корпус по переходу?

– Нет, никогда.

– Это дорога в ад! – воскликнула Ирина Маркеловна.

– Звучит жутковато.

– Во-первых, там темные стены…

– Почему? – заинтересовалась Дайнека. – Кажется, могли бы облицевать тем же камнем.

– Но зачем-то облицевали другим. Там вообще редко кто ходит. Из кухни провезут еду на тележке – и все. – Артюхова ненадолго задумалась: – Ах да… Еще провозят тех, кого перевели в третий корпус. Я часто представляю себе, как лежу на каталке и вижу над собой темный, убегающий свод перехода…

– Этого, кстати, может и не случиться, – оптимистично проговорила Дайнека. – Не все же туда попадают.

Артюхова спокойно ответила:

– Все. Или почти все.

Заметив идущего навстречу им Бирюкова, Дайнека поздоровалась:

– Доброе утро, Виталий Семенович, уже позавтракали?

Тот остановился. Не ожидая от него такого внимания, Дайнека спросила:

– Что сегодня на завтрак?

Бирюков, скорее всего, не расслышал и, в свою очередь, задал вопрос, который адресовал Артюховой:

– Как ваше здоровье?

Она сухо ответила, даже не взглянув на него:

– Спасибо. Все хорошо.

Бирюков поднял руку. Угадав его жест, Дайнека подумала, что так он, должно быть, приподнимал шляпу, прощаясь. Шляпы на нем не было, и Виталий Семенович просто потрогал волосы.

Артюхова прошла дальше, мимо него, и Дайнеке ничего не оставалось, как отправиться следом. У пандуса, ведущего наверх, она спросила:

– А как пройти в третий корпус?

– Хотите посмотреть? – Ирина Маркеловна махнула рукой: – Идите туда. Только без меня. Простите великодушно, но я – лучше на завтрак.

Прежде чем свернуть в другой переход, Дайнека задержалась:

– Скажите, что за человек Бирюков?

Артюхова пожала плечами:

– Обычный житель пансионата.

– А мне кажется, что он странноватый. Откуда, например, артист может знать тонкости Уголовного кодекса?

– Про Бирюкова я могу сказать только одно: ему здесь не место.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что ему здесь не место, – повторила Ирина Маркеловна.

Они разошлись: Артюхова поднялась по пандусу на первый этаж, а Дайнека с Тишоткой отправились в третий корпус.

Шагнув во второй переход, Дайнека сразу почувствовала желание вернуться назад и только из любопытства двинулась дальше. Темный цвет облицовочных плит значительно приглушал скудный свет небольших ламп. Тишотка трусил рядом, поджав хвост.

Так они прошли метров сто. Примерно на середине пути Тишотка остановился, шарахнулся в сторону и вдруг залаял на черную металлическую дверь в стене. Не сговариваясь, оба – и Дайнека, и пес – рванули назад.

* * *

После завтрака в библиотеке снова появилась Темьянова, ее привезла Ерохина.

Дайнека сидела за столом, обдумывая, как поступить. Десять минут назад, зайдя в библиотеку, она поняла, вернее, почувствовала, что в ее отсутствие здесь опять кто-то был. Видимых примет не нашла, но знала, что со временем все равно их заметит. Что делать тогда, Дайнека пока не решила. Обсуждать это с директрисой бесполезно, та все равно не поверит. Сказать Галуздину? Результат разговора с ним предсказуем.

– Людмила Вячеславовна, я – разбирать коробки, – сказала Темьянова и покатилась на коляске к дальнему стеллажу.

Ерохина спросила:

– Можно мне сдать?

Дайнека взяла у нее книгу и кивнула на полку с российскими детективами:

– Пожалуйста, выбирайте.

Надежда Петровна вернулась через пару минут:

– Вот.

Пока Дайнека заполняла формуляр, она поинтересовалась:

– Вы здесь с песиком?

– Да, он со мной.

– И вам разрешают?

– Тишотка вам помешал? – холодно поинтересовалась Дайнека. – Могу заверить, Татьяна Ивановна разрешила.

– Конечно, если он у вас привит и у него нет глистов…

– Ни глистов, ни блох. Прививки сделаны. Если других вопросов нет, всего доброго. Мне нужно работать, – Дайнека придвинула к себе коробку и вынула из нее пачку бумаг.

Собравшаяся уйти Ерохина задержалась, потому что в библиотеку вошел Квят.

– Людмила Вячеславовна! Хочу с вами проститься!

– Неужели уходите? – ахнула она.

– Увольняюсь!

– У вас хорошее настроение.

– С сегодняшнего дня домашний арест снят.

– Приятная новость, – Дайнека улыбнулась. – Одно жалко – уходите.

– Свято место пусто не бывает, – встряла Ерохина.

– Кто бы вас спрашивал, – ответил ей Квят и снова посмотрел на Дайнеку: – Сказать честно, вам тоже нужно уволиться. Послушайте старика, здесь теперь страшно.

– Спасибо, – поблагодарила она, – я над этим подумаю.