Шерлок Холмс и Золотая Птица - Фрэнк Томас

При этих словах Холмс просветлел, и дело было отложено навремя. Сыщик вновь занялся утомительными поисками информации, о бриллиантах онбольше не заговаривал. Я не сомневаюсь, что он следил за убежищами Чу Санфу.Вейкфилд Орлов стал частым гостем на Бейкер-стрит, а это было верным признакомтого, что Майкрофт Холмс не оставлял нас своим вниманием и поддержкой. Отаинственном международном финансисте Базиле Селкирке не было никаких слухов.Казалось, что весь механизм заговора и контрзаговора окончательно заклинило.Холмс то появлялся в нашей квартире, то надолго исчезал. Как обычно бывало вподобных ситуациях, он сделался неразговорчивым и не обсуждал свои новыетеории, если они у него были.

Меня всерьез обеспокоило состояние его нервной системы. Я немог спокойно наблюдать, как он неуклонно доводит себя до грани полногоистощения. Правда, решив проблему, Холмс немедленно восстанавливал физическиесилы. Но я боялся, что подобные перепады всерьез подорвут его здоровье.

Однажды мой друг вернулся домой с лицом еще болеенапряженным, чем обычно. Не говоря ни слова, он исчез в своей спальне и черезнекоторое время возвратился в халате и домашних туфлях. Усевшись в свое любимоекресло, он молча предался размышлениям. Я не решился ни поприветствовать его,ни обратиться с вопросом, чувствуя, что лучше предоставить ему возможностьсамому начать разговор.

Прошло еще десять минут. Холмс тяжело вздохнул и встал,чтобы разыскать свою трубку.

— Простите меня, Ватсон, но в последнее время я был оченьзанят.

— Неудивительно, — заметил я и мысленно поздравил себя стем, что сумел промолчать.

Холмс запустил пальцы в персидскую туфельку, и вскорекомната заполнилась клубами едкого дыма.

— Расследование дела об этой статуэтке зашло в тупик, —горько произнес он.

— Мне казалось, что версия, связанная с бриллиантом«Египетский Паша», поможет решить проблему.

— Я тоже так думал. Самая дьявольская штука заключается втом, что я продолжаю возвращаться к этой теории. Вообразите, что я узнал, когдаздравый смысл, наконец, заставил меня поинтересоваться восточной жизнью: покитайскому календарю нынешний год называется годом алмаза.

— Вот это да, — воскликнул я, откладывая газету. —Потрясающее совпадение! Оно что-то значит, хотя я не могу сказать что.

— Я могу, — отрезал Холмс и, следуя своей отвратительнойпривычке, перевел разговор на другую тему. — Я получил сообщение о том, что кнам придет Орлов; надеюсь, он принесет хорошие новости.

Сыщик снова погрузился в молчание, а я утешал себя тем, чтоскоро появится агент безопасности.

Когда пробило шесть, в дверь постучали. Холмс поспешновскочил и бросился открывать. Я понял, с каким нетерпением мой друг ждалагента: хотя Орлов всегда был желанным гостем, все же впускал посетителейобычно я.

Орлов снял свой знаменитый смертоносный котелок и положил настол подле себя: лицо агента было абсолютно бесстрастным.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Холмс.

Волнение моего друга совершенно не подействовало на Орлова;правда, я не знаю, что вообще могло подействовать на этого невозмутимогочеловека.

— Нам удалось пригласить лучшего специалиста по металлам.Его опыты потребовали много времени, но дали любопытный результат. То, что онобнаружил, заинтересует вас. Металл, из которого изготовлена Золотая Птица, неоднороден по своему составу. Есть все основания предположить, что статуэткаподвергалась частичной переплавке.

— Так, — с удовольствием произнес Холмс. Он многозначительнопосмотрел на меня. — Ватсон, мы были правы! — Его ястребиное лицо снова повернулоськ Орлову.

— Установлено, — продолжил агент безопасности, — что частьоснования изготовлена из сплава золота, отличного от первоначального материала,из которого сделана вся статуэтка.

— Каков вывод? — на лице у Холмса была напряженная улыбка.

— Значительная часть основания была пустой и служилатайником. Невозможно установить, что там находилось, но наш специалист уверен,что тайник опустел совсем недавно. Выемка заполнена золотом свежей заливки.

— Селкирк, — уверенно заявил Холмс.

— Почему он? — спросили мы с Орловым одновременно. /

— Все совпадает. Наконец-то мы нашли какой-то смысл в этойголоволомке. Эта история, конечно, связана с бриллиантом. Я был одержим ею ипока не вижу другого логического объяснения. Вот факты. — Холмс посмотрел наОрлова. — Дочь Чу Санфу должна выйти замуж за Мориса Ротфилса из известнойсемьи банкиров. Китайцы славятся своей гордостью.

— И не только китайцы, — не подумав, выпалил я.

— Но они делают из этого фетиш… религию. Они до смешноготщеславны. Чего больше всего на свете желает современный бандит Чу Санфу? —Холмс предпочел ответить на собственный вопрос. — Он хочет, чтобы, будучипредставленной Ее Величеству, его дочь носила камень, не уступающий короннымдрагоценностям Англии. Именно поэтому азиат безрассудно рискует своими людьми,пытаясь завладеть Золотой Птицей. Каким-то образом он узнал, что в статуэткенаходится знаменитый бриллиант.

— Но почему бриллиант? — спросил Орлов. — Я согласен с тем,что в тайнике мог находиться драгоценный камень. На эту мысль наводят самиразмеры выемки. Но почему не рубин или изумруд?

— Потому что существует слишком мало знаменитых рубинов,изумрудов или жемчужин. Если бы это долго скрывающееся сокровище было одним изэтих камней, мы, вероятно, могли бы сейчас его назвать. Известных бриллиантовгораздо больше, и мы ищем один из них. Дочь Чу Санфу должна иметь возможностьоткрыто носить его. Значит, камень не может быть краденым. Отгадка где-торядом. Должен существовать уникальный бриллиант, который удовлетворил бы нашимтребованиям. Нужно лишь выяснить его название.

— Вы хотите снова переговорить с доктором Бауэром? — спросилОрлов.

— Сначала я сам проведу кое-какие исследования. Знаменитыйэксперт заметил: «Бриллиантов много». Я должен сузить круг поисков, чтобы нетратить время впустую.

Орлов казался неудовлетворенным.

— А как насчет Чу Санфу?

— Азиат перестал быть проблемой. Теперь мы знаем, к чему онстремится и что собирается делать. Камнем преткновения становится БазилСелкирк.

События показали, что оба заявления Холмса были ошибочными.