Временные трудности 4 - Максим Томилко

описания процесса. А поначалу строил из себя духовитого пацана…» – подумала Юля, когда из-под разрытой земли показалась плоская металлическая крышка.

Как оказалось, штабс предпочитал золото. В основном ювелирные украшения, хотя имелась и пара десятков монет с профилем последнего русского императора. Того самого, с кем они не так давно пытались изменить историю. Юля переворошила содержимое большой тяжёлой коробки, закрыла её и уселась на удачно подвернувшийся фрагмент разрушенной стены старинного костёла. Или церкви. Определить более точно по остаткам строения было невозможно. Она закурила и принялась размышлять. Похоже, судьба в очередной раз подкидывала возможность всё бросить и осесть где-нибудь в тихом уютном уголке, которому в ближайшие лет эдак восемьдесят пять не страшны ни войны, ни даже природные катаклизмы. Это золотишко, конечно, не бог весть что, но на безбедную жизнь вполне хватит. Особенно если распорядится с умом. Приличный стартовый капитал, как ни крути, а с её знанием будущего приумножить эти богатства особого труда не составит.

«Да хватит уже геройствовать, Юра, – спокойно и рассудительно увещевал его ангел-хранитель многие годы верой и правдой спасавший в, казалось бы, самых безвыходных ситуациях. – Ну, неужели не навоевался ещё? Давно ведь на покой пора. Завести семью, которой у тебя никогда не было, детей, о которых ты всегда мечтал, дом, наконец. Нормальный дом. В который можно приходить, не озираясь постоянно в ожидании нападения, а нет ту твою берлогу, превращённую в одно большое взрывное устройство… Вот в прошлой жизни ты откладывал это всё на потом, а как оказалось, что и нет вовсе этого «потом». Сейчас нужно жить. Нормальной жизнью жить. Дышать полной грудью и радоваться каждому прожитому дню.»

«Всё правильно, Юра, – соглашался в этот раз и тот второй, которого назвать ангелом почему-то язык не поворачивался. Ибо не толкают ангелы людей на подобное. Ну, а на что был способен этот второй, он-то как раз знал, как никто другой. Поэтому и удивился, что тот так легко согласился с первым хранителем. – Отдохнуть тебе надо. Развеяться немного. А потом долги раздать, да и можно на покой с чистой совестью».

«Да кого ты слушаешь? Какие долги? Сам ведь знаешь, что благими намерениями… – тут же вклинился первый. – Вспомни, что тогда в Воркуте получилось. А ты ведь всё по уму хотел, по справедливости. Еле ноги унёс».

«Зато с прибытком ушли! – возразил второй».

«И с двумя дырками в шкуре – тут же напомнил первый».

– Так, заткнулись оба, – не выдержала Юля, – дядя Юра сам знает, что ему делать.

Эти две сущности, являвшие собой воплощение добра и зла, сидевшие где-то в глубине души у каждого человека, впервые так явно проявили себя после месяца карцера ещё во время первой отсидки, когда администрация пыталась сломать строптивого зека. Причиной тому, скорее всего, была практически полная изоляция. Вот расшатанная долгим одиночным блужданием по джунглям психика и не выдержала. С тех он, бывало, разговаривал сам с собой, обсуждая вслух наиболее сложные решения. И этой привычке в немалой степени способствовал уединённый образ жизни. Он сознательно не хотел никого подпускать к себе близко, памятуя печальные случаи предательства, свидетелем которых он не раз становился за долгие годы, проведённые в местах заключения.

А потом в его жизни появился этот Егор. Практически точная копия его самого, ещё не лишившегося последних иллюзий и свято верящего во что-то чистое и светлое. Юношеский максимализм этого парня порой доходил до абсурда, но ведь и он когда-то был таким же наивным и готовым рисковать собой во имя каких-то не всегда понятных целей и призрачных идеалов. Да и те парни, навсегда оставшиеся в зловонных джунглях той крошечной, богом забытой страны, которой давно уже и на карте нет, в большинстве своём тоже были такими же. Этот Егор оказался неплохим другом и сумел напомнить ему, кое-что важное. То, что он чуть было не растерял, общаясь за эти годы с совершенно другими людьми.

Юля докурила, нагнулась, собираясь по привычке похоронить окурок, но опомнилась и с лёгкой ухмылкой отбросила его в сторону. Сюда она больше никогда не вернётся, а заначка предусмотрительного штабс-ротмистра поедет с ней во Львов. Удобный браунинг и элегантная зажигалка уже вернулись к «законному» владельцу, ну а тяжелый портсигар дожидается её на катране. Да и в казино тоже не помешает заглянуть – денег ведь много не бывает. К тому же ещё документы нужны, да и поездка в пригород Берлина потребует расходов. Этого Зимина нужно завалить. Понятное дело, что он ничего не сможет изменить в грядущей войне. Это скорее из личной неприязни. Ну, и заодно не помешает узнать, что он ещё успел поведать нацистам, и как там у них обстоят дела с атомным оружием.

Егор

Он провалялся таким образом ещё неделю. Дед Ероним, как поведала ему словоохотливая тётка Гражина, во время первой мировой служил каким-то полковым лекарем, но подробностей она не знала. Именно он, безо всяких рентгенов, смог извлечь пулю и вполне профессионально обработать рану. Но несмотря на его старания, видимо, начались какие-то осложнения. С каждым днём дед всё больше мрачнел и недовольно качал головой.

Егор старался разговаривать как можно меньше, сведя общение с местными к односложным высказываниям. Они, если что и заподозрили, то виду не подавали, списав, скорее всего, на последствия ранения и пропажу подружки.

Когда к дому подогнали телегу для перевозки Егора в больницу, то провожать его пришли, наверное, все жители села. Не было видно только Бутько, да молодого милиционера Саши. Они обоснованно опасались его упрёков в бездействии.

Поездка в районный центр показалась ему бесконечно долгой, несмотря на то что он благополучно проспал половину пути. Односельчане постарались на славу и соорудили ему поистине царское ложе. Да и продуктов нагрузили столько, что можно целый взвод голодных солдат накормить. И даже дали немного денег. Видать, те бравые парни их сильно напрягали.

Больница в райцентре почему-то сразу не понравилась, и Егор даже пожалел, что не остался в «родном» селе. Как-то убого тут всё выглядело. Он, конечно, и не ожидал увидеть здесь суперсовременное оборудование и пятизвёздочный люкс вместо палаты, но всё же… Однако встретили его довольно радушно. Бережно перенесли в палату, и врач, переговорив с дедом Еронимом, сопровождавшим Егора в поездке, тут же осмотрел ранение. Но, судя по его спокойствию, он не увидел там ничего критичного. Хотя, буквально через час вскрыл рану, почистил и зашил по новой.

Пару дней Егор просто валялся на кровати, изнывая от безделья, и чтоб хоть как-то скоротать