Временные трудности 4 - Максим Томилко

и модной шляпке, настолько выгодно отличалась от местных жителей, что привлекала к себе повышенное внимание. И если заинтересованные взгляды мужской половины населения были вполне объяснимы, то женщины чаще смотрели с явной неприязнью.

Они нацелились на отделение Коммерческого банка, который после завершения боевых действий в Польше, был передан в распоряжение немецкого «Дрезднер банка». Егор с Юлей под видом клиентов осмотрели помещение, а затем немного покружили по окрестным переулкам, присматривая пути отхода. Юля осталась вполне довольна и сообщила ему между делом, что в банке установлена самая современная сигнализация фирмы Simens&Halske, с использованием различных фотоэлектрических элементов, ИК-лучей и ёмкостных детекторов – преобразователей параметрического типа. Егор выслушал все эти умные слова, но из пространных объяснений так и не понял, каким образом она собирается решать данную проблему.

Но, как оказалось, этот ларчик открывался достаточно просто. Крупный камень, ловко брошенный одним из бесчисленных мелких оборванцев, деловито снующих по улицам города в поисках пропитания, расколол огромное стекло витрины и послужил началом активных действий. Ругань выскочившего на улицу клерка не помешала маленькому хулигану скрыться в подворотне. Служащий банка задумчиво и печально оглядел последствия преступления и скрылся внутри, а примерно через час вставили целое стекло. Приехавший на пролётке мужичок с чемоданчиком в руках установил на стёкла новые провода. За этим мужиком удалось проследить сначала к месту его работы, а затем и к дому, где он обитал вместе с целым семейством. Этим же вечером визит нескольких ребят Поляка сжёг ему уйму нервных клеток. Но после продолжительной и весьма неприятной беседы согласие о сотрудничестве было получено. Жена мужика уехала вместе с шантажистами. А тот, явившись на следующий день устанавливать сигнализацию на другое разбитое окно, внёс небольшие коррективы, исключавшие подачу сигнала в ближайший полицейский участок.

А вечером, практически перед самым закрытием банка, немногочисленных посетителей очень встревожили громкие крики двух мужчин, извещающих о том, что этот банк грабят. Но к их большому изумлению, вооружённых револьверами грабителей тут же скрутили оказавшиеся неподалёку крепкие парни. Высокий мужчина с мрачным тяжёлым взглядом поднял вверх руку с полицейским жетоном и громко заявил с ярко выраженным акцентом выходца из Силезии.

– Уголовная полиция. Всем сохранять спокойствие. Кто управляющий?

– Я, гер офицер. Альберт Гирш к вашим услугам.

– Вы подали сигнал тревоги?

– Да, гер офицер.

– Отлично. Наши коллеги скоро будут здесь, а пока соберите весь персонал в одном помещении – нам необходимо взять с них показания.

– Но, гер офицер… – начал было управляющий, – рабочий день ещё не закончен…

– Криминальсекретарь Зигель, – представился Карл Крамер, сунув под нос управляющему свой жетон. – Делайте, что вам говорят. Клиенты могут быть свободны. Криминалассистент Крампе, возьмите их данные. Свидетелей у нас более чем достаточно, но на всякий случай…

– Слушаюсь, гер Зигель, – склонил голову Егор и подошёл к Юле, опять игравшей роль клиентки.

– Фройляйн, – обратился он к ней. Договорить ему помешал громкий противный вой сирены. Клерки мгновенно улеглись на пол, а из распахнувшихся дверей с улицы и из внутренних помещений банка ворвались группы захвата. Раздалось несколько выстрелов, но помешать задержанию они, конечно же, не смогли. Их всех повалили на пол, заковали в браслеты, и только тогда Егор смог во всех подробностях оценить необычную для этого времени экипировку. И если бронежилеты с высокими шейно-плечевыми модулями, защитой паха и даже толстые, прозрачные, явно пуленепробиваемые забрала шлемов ещё можно было как-то объяснить, то детище Калашникова спутать с чем-то другим было попросту невозможно.

Бойцы группы захвата почтительно расступились, и вперёд вышел молодой офицер в форме СС со знаками различия гауптштурмфюрера. Оглядев задержанных с лёгкой брезгливой улыбкой, он остановил свой взгляд именно на Юле и Егоре.

– Русских забираем. Поляков расстрелять, – небрежно бросил он и, развернувшись чётко, словно на плацу, вышел из банка. Владеющий немецким языком «криминальсекретарь Зигель» тут же перевёл остальным слова гауптштурмфюрера. Лежащий рядом с Егором Поляк повернул к нему лицо и тихо прошептал:

– Пионер, присмотри за Рутой. Она моя дочь.

Егор не успел ничего ответить. Его рывком подняли на ноги и повели к выходу. Сзади послышались трёхэтажные матерные конструкции Юли. Егора бесцеремонно запихнули на заднее сидение "опеля-кадета", с трудом втиснув между двумя здоровенными эсэсовцами, и автомобиль резво рванул с места, унося их прочь от этого злополучного банка. Оглянувшись назад, он успел заметить, что Юлю усаживают в точно такую же машину. Удар в солнечное сплетение не позволил больше ничего рассмотреть. И он несколько минут потом корчился, пытаясь привести дыхание в норму.

Их отвезли на улицу Поморская в дом номер два, где располагалась немецкая Государственная тайная полиция – гестапо. Небольшие камеры следственного изолятора ничем не отличались от других подобных, где уже довелось побывать Егору за последние пару лет. Такие же крохотные зарешеченные оконца, исцарапанные различными надписями стены, отшлифованные множеством тел нары, зловонный запах параши и тоскливое ощущение полной безнадёжности. Вспоминая наполненные болью сутки, проведённые в подобном месте в Смоленске, Егор зябко поёжился и попробовал успокоить участившееся сердцебиение. Тогда у него была надежда, что его случайно убьют, а на что надеяться теперь, было непонятно.

Немного успокоившись и проанализировав увиденное, Егор пришёл к выводу, что они не единственные попаданцы. Кто-то из их современников встал на сторону третьего рейха. И засада в банке, и то, что немецкий капитан из СС точно знал кто они, прямо указывало на факт предательства, причём, в ближайшем окружении Поляка. А то, что их не расстреляли вместе с остальными, говорило о явном интересе немецких спецслужб к их персонам. Теперь только оставалось дождаться, пока всё окончательно не прояснится.

Его не заставили ждать очень долго. Буквально через пару часов он оказался сидящим на жёстком, привинченном к полу табурете в комнате без окон. Юля сидела на соседнем табурете и с непроницаемым выражением лица рассматривала двух крепких парней, вооружённых «калашами». Об этом теперь можно было говорить со стопроцентной уверенностью.

Знакомый уже гауптштурмфюрер СС неторопливо вошёл в комнату и, лениво мотнув головой, отправил часовых за дверь. Потом уселся за стол и пару минут молча, но очень внимательно рассматривал их своими небесно-голубыми глазами.

– Предлагаю для начала познакомиться, – наконец нарушил молчание эсэсовец. – У меня нет никакого желания называть вас уголовными кликухами.

Говорил он на чистейшем русском языке, хотя и со специфическим акцентом. Егор с Юлей переглянулись, и девушка спокойно представила их обоих:

– Юля. Егор.

– Я гауптштурмфюрер СС Вольдемар Зиммель. С недавнего времени имею честь представлять Аненербе на территории Генерал-губернаторства. У меня к вам всего пара вопросов, от которых будет