Папочка ушел на охоту - Мэри Хиггинс Кларк

Как обычно, Пегги Хотчкис посетила утреннюю восьмичасовую службу в церкви Святой Риты, куда ходили жители Стейтен-Айленда. И хотя она всю ночь не сомкнула глаз, ей и в голову не пришло отказаться от привычки, которой она следовала в течение сорока лет. Ежедневная месса стала важной частью ее жизни, и святая Рита, защитница утративших надежду и самых безнадежных грешников, была ее любимой святой. Но сегодня утром ее молитва звучала еще более ревностно:

— Пожалуйста, позволь им его найти. Я умоляю тебя. Позволь им его найти. Я знаю, что он нуждается во мне.

«Пожарные инспекторы были так добры, — думала женщина. — Когда они пришли ко мне в дом, то старались вести себя очень осторожно и сказали, что бездомный мог просто найти или даже украсть фотографию».

— Нет, — заверила их Пегги. — Я готова поставить свою жизнь на то, что Клайд хранил снимок. Я видела по телевизору, что случилось в Комплексе Коннелли. Вполне допускаю, что Клайд спал в фургоне во время взрыва. Конечно, он бросился бежать и не успел захватить с собой фотографию.

Она видела скептицизм на лицах инспекторов, но они вели себя очень вежливо. Миссис Хотчкис понимала, что они не хотели ее огорчать и высказывать предположение, что этим бездомным мог быть Клайд, но она пришла к ним на помощь.

— Я хочу его найти, — сказала Пегги инспекторам. — Сын хочет его найти. Мы его не стыдимся. Он отправился во Вьетнам и был горд служить своей родине. Он там не погиб, но из-за того, что с ним произошло, Клайд потерял остальную жизнь, которой мог бы наслаждаться.

Церковь Святой Риты находилась всего в пяти кварталах от ее дома, и если погода была приличной, Пегги проходила это расстояние пешком. Без четверти девять она уже сворачивала на свою улицу, когда на ее мобильный телефон позвонил пожарный инспектор Фрэнк Рамси.

— Миссис Хотчкис, — начал он, — только что в госпиталь Беллвью на Манхэттене привезли бездомного мужчину. В приемном покое его узнали. Его выписали только вчера. Он сказал, что его зовут Клайд Хастингс. Возможно, это ваш муж.

Пегги старалась говорить спокойно:

— Я немедленно приеду и позвоню сыну. Я знаю, что Беллвью находится где-то возле Двадцать третьей улицы, правильно?

— А где вы сейчас, миссис Хотчкис? — спросил Рамси.

— Я в одном квартале от своего дома.

— Миссис Хотчкис, идите домой и ждите. Полицейская машина заедет за вами через пять минут. Сожалею, но я должен сообщить вам, что человек в госпитале умирает от пневмонии. Если это ваш муж, мы надеемся, что даже после стольких лет разлуки вы сможете убедить его рассказать нам все, что ему известно о пропавшей девушке.

Час спустя Пегги уже находилась в приемном покое госпиталя Беллвью. Скип приехал через несколько минут.

— Ты в порядке, мама? — тихо спросил он.

— Да, Скип.

Фрэнк Рамси ее ждал.

— Его поместили в отдельную палату в конце коридора. Доктор сказал, что ему осталось совсем немного. Мы надеемся, он расскажет нам о студентке колледжа, которая пыталась взять у него интервью о жизни на улице.

У женщины пересохло в горле, и она бессознательно облизала губы, крепко держа сына за руку. Вслед за пожарным инспектором они вошли в маленькую палату.

Пегги сразу поняла, что это Клайд. Высокий лоб, «вдовий пик»[21], почти невидимый шрам на носу. Его глаза были закрыты, тишину в комнате нарушало лишь тяжелое хриплое дыхание. Пегги взяла его за руку:

— Клайд, Клайд, дорогой, я здесь.

Хотчкис вспомнил голос, добрый и нежный, — и открыл глаза. Иногда он видел Пегги во сне, но сейчас сразу понял, что не спит. Женщина, которая смотрела на него и плакала, была Пегги. Он сделал вдох. Он знал, что должен с ней поговорить. Ему удалось улыбнуться.

— Имею ли я честь обращаться к очаровательной Маргарет Монике Фарли? — тихим и усталым голосом спросил он, а потом добавил: — О, Пегги, как я по тебе скучал.

— И я по тебе скучала. Очень сильно скучала. И Скип здесь. Мы тебя любим. Мы тебя любим.

Клайд с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину, стоявшего рядом с Пегги. Их лица он видел очень четко, но за ними сгущалась тьма.

«Мой сын», — подумал Клайд.

И услышал:

— Привет, папа.

— Мне жаль, — сказал Хотчкис. — Мне так жаль.

Рамси и Клейн шагнули вперед. До появления Пегги они пытались расспросить Клайда о Джейми Гордон, но он закрывал глаза и отказывался отвечать. Оба видели, что его смерть очень близка. Рамси наклонился над несчастным:

— Клайд, расскажи Пегги про блокнот. Расскажи ей, видел ли ты девушку.

— Клайд, все в порядке, дорогой. Ты бы никогда никому не причинил вреда, — прошептала Пегги. — Я хочу, чтобы ты рассказал, что произошло.

Ему стало очень хорошо и спокойно. Пегги держала его за руку.

— Девушка следовала за мной. Я говорил, чтобы она ушла. А она не хотела.

Он начал кашлять. И на этот раз дыхание к нему долго не возвращалось.

— Клайд, ты ее убил? Ты бросил ее в реку? — спросил Рамси.

— Нет… нет. Она не хотела уходить. Я ее ударил. И тогда она ушла. Я слышал, как она кричала…

Клайд закрыл глаза. Все стало погружаться в темноту.

— Клайд, она начала кричать, — продолжал Фрэнк. — Что произошло потом? Отвечай мне, — резко сказал он. — Отвечай.

— Она закричала: «Помогите мне, помогите!»

— Ты все еще находился в фургоне?

— Д…

Он не смог закончить слово. Этот вздох оказался последним. Несчастная жизнь Клайда Хотчкиса, мужа и отца, ветерана Вьетнама, героя и бездомного бродяги, подошла к концу.

В среду днем Ханна и Джесси встретились в маленьком ресторанчике в Швейном квартале[22], находившемся в одном квартале от ее офиса. С утра Ханна ненадолго зашла в больницу. Теперь, когда кризис миновал, Джесси понимала, что им с Ханной необходимо поговорить. Они заказали сэндвичи и кофе. Их сегодняшняя встреча не будет похожа на обеды в «Миндоро», где они потягивали вино, ели спагетти и рассказывали друг другу последние новости.

Джессика одобрительно посмотрела на подругу. Глаза Ханны блестели. Тени под ними исчезли. На ней был белый свитер с высоким воротом, на плечах лежал изящный синий шарф.

— Ты отлично выглядишь, — сказала Карлсон. — Похоже, прошлой ночью ты хорошо спала.

Ханна улыбнулась:

— Ты тоже прекрасно выглядишь, Джесси. И я рада, что уговорила тебя купить этот костюм. Зеленый твид превосходно сочетается с твоими рыжими волосами. Вчера вечером я заснула в восемь часов и проснулась сегодня утром в восемь. В больнице мне сказали, что Кейт крепко спит и у нее нормальная температура. На данном этапе о большем нельзя и мечтать.