Орудие богов - Талбот Мэнди

Тем временем Гангадхара не бездействовал (не без помощи своих соглядатаев, которые намекали ему туманно, что в английском лагере готовятся для него неприятности). Письмо, которого он ждал от племени махсуди, до него не дошло. Именно это письмо он собирался показать Сэмсону в доказательство коварства махсуди и своей лояльности; но теперь опасался, что оно попало в руки секретной службы, и тогда ему пришлось бы тяжко. Очиститься от подозрений было бы нелегко.

А тут еще убийство Макхума Дасса. Теперь у него имеется тайна сокровищницы – направление, в каком следует искать, и карта! Он подозревал, что все это изготовлено каким-нибудь брамином или бывшим слугой раджи в надежде получить шанс на предательство, и было припрятано Дженгалом Сингхом с той же целью. Дженгал Сингх сделал на полях свои пометки. Документ подлинный. Но хуже всего, что Патали теперь о нем знает и что этот идиот Блейн пожаловался Сэмсону на взлом после того, как в его погреб проник ростовщик. Почему же он не пришел к нему, Гангадхаре? А теперь повсюду рыщут шпионы Сэмсона, и одни только боги знают, что они могут отыскать. Убийца благополучно скрылся от греха подальше – возможно, он сейчас в Дели или по пути туда; но этот сующийся во все осел Норвуд может спохватиться. Если убийцу поймают и он сознается, как делают иной раз наемные убийцы, – понадобится куча лжи – и денег, – чтобы оправдаться.

Может открыться, что Гангадхара сам должен ростовщику огромную сумму денег. Деньги, соединенные с мозгами, могут совершить практически всё. В Дели, Калькутте и Бомбее полно ловких адвокатов. Главное – ему следует поторопиться. Он не решался доверить свою тайну никому, кроме Патали, которая выудила у него кое-что, а об остальном догадалась.

Гангадхара пришел к выводу, что единственный надежный для него человек – это Дик Блейн. Американец, кажется, одержим письменными контрактами и выполняет их до последней буковки. И прекрасно. Гангадхара подпишет с Диком Блейном еще один контракт, он сказал об этом Патали, и она согласилась, что Блейн самый надежный инструмент, какой можно использовать. Она уже видела себя, погрузившейся в сокровища по самые плечи.

– У американца мало друзей, – сказала она. – Он курит трубку, и теперь, когда, говорят, его жена уехала, еще меньше вероятности, что он будет с кем-нибудь болтать.

– Ему придется заплатить, – напомнил Гангадхара.

– Так будет из чего ему платить, – глаза Патали загорелись.

И Гангадхара, по-прежнему с перевязанным лицом, поехал в закрытом экипаже по ухабистой дороге к тоннелю, который Дик прорыл взрывами в холмах. Его экипаж не мог подобраться к тоннелю вплотную, потому что дорога не была достаточно широкой. Так что магараджа вылез и пошел пешком. Дик привык к его посещениям и наблюдениям за поисками и охотно объяснял, как обстоят дела.

Дик руководил работой по тщательному выпрямлению стены из скалы и бетона, и Гангадхаре на минуту показалось, что он недоволен появлением магараджи. Но тут же выражение лица Дика сделалось непроницаемым, и поди догадайся, доволен он или расстроен.

– Вы блокируете тоннель? – спросил магараджа.

– Жила исчезла, – объяснил Дик. – Скалы здесь ненадежные. Я укрепляю их на концах, чтобы они не свалились на нас, а потом попытаюсь отыскать окончание этой жилы.

– Вы близко к форту, – забеспокоился магараджа. – Бесполезно копать под фортом.

– А что вы предлагаете мне делать?

– Копать в другом месте.

– А как же расходы на эти работы?

– У меня есть причина на них плевать. Особая причина.

Лицо магараджи было скрыто повязкой, а свет из тоннеля проникал слабо. И он стоял спиной ко входу, так что американец вряд ли мог между словами прочесть что-то на его лице.

– Могу ли я… могу ли рассчитывать на ваше абсолютное молчание?

– Я болтаю, как попугай в той истории, – пошутил Дик.

– Вы… ммм… теперь немного знаете Сиалпур, мистер Блейн. Вы… ммм… понимаете, как легко… ммм… расходятся слухи. Эээ… мне хочется знать… сможете ли вы взять своих рабочих и… ммм… выполнить для меня небольшую работу в другом месте?

– В моем контракте говорится… – начал Дик.

– Конечно, за некоторую компенсацию, – заверил Гангадхара.

– Ну, так каково предложение?

Дик уселся, опираясь спиной о каменную стену, скрестил ноги и выбил золу из своей трубки. Магараджа дважды прошелся ко входу в тоннель и обратно.

– Как долго у вас займет… ммм… укрепление здесь стены?

– Понятия не имею.

– Небольшая задержка будет… очень значима?

– Нет, если я сохраню ту же команду.

– Тогда… ммм… не покопаете ли вы для меня в другом месте?

– На каких условиях?

– На тех же самых.

– Вы оплачиваете расходы и… что я должен выкопать?

– Золото.

– Получу ли я процент от найденного золота?

– Да. Но, так как это наверняка, и я оплачиваю все расходы… ммм… конечно… за секретность вы получите хорошо, но… будет достаточно для вас получить твердую сумму… или маленький процент?

– А если перейти к цифрам? – предложил Дик.

– Пятьдесят тысяч рупий – или один процент.

– Тогда должно быть указано ограничение во времени. Не могу же я копать вечно за пятьдесят тысяч.

Здесь Гангадхара проявил волнение, молотя воздух обоими сжатыми кулаками.

– Ограничение во времени? Да времени вообще нельзя терять! Разве вы не обещали мне молчать? Ни словечка не проронить никому – ни вашей жене, ни Сэмсону? Тогда я вам скажу.

Гангадхара огляделся вокруг с видом заговорщика.

– Продолжайте, – успокоил его Дик. – Здесь никто не говорит по-английски, кроме нас с вами.

– Вы должны откопать сокровищницу Сиалпура! Богатство моих предков!

– Пятьдесят тысяч рупий или один процент по моему выбору? Пусть будет два процента, и давайте ваш контракт!

– Два процента слишком много!

– Тогда ищите другого, кто будет копать.

– Хорошо. Согласен на два процента. Но надо спешить!