Белее снега, слаще сахара... - Ната Лакомка

Я медленно пошла по коридору, пытаясь сообразить, как освободиться из этой ловушки. У меня будет только остаток сегодняшнего дня… и половина завтрашнего… а потом…

Взявшись за дверную ручку комнаты, в которой меня ждала Клерхен, я не выдержала и всхлипнула. Да почему всё не может быть просто?! Почему жизнь все время подкидывает нам испытания? Почему нельзя просто жить, просто готовить сладости, просто… целоваться под омелой с тем…

Открыв дверь, я вошла в комнату. Клерхен сидела на сундуке, глядя в окно и болтая ногами, и при моем появлении вскочила, уже раскрывая розовые губки, чтобы заговорить, но она не успела сказать ни слова.

— Барышня Диблюмен, — услышала я и вздрогнула, потому что узнала голос короля.

Это и в самом деле был король Иоганнес — стоял в коридоре и смотрел на меня (вернее, на Клерхен!) серьезно и строго.

Настоящая Клерхен не растерялась и юркнула за ширму в углу, затаившись там, как мышка.

— Да, ваше величество, — прошептала я, забыв поклониться.

— Можно войти? — спросил король и вошел, не дожидаясь разрешения. — Знаете, я прочитал ваш ответ.

Он замолчал, и я молчала тоже, пытаясь сдержать сердце, которое тут же понеслось вскачь. Вот сейчас — сказать королю правду. Отбросить ширму, показав двух Клерхен — и не будет сомнений… Я сделала шаг назад, еще шаг… За ширмой раздался еле слышный шорох…

— Клерхен… — было видно, что король с трудом подбирал нужные слова. — Я должен кое-что вам сказать.

— Я отгадала вашу загадку? — спросила я, подбираясь к ширме еще ближе.

— Отгадали, — угрюмо признал король.

— Так это же чудесно, — фальшиво порадовалась я и рывком передвинула ширму.

В углу никого не было. Клерхен словно испарилась, просочилась сквозь стены!.. Это был удар посильнее, чем появление короля!.. Или она стала невидимой?..

— Ваше величество! — воскликнула я, чтобы не упустить момент. — Выслушайте меня…

В клетке под черным платком забилась птица — клетка качнулась, платок чуть не соскользнул с прутьев.

— Нет, это вы меня выслушайте, — король порывисто шагнул вперед и схватил меня-Клерхен за руки. — Завтра будет последняя загадка, и я боюсь… я уверен, что вы сможете ее разгадать. Так вот, не разгадывайте. Умоляю. Я не смогу сделать вас счастливой, я люблю другую.

Видеть Иоганнеса таким было непривычно, и я растерялась. Он умоляет?.. Потому что любит другую?.. Неужели… неужели… Мысли мои полетели снежной пылью, и в голове стало пусто до звона.

— А… — я потеряла дар речи, промедлив секунду, но драгоценное время было упущено — в комнату со скоростью метели влетела госпожа Диблюмен, и король сразу отпустил мои руки.

Я и сама перепугалась до дрожи. А что если баронесса тут же превратит короля в орех?! Кто помешает ведьме?..

— Что происходит? — резко спросила она.

— Ничего, — ответил король и нахмурился. — Просто решил поговорить с вашей дочерью.

— Зачем? — напористо поинтересовалась баронесса.

— Уже поговорил, — криво усмехнулся король и посмотрел на меня. — Надеюсь, мы с вами поняли друг друга, барышня Диблюмен.

— Благодарю, я подумаю, — ответила я, полумертвая от страха и безнадежности. — А теперь уходите.

Король кивнул мне, коротко поклонился баронессе и вышел.

— Что ему было нужно? — прошипела баронесса, запирая за ним дверь.

— Ничего, — ответила я.

— Лгунья! — раздалось вдруг от стены, и из сундука, стоявшего возле ширмы, вылезла Клерхен — лохматая, красная и злая. — Она чуть не выдала нас, мамочка! Запустила сюда Иоганнеса, а потом передвинула ширму! Думала, я прячусь там! Но я не дура! — она смотрела на меня с ненавистью, поджимая губы точно так же, как мать.

— Совсем нет… — начала оправдываться я.

— Совсем да! — крикнула Клерхен мне в лицо, но мать сделала ей знак говорить потише. — Вы не представляете, мама, он пришел просить, чтобы она не разгадывала третью загадку! Он, видите ли, любит другую!

Лицо баронессы осталось непроницаемым, но она в волнении переплела пальцы.

— Значит, вторая загадка разгадана, — пробормотала она.

— Разгадана, а что из этого? — топнула Клерхен. — Он любит другую!

— Совсем не важно, — ответила баронесса и отвесила мне легкую пощечину.

Удар был совсем не больным — только обидным, но я машинально схватилась за щеку и увидела, что рука моя опять стала смуглой. Я снова стала Мейери. Прежней Мейери из лавки, правда, в шелковом голубом платье.

— Пусть любит, кого хочет, — говорила тем временем баронесса дочери. — Главное, чтобы женился на тебе.

— Мама!.. — произнесла Клерхен звенящим голосом, чуть не плача, и я посмотрела на нее с удивлением.

Так странно было наблюдать у ведьмы человеческие чувства… Это как если бы летучая мышь решила дать милостыню по доброте душевной.

Но мать смотрела на нее без сочувствия. На холодном лице баронессы промелькнуло что-то вроде досады, а потом она вздохнула и сказала:

— Только не плачь, от этого цвет лица портится. Успокойся немедленно.

Клерхен достала крохотный кружевной платочек и промокнула глаза. Баронесса поморщилась и почти грубо сказала ей:

— Не реви! Как не стыдно… при этой!.. — она взглянула на меня и мотнула головой: — Убирайся, чтобы я до завтра тебя не видела.

— Мама! — взвизгнула Клерхен.

Но баронесса уже передумала и окликнула меня, когда я бросилась к порогу:

— Стой! Ни с места.

Я замерла и медленно повернулась.

— Останешься здесь до завтра, — велела госпожа Диблюмен. — Чтобы за порог — ни ногой.

— Не могу, — сказала я тихо. — Завтра я должна представить ее высочеству очередное блюдо на завтрак. Вы же хотите получить ваши деньги?

Мать и дочь обменялись такими взглядами, что я похолодела от дурных предчувствий.

— Или вы решили не исполнять того, что обещали? — спросила я, стараясь говорить твердо. — Решили избавиться от нас с мастером? Что ж, избавляйтесь. Но разгадывать третью загадку я не стану.

— Замолчи, мерзавка! — Клерхен притопнула ножкой. — Мама, не позволяйте ей диктовать нам условия!

Но я заметила, что баронесса заколебалась.

— Если вы все равно меня убьете, — сказала я, небрежно передернув плечами, — то давайте сейчас. Зачем мучиться? А так я хоть доброе дело сделаю — избавлю его величество от ведьмы-жены и ведьмы-тещи.

— Я ей сейчас точно пощечин надаю, — заявила Клерхен, но мать удержала ее.

— Мы тебя не обманываем, — госпожа Диблюмен смерила меня высокомерным взглядом. — Это ты нас обманула. Тебе было сказано ни с кем не говорить. А ты разболталась с королем. Я подумаю, что сделать с тобой. Пока побудешь здесь. Не забудь снять платье. Оно не твоё. Идем, — она взяла Клерхен за руку. — Ее высочество сказала нам вернуться.