Варяг - Владимир Поселягин

Князь поинтересовался, на какое время я тут собираюсь задержаться, и ещё до того, как я дал ответ, предложил выкупить земли с несколькими деревнями и остаться здесь, на что я с улыбкой, но вежливо ответил отказом. Оседать где-либо в планах моих не было. Тот не хотел терять столь сильного партнёра, оказалось, до этого подобных игроков ему встречалось очень мало, поэтому он желал продолжить, сыграть ещё несколько партий. Я не возражал, да и задержаться тут планировал дня на три-четыре, пока не двину к Новгороду, подготовиться ведь ещё надо, прикинуть, где стоянки получше, как идти. Информация поэтому нужна, не наугад же шариться по незнакомым землям.

Просидев до полуночи, мы распрощались, я направился к себе в шатёр, тут идти пара минут. Нам обоим было интересно встретить неплохого собеседника, имеющего столь разнообразные знания. Князь сразу заметил, что у меня реальное образование, поэтому общался с немалым удовольствием. Он рассказывал о местных территориях и обычаях. И пока наше общение нам не наскучило, я решил его продолжить.

С несколькими днями я всё же погорячился – неделю жил у пристани, занимаясь своими делами и отдыхая от окончившегося морского путешествия. Мои побегушки по дровам все еще вызывали интерес местных, но он уже шёл на спад. Днём я занимался собой и подготовкой к речному плаванию, вечерами зависал у князя, он только раз пропустил, встречал какого-то посла, тот проездом был из Новгорода в свою страну. Днём, когда было свободное время, я на своей лодочке ходил к торгу. Сейчас сюда шло множество разных торговых ладей и ушкуев. Я расспрашивал о пути по разным рекам, где можно пройти, где нет, особо интересовался волоками, карты рисовал.

С дружинниками князя, бывало, устраивал учебные бои, было несколько воинов, уверенно владеющих саблями, вот с ними интересно было потренироваться. Гридни, так звали молодых воинов, тоже с охоткой проводили совместные тренировки. Я опасался, что князь или воины начнут задавать вопросы насчёт огнестрельного оружия, в частности револьверов, но, к счастью, особого интереса те не выказали, вероятно, не заинтересовались. Тут были известны пищали и разные самодельные дробовики, наверное, подумали, что у меня имеется что-то вроде них.

Как бы то ни было, к плаванию я был готов, мой язык был отшлифован постоянным общением с местным людом. Как отметил однажды князь, акцент полностью пропал, всё, что нужно, я уже узнал от местного правителя, значит, можно отправляться, вот я и решил, на восьмой день двину. Так и сделал: с вечера убрал на борт баркаса шатёр, ночевал в каюте, попрощался с князем, а утром, позавтракав, отошёл от пристани, помахал провожающим и, подняв парус, направился вверх по Неве. Ветер был почти всегда встречный, но я шёл тяжело, поэтому к Ладоге вышел ближе к вечеру, да и там заметное волнение было. Сколько раз слышал от торговцев, как опасна и внезапна непогода на Ладоге! Выходить на озеро не стал, приметил неплохое место для стоянки, встал на якорь, к берегу прижиматься не хотелось. За всё время пути, начавшегося так тяжело, я не забывал поглядывать по сторонам. В одном месте заметил дымы, видимо, деревушка была. Трижды встретились ушкуи, один раз прошла пузатая торговая ладья. Попутные суда тоже были, два. Оба шли на вёслах, матросы, что за ними сидели, работали размеренно, крепкие мускулы так и бугрились под рубахами. Кормчие только посмотрели, как я пыжусь под парусом, но спокойно ушли на Ладогу.

Ночь прошла спокойно, утром также не сходя на берег, я на жаровне вскипятил чай, подсластив его мёдом, и позавтракал вчерашней лепёшкой, сам пёк, с сыром и варёным мясом. Хорошо и сытно. На обед снова будет лепёшка с сыром, а вот к ужину нужно пристать к берегу, планирую похлёбку сварить. Всё хорошо с пищей на Руси, чего я только не пробовал на торгу и в трактирах, но репа мне не пошла, да и чувствовалось, что чего-то не хватает, и это что-то – картошка. Вот прям перед глазами стоит сковорода, где она, горячая, исходит паром, жаренная на масле да с луком и грибочками… Чуть слюной не захлебнулся, вспоминая. Нет, ждать Петра не стоит, мне и самому несложно в Америку смотаться.

Ладога волновалась, волны под три метра, с барашками пены на верхушках. Вот это уже плохой знак, так что, вернувшись на свою стоянку, я стал ждать, когда погода наладится, слишком опасно было выходить на открытую воду. Я не один был такой, чуть позже вернулась ладья и приткнулась к берегу не так далеко от меня. Команда, выставив часового, занималась делами, но в основном готовилась к ночёвке. Там было старое кострище, явно не в первый раз вставали здесь. Территория для отдыха приготовлена, только принесли сухостоя, и вот уже в лагере играют живые языки огня, коптящие днище котелка. Я тоже занимался своими делами, проверил оружие, пушку, везде сменил заряды на свежие. Мало ли что. И за шахматами посидел.

На следующее утро, отметив, что Ладога успокоилась, позавтракал остатками вчерашней похлёбки и, снявшись с якоря, направился в открытые воды озера. Выводить из небольшого затона баркас с помощью лодки, на буксире, не потребовалось: ветер, сменив направление, сам вытолкал его в Неву, как только я поднял якорь, а там поставил парус и с небольшим креном двинул к озеру. Нормально, пока всё нравится. По Ладоге я шёл своим путём, было видно, что опытные кормщики от реки Волхов шли по озеру напрямик, и те, кто выходили из Невы, и те, кто подходили. Я местные воды не знал, поэтому пошёл на виду у берега. Ветер не сказать, что был попутный, но и не встречный, скорее боковой, что прижимал к берегу. Шёл длинными галсами и за день преодолел большую часть расстояния. Думаю, если бы не ветер, сегодня вечером увидел бы устье Волхова. Баркас, по сравнению с местными ладьями, да и ушкуями, под парусом у меня был очень ходок. Правда, на вёслах не сравнить. Да и не получится, у баркаса не было вёсел, даже уключин для них. Длинный шест, чтобы от берега уходить, на борту закреплён был, я им изредка пользовался, а вот вёсел не было, для этого у меня лодочка имелась, её хватало, чтобы тянуть судно на буксире. Хотя одного гребца маловато, но мало-помалу тянуть было реально, что я часто и делал, особенно у мест ночёвок.

Ветер подталкивал к берегу, и я не противился, подошёл к нему, выискивая удобное место стоянки. Об этих землях торговцы мне говорили. Мол, ходит слух, что тут несколько судов пропало, окрестные жители, скорее всего, озоруют, поэтому я принял все меры для защиты и проспал с ружьём в обнимку, однако меня или выследить не успели, или подготовиться, но на берег я не сошёл.

Думаю, устье Волхова я бы пропустил, не заметив, если бы не увидел, как появляется из-за деревьев парус ушкуя, выходящего на Ладогу. Так что, развернувшись, я дошёл до реки, поздоровавшись с командой ушкуя и пожелав им хорошего плавания. Те тоже ответили, что река чистая.

Судоходство тут имелось, что не могло не радовать. В одном месте провёл ночь на общей стоянке, где приткнулось три встречных судна, два ушкуя и небольшая ладья: торговцы, сговорившись, вместе шли к Орешку за иноземными товарами. Против ещё одного челнока они не были, в небольшом затоне места хватало. Меня угостили уже готовым ужином, а я небольшой бочонок вина выкатил, как раз на такой случай приобрёл. В общем, хорошо посидели.

Утром, пока готовился завтрак, я отошёл в кусты по естественным делам, сюда, похоже, все ходили, и, сделав дело, уже направился было обратно, как что-то блеснуло в траве. Присев, поднял обломок ножа. Блестел свежий слом.