Экспедиция надежды - Хавьер Моро

– Исабель Сендаль, к вашим услугам.

Бальмис посмотрел на нее с привычным высокомерием, как он обычно общался с подчиненными. Сальвани, напротив, поздоровался с крайней учтивостью. Что-то поразило его в глубоком взгляде темных глаз этой женщины, стоявшей в окружении детей. Он видел ее высокий открытый лоб, черный платок, прикрывающий волосы, и небольшие печальные морщинки у глаз. Затем врач обратил внимание на ее руки с потрескавшейся кожей. Заметив, что за ней наблюдают, Исабель опустила глаза и пригласила гостей войти.

Приют был настолько переполнен, что Исабель извинилась, словно это была ее вина:

– Мы рассчитаны на тридцать детей, а на деле их в два раза больше…

Растущее обнищание деревень приводило к тому, что в приюты поступало огромное количество подкидышей; однако, согласно уставу, принимали всех и не отказывали никому. И это были не только сироты или младенцы неимущих матерей – с каждым днем все больше и больше появлялось детей, имеющих законных родителей-бедняков. Исабель два дня обивала пороги в городе, чтобы раздобыть дополнительные койки, а также бобов, немного сахара и миндаля, чтобы приготовить орчату[50] для вновь прибывших. Приютского бюджета не хватало на необходимое питание, одежду и лекарства, но жаловаться Исабель не привыкла, и поэтому никак не стала обсуждать это с гостями.

– Не беспокойтесь, – сказал ей Бальмис, – из привезенных детей только четверо продолжат путешествие с нами на корабле; остальные – те, кто уже привит, – возвратятся в Мадрид.

Исабель пришла в ужас от запущенности этих столичных детишек. Грязные, нечесаные, в форме, которая уже успела превратиться в лохмотья, они казались усталыми и несчастными. Из-за причиняемого вакциной зуда дети постоянно чесались, несмотря на непрерывные увещевания санитаров. Мальчишки все время затевали драки. Андрес был бледен, с запавшими глазами, казалось, он едва держится на ногах.

– Вчера у него поднялась температура, – сообщил санитар.

– Пойдем тебя уложим…

Исабель оставила гостей и занялась ребенком. В отличие от возмутительного поведения юных мадридцев, дети из приюта Ла-Коруньи демонстрировали совсем иные манеры. Несмотря на переполненность заведения, никто из них не вопил, не делал гадости исподтишка; выглядели они здоровыми, и все, как один, с почтительной любовью относились к начальнице. Когда Исабель вернулась, Бальмис обратился к ней:

– Очень скоро места у вас будет предостаточно…

– Вы хотите сказать, что сделаете пожертвование, чтобы мы могли расширить помещение? – насмешливо поинтересовалась Исабель.

– На такое количество сирот никаких пожертвований не хватит… – проворчал врач. – Я собираюсь взять с собой в плавание нескольких детей из вашего приюта… и хочу, чтобы вы помогли мне их отобрать.

Исабель изменилась в лице. Бальмис тем временем достал из папки стопку бумаги.

– Смотрите, это устав экспедиции, заверенный Его Величеством.

Исабель быстро пролистала документ.

– Как это? Вы собираетесь увезти детей… в Америку?

– С позволения Его Величества, с миссией освобождения мира от оспы.

– Но… неужели ради такой благородной цели вам нужно искать сирот в приюте?

– Другой возможности нет.

Тогда Бальмис и Сальвани, осознав, что столкнулись с непредвиденным препятствием в лице Исабель, принялись в подробностях объяснять ей планы экспедиции, делая упор на том, что носителями вакцинной субстанции должны быть дети, никогда не сталкивавшиеся с болезнью и не имеющие родных…

– Родители ни за что не отпустили бы детей в такую далекую поездку, а если бы и согласились, то за немалые деньги, что противоречит самому духу экспедиции… Поэтому мы здесь, в вашем приюте, – заключил Бальмис.

Врачи особенно подчеркнули, что прививка не несет никакого риска для детей, напротив, сплошная польза – они получат защиту от оспы на всю жизнь. Гости продолжали рассказывать о великом значении экспедиции, о поддержке короля, о неотложном характере этих мер, о грядущих трудностях… пока Исабель не прервала их объяснения. Всем естеством она противилась мысли, чтобы отпустить в далекий путь «своих» детишек.

– А кто о них позаботится потом?

– Королевская казна обязалась содержать их, пока они не найдут себе работу и не смогут сами себя прокормить. Мы надеемся, что большинство детей усыновят в достойные семьи; в противном случае они вернутся в свои города и деревни… Так решила Корона.

– А мы проследим, чтобы власти исполнили свои обязательства, – добавил Сальвани между двумя приступами кашля.

– Это хороший шанс для них, подумайте хорошенько… – настаивал Бальмис. – Они станут участниками великого филантропического предприятия, Корона всегда будет им благодарна. К тому же – поправьте меня, если я не прав, – какое будущее ждет их в Галисии, когда они покинут приют? На улицах полно молодых попрошаек…

Исабель пребывала в смятении.

– Они ничего не теряют, – добавил Сальвани.

– Эти дети никогда не ездили дальше, чем до Башни Геркулеса… – промолвила Исабель. – Как вы можете быть уверены, что они благополучно перенесут столь дальний путь? А штормы? А если корабль затонет?

– Каждые два месяца почтовые суда курсируют между Испанией и Буэнос-Айресом или Мехико и не тонут. Мы выберем надежный корабль, который одобрит король. Детей постоянно будут сопровождать четыре врача и три санитара, чего никогда не происходит на суше… Помимо того, даже если кто-то из них погибнет, его смерть позволит избежать тысяч смертей от оспы. Поверьте, – продолжал Бальмис, – участие в этой экспедиции – это привилегия, и для детей, и для нас, врачей, и для всего человечества.

Мысли Исабель метались в беспорядке. Она понимала то, что объясняли эти велеречивые медики, но в душе не принимала. Мальчик лет восьми подошел к ней и потянул за подол:

– Ма… мама, я есть хочу…

– Тебе придется подождать до ужина, как и всем остальным.

Мальчик отпустил юбку и зашагал к другим детям, бормоча себе под нос.

– Про этого даже и не думайте, – процедила Исабель. – Этой мой сын.

Ах, если бы донья Тереса Эррера была жива! Она никогда бы не позволила забирать своих детей из приюта. Эта женщина, на чьи пожертвования построили больницу, была неграмотной, но обладала деньгами и знанием жизни, ее все уважали, и она умела добиться своего. А она… кто такая Исабель Сендаль? Кто она такая, чтобы чинить препятствия врачам, прибывшим от самого короля? Всего лишь работница с маленьким жалованьем, заблудшая женщина, которой повезло стать начальницей в сиротском приюте. Ее мнение не имело никакого значения. Она не только не сможет помешать им осуществить свои намерения, но и обязана помогать и стать сообщником в деле, которое вызывало у нее категорическое неприятие. И как решить, какой ребенок должен остаться, а какой отправиться в путь?

32

Наступил октябрь, а экспедиция все еще не была готова к отправлению. Дата отплытия откладывалась на неопределенный срок,