Дело всей смерти - Андрей Крюков

Знакомая полутемная комната, Неелов за столом напротив, сильнее обычного всклокоченный и радостно возбужденный. Причину своего состояния он объяснил немедленно, не дав Зацепину открыть рта:

– Алексей Павлович! Вы прямо на пир! У нас радость. Мои внуки на свободе! Только что мне сообщили. Операция по их освобождению завершилась полным успехом. Целы и невредимы! Вот оно чудо где! Не только у вас на небесах чудеса. Они и на земле бывают!

Зацепин искренне обрадовался и поздравил академика. Но больше всего он был рад за Веру. Пусть не он освободил ее детей, как обещал, но они спасены.

Что ж, теперь, когда главная драма академика благополучно разрешилась, Зацепин мог, не щадя, посвятить его в осложнения на потустороннем фронте. Что он и сделал. Неелова взволновало известие о чужом разведчике в раю. Но не потому, что страна находилась под дамокловым мечом невиданной ранее угрозы. Первой его реакцией на рассказ Зацепина было:

– Вы видите, они тоже до этого додумались! Они тоже, как и мы, обратились, так сказать, к первоисточнику. Но осуществили это позже нас! Помните, я сравнивал операцию «Борода Зевса» с покорением космоса, а вас с Гагариным? Мы были первыми в космосе, мы обогнали их и в космосе сверхъестественного. Мы выиграли и эту гонку!

– Не выиграли. В том-то и дело, что пока не выиграли, – возразил Зацепин. – А преимущество у противника. Американец – законный праведник, а я в раю на птичьих правах. Обнадеживает, что расшифровать пароль, придуманный самим Богом, нельзя.

– Я не был бы столь категоричен! Не стоит полностью полагаться на слова ангелов. Нести весть о величии Бога – их прямая обязанность, поэтому иногда они бывают недостаточно… объективны. Ведь мы уже разгадали немало шифров Бога: строение молекулы ДНК, структуру атома, геном человека… Но для этого нужны хорошие профессионалы, большие специалисты. А ваш американец, вы говорите, дилетант в компьютерном деле?

– Да, электронная библиотека вместо бумажной стала для него такой же неожиданностью, как для меня.

– Но им недолго перебросить в рай высококлассного хакера.

– Этого я и боюсь. Поэтому вы мне и нужны здесь.

– Голубчик, я понимаю всю напряженность ситуации. Я не остановлюсь перед шагом на тот свет. Внуки в безопасности, сын идет на поправку. Меня теперь ничего не держит, готов сейчас же покинуть наш лучший из миров. Тем более что я под следствием, а смерть – это возможность ускользнуть от правосудия, ха-ха. – Воодушевленному освобождением внуков, Неелову ничто не могло испортить настроение. – Но в компьютерном смысле я профан.

– Вы – профан?

– Я знаком, разумеется, с теорией информации, азами кибернетики. Но как компьютерщик я – уверенный пользователь, не более того.

Зацепин в замешательстве покачал головой Марии Кузнецовой, в полной мере ощутив тяжесть узла на затылке.

– А я-то думал, что в семье физиков знают компьютер как свои пять пальцев, – пробормотал он. – Ваш внук вон не расстается с этой игрушкой.

– Сравнили! Мой внук – маленький компьютерный гений. Если бы эти негодяи убили его, мир лишился бы нового Норберта Винера и Билла Гейтса. И поверьте, во мне говорит не тщеславие деда. А, собственно, где вы видели моего внука?

– В свое время расскажу и об этом. – Зацепин пожалел, что сболтнул о внуке. Не рассказывать же академику о том, что он убил Веру и квартировал в ее раю! Поэтому он перевел разговор: – Гений, скажите пожалуйста! А говорят, что на родственниках талантливых людей Бог отдыхает.

– На детях он отдыхает! А внукам дает втрое. Уж я-то знаю… Когда мой внук за компьютером, пальцы летают у него по клавиатуре, как у Евгения Кисина или Дениса Мацуева по клавишам фортепиано, – продолжил академик серию сравнений. – Эх, Никиту бы к вам туда, он бы живо разгадал этот пароль!

Неелов вдруг замолчал. Зацепин понял, что им одновременно пришла на ум чудовищная, невозможная мысль.

И все сбылось почти так, как мечталось Кириллу Рьянову. Через пять дней после вечерней поездки за город с Николаем-Орестом он поднимался на крыльцо нееловского особняка в центре Москвы. Его триумф был полный, хотя имел незначительные расхождения с картинами, которые он лелеял в воображении. За руку он держал только одного спасенного ребенка – мальчика Никиту. Девочку Надю Неелову вела лейтенант полиции красавица Зоя Лапшина – детский психолог. За ними следовали врач-педиатр и медсестра. У них была особая миссия.

Дети не выглядели подавленными, убитыми. После освобождения с ними возились врачи. Медицина не нашла у них физических или психических травм. Медики заключили, что сберечь в порядке голову в таком ужасе девочке помогла возня с обезьянами, а мальчику – увлеченная работа на криптоплантации похитителя. Эти занятия разбавили кошмар похищения и плена, лишили губительной для психики подростков концентрации.

Но это совсем не означало, что они способны без ущерба пережить еще одно потрясение. А их ждал такой удар, что, как сказал один из профессоров, лучше бы им оставаться в плену. Детям предстояло узнать о смерти матери. И вот этого шока ослабленная психика младших Нееловых могла не выдержать.

В больничном карантине Никиту и Надю держали в неведении, объясняя, что, пока они проходят обследование, родственникам нельзя их навещать. Как поступить дальше: сообщить страшное известие или пусть сделают это дома родственники, – специалисты во мнениях расходились. Наконец, консилиум вынес решение, что лучше для детей будет узнать трагическую новость в родных стенах, от деда, академика Неелова. Академик хоть и находится под следствием, но, конечно, не представляет опасности для детей, ведь само его преступление было вызвано отчаянным стремлением помочь внукам. Расследование нападения на монастырь установило причинно-следственную связь этого дела с похищением детей. Хотя и не давало ответа, как захват монастыря мог способствовать их освобождению. Каким-то образом на судьбу детей должен был повлиять умерший во время налета от кровоизлияния в мозг монах отец Алексий – Алексей Павлович Зацепин. Но при чем здесь монах – следствие добиться от академика Неелова не могло.

Пролить свет, наверное, способны были похитители. Однако подходы к ним оказались обрубленными. И в этом Рьянов винил себя. За то, что не смог схватить, дал уйти хозяину дома, в котором держали детей. Кто мог подумать, что в подмосковном сарае на него спустят двухметрового крокодила и верткого в черных оспинах ягуара! Рьянову пришлось оборонять не только себя, но и провожатого Ореста, который вместо тысяч долларов получил десятки кровавых рваных отметин от зубов и когтей латиноамериканской кошки. В памяти следователя впечатления слились в пестрый ком, без хронологии и порядка: прыжки пятнистой молнии, Орестов визг, распахнувшиеся створки длинной крокодильей пасти, собственные выстрелы по вертким тварям, крики в спину хозяина дачи: «Стой, стрелять буду!» А стрелять уже было нечем, опустевший пистолет отдыхал с отскочившим назад затвором, навсегда успокоив желто-черную кошку и рептилию…