Что не стоит делать невидимке - Росс Уэлфорд

Обычно – то есть когда ба ведёт себя как обычно – подобное сообщение вызвало бы лавину дальнейших вопросов, вероятно, начиная с «Что, бога ради, такое «туса», Этель? Что-то вроде вечеринки?» Но в последнее время я стала полагаться на то, что ба будет реагировать как угодно, но не обычно. Я вроде как «ожидаю неожиданное».

Она отвечает:

А кто-то ещё там будет?

Легко.

Да, нас будет человек семь.

Правдоподобно? Я думаю, да. И ба, видимо, тоже.

Хорошо. Повеселись. Целую

Весь урок физики я протаращилась в окно, глядя на плоское серое небо и пытаясь силой мысли заставить его оставаться сухим. Вскоре я едва не засыпаю, хотя тема очень близка мне: природа света.

– Надеюсь, вы все это поняли, – говорит мистер Паркер. – В конце семестра будет тест, любимцы фортуны.

Всеобщий стон.

Свет – это энергия, это я запомнила.

Это вид радиации – который мы можем видеть, потому что в процессе эволюции наши глаза развили такую способность.

Потом Джесмонд Найт поднимает руку. Он со мной в одном классе, но его сестра нет.

– Мистер Паркер, – начинает он, а потом поворачивает голову и смотрит прямо на меня. – Как вы думаете, может ли человек стать невидимым?

– Я здесь, мистер Найт, большое спасибо. Вы имеете в виду что-то вроде мантии-невидимки Гарри Поттера? Или плаща-невидимки из легенд о короле Артуре? Или маскировочного устройства из «Звёздного пути»? Замечательный вопрос, и ответ таков – готовьтесь повергаться в шок и потрясаться до глубины души – да! В теории, по крайней мере. Видите ли, исследователи работают…

Джесмонд перебивает его – с мистером Паркером так делать опасно, но ему всё сходит с рук.

– Простите, сэр. Я имел в виду не это. Я имел в виду – целый человек. – И он снова поворачивается и смотрит на меня с лукавой улыбкой на лице, но не в глазах.

– А! Человек-невидимка? Что ж, для этого потребовались бы и биологический, и технологический прорывы, которые пока что недостижимы даже для самых светлых умов науки. Так что ответ на ваш вопрос, мистер Найт, таков – в данное время, во всяком случае, – неутешительное и громкое «нет». Впрочем, не теряйте своей пытливости – и вы ещё сможете стать тем учёным, кто сделает открытие, которое…

– Значит, сэр, если бы кто-то имел способность становиться невидимым…

– Это БОЛЬШОЕ «если», мистер Найт.

– Знаю, сэр, но если бы кто-то мог, он, типа, прославился бы и всё такое?

– Я очень сильно подозреваю, что такой человек действительно, типа, прославился бы и всё такое. Это была бы мировая сенсация, без тени сомнения. И, кстати говоря, о тенях, кто может сказать мне, в чём разница между тенью и полутенью? Да, мисс Уилер?

И он снова пускается в объяснения природы света, оставляя Джесмонда ухмыляться мне самой криповой своей ухмылкой. Мне становится дурно.

Народ всё ещё обсуждает загадочные понедельничные происшествия:

• Рафи Макфол говорит мне, что я пропустила самую дикую дичь на свете, хотя она сама ничего не видела, а те, кто утверждают, будто что-то видели, – большинство людей в вестибюле, наблюдавших, как я бегу под дождём, – здорово преувеличивают свои версии.

• Сэм Дональд говорит, что видел, как «призрак» (видимо, именно им мне теперь и быть) оглядывался и смеялся, тыча в кого-то в толпе.

• Анушка Таварес настаивает, что силуэт принадлежал не человеку, а кому-то более крупному, вроде большой обезьяны.

Стоит отдать близнецам Найт должное: нужно обладать поразительной силой воли, чтобы просто не показать всем видео. Однако они дали нам времени только до сегодняшнего вечера, чтобы внести первую часть денег, которых у нас нет, и как только близнецы отправятся в школьную поездку, они точно никак не удержатся и непременно покажут клип всем сидящим у костра или где там.

Поэтому жизненно важно действовать сейчас.

Вечер после школы тёплый и слегка туманный, с моря доносится солёный бриз. Обычно мне нравятся такие вечера. Я бы сводила Леди на пляж, поужинала вместе с ба «летним салатом», сделала домашку, немного посмотрела телик и легла спать ещё слегка засветло.

Можно много чего сказать об «обычном». Обычное – это приятно, на обычное можно положиться, оно успокаивает и не удивляет. Теперь я размышляю, станет ли моя жизнь когда-нибудь снова обычной.

Я отношусь к происходящему так, будто я боец на задании или что-то в этом духе, и это очень далеко от обычного.

Первым делом я принимаю душ. Не хочу, чтобы прилипшие ко мне крошечные частицы пыли или грязи выдали меня с головой. Я проверяю, нет ли в носу соплей, в ушах серы, в волосах перхоти, под ногтями грязи. Вы можете подумать, что это мерзко, но тем не менее: рисковать я не намерена.

Ну и глупость я сморозила. Я имею в виду, что не намерена рисковать, не считая того, чтобы невидимой проникнуть в чужой дом и стереть все данные с компьютеров хозяев. Этого риска мне хватит с головой.

Я взяла с собой в школу немного «Доктора Чанга Его Кожа Такой Чистый» в бутылке для воды и выпила за ланчем. На вкус всё так же. По-прежнему мерзко.

К последнему уроку я начала ощущать знакомое бурление внутри и уже знала, что меня ждёт. Был английский, и миссис Уэст распределила нам роли из «Отелло» – это Шекспир. Тайрону Боуэру всегда достаётся Отелло, потому что он всей душой отдаётся процессу и ему плевать, что он выглядит как настоящий клоун, декламируя так, будто находится на сцене Королевского театра.

И я сделала кое-что, о чём – всего неделю назад – и помыслить не могла.

Утомившись Тайроном и его переигрыванием, я пролистала текст вперёд и тут почувствовала нечто такое, что подумала, ну…

Вот что произошло. Обычно я ни за что не стала бы рыгать в классе. Кто бы стал? И что заставило меня вдруг решить, что сейчас самое подходящее время?

Я сдерживалась и сдерживалась, пока Тайрон орал свои строки. Он даже руками размахивал прямо за партой. Я правда больше не могла терпеть – у меня начал болеть желудок. Уж можете мне поверить, когда это наконец произошло, оно произошло в идеальное время.

Отелло, если вы не знали, это имя полководца, который без ума от женщины по имени Дездемона. Твой выход, Тайрон:

Отелло: Когда все бури ждёт такой покой,

Пусть ветры воют так, чтоб смерть проснулась![2]

Я: Ры-ы-ы-ы-ыг!

Знаете, как бывает, когда выпьешь в жаркий день холодной колы и проглотишь её слишком быстро? Эта отрыжка была вроде такой, но в два раза мощнее. Она была громкая, и момент я ловко подгадала. Но это было ничто – ничто – по сравнению с запахом – ужасным как никогда.