Последний рассвет - Виктор Власов

Немой вор радостно вскочил, бросив курительную трубку. Он любил быть полезным.

Внезапно корабль сильно качнуло, накренило. Ящик, бутыльки и прочая утварь покатились к стене, следом повалились и люди. С палубы раздавались громкие голоса на варварском наречии.

Три горных хребта — Хидо, Кисо и Акаиси, создают три возможных пути с севера на юг Хондо. Побережье Запада контролировали восставшие против алчной власти крестьяне и монахи Икко-икки. Их оплотом на юге стал храм Исияма, который сейчас осаждала армия Оды, а Такэда и Уэсуга снабжали восставших провиантом и оружием с моря. Часть вассалов Асикага и Оды удерживали проход вдоль западного побережья, с переменным успехом сражались с восставшими, подкреплёнными армией Уэсуги, «северного тигра». Такэда двинул свои войска между хребтами Хидо и Кисо, вдоль верховий реки Кисо-гава, параллельно руслу, где проходила почтовая дорога. Тропа в ущелье меж хребтами Кисо и Акаиси вела к северным границам Токугавы, союзника Оды, и по ней, помолясь горным духам тэнгу, выдвинулся пятитысячный корпус хатамото Ёсисады Хадзиме под командой Хавасана и Накомото. Основная масса войска императора Нинтоку Тоды медленно наползала на сравнительно маленькую армию Токугавы по Восточному побережью Хондо.

Генерал Мицухидэ заканчивал погрузку новобранцев и провианта на многочисленные джонки разной вместимости, среди которых обнаружились несколько больших кораблей — «черепах», захваченных у корейских берегов пиратами вако и отремонтированных в гаванях Уэсуги. Галеон англичан, вооружённый несколькими десятками пушек, в сопровождении старой, но шустрой двухмачтовой развалины карраки, из бухты Эдо уже исчезли.

Мотохайдус в растерянности метался из комнаты в комнату — Суа-химэ, его карающая рука на ложе Ёсисады, сбежала из-под стражи. Как? Куда? А главное — почему?

Да, ПОЧЕМУ?

Почему Такэда, заполучивший Сендэя целым и невредимым, не порвал союзнических отношений с Ёсисадой Хадзиме? Захваченную Ямамото принцессу он вернул сёгуну, а мог оставить в плену как изловленную им разбойницу — в залог. И почему Сендэй не стал преследовать Мотохайдуса! И Кендзо уклоняется от встречи… Неужели его просчитали и как-то исключили из «игры»?

Единственное оправдание — сэппуку… но какой толк? В лучшем случае служанка подметёт кишки с пола и его тело тихо закопают.

Так. Думаем… Сёгун уступил Такэде направление генерального удара по логову Оды Бадафусы, удовлетворившись слабейшим врагом, Токугавой. С одной стороны, это разумное решение: кто же лучше Такэды знает тамошние места? Но и Ода не такой уж дурак, каким его считают. Выход из ущелья заблокирован, скорее всего, там каменные укрепления, что выстроил выскочка Тоётоми, и стрелки с иноземными орудиями. Наверняка с горных склонов на голову Такэды повалится что-нибудь тяжёлое или выльется жидкое, ледяное, и очень много.

Ёсисада Хадзиме послал Хавасана с Накомото вдоль горной гряды Акаиси не на смерть… неужели намерен прорваться к Нагоя первым? А Мицухидэ — куда высадится его крестьянская армия — на побережье в устье Тенрю-гава, как планировалось, для соединения с самурайским войском Хавасана, или где-то ещё? Неспроста ведь Уэсуга выделил Ёсисаде свои корейские трофейные «черепахи»! Эти двое подкармливают икко-икки, бунтовщиков, что связали армию Оды вдалеке от провинции Овари, и услать туда десант Мицухидэ — самое логичное и выгодное решение. Да, скорее всего, эти хитрые интриганы сговорились против Ёсисады. Если так, тогда Накомото рядом с Хавасаном опасен! Играя на ревнивой нелюбви последнего к Мицухидэ, его легко убедить в предательстве этого любимчика сёгуна, и тогда отряд хатамото можно перенаправить на помощь Такэде через горный перевал Кисо. Свернув к западу от крепости Иида, армия окажется в тылу укрепрайона, противостоящего Такэде, и если не поляжет вся и не предаст, войдёт в Нагоя вместе с «горным тигром». Но лавры и фавор у Тоды всё равно достанутся Такэде!

А ему, Мотохайдусу, останется роль личного телохранителя императора Нинтоку Тоды! Того ли он желает? Надо помешать манёвру Хавасана в сторону Такэды! А кто способен его остановить вдали от ставки бакуфу? Лишь горные духи, тэнгу.

— Вот именно! Тэнгу!!! — гениальная идея буквально осветила лик приунывшего было советника императора.

Хватит Кагасиро отъедаться в почётном заточении на курорте Идзу! Покуда и этот не предал, его нужно перепрятать — тогда Саюке и бандитский отряд Рыжего Змея останутся подконтрольными Мотохайдусу. И сослужат службу!

Вышедшая из порта Эдо армада кораблей неумолимо двигалась к сердцу врага. Рёв сильного ветра в снастях доносился до слуха приглушённо, как рокот набегающего на гальку прибоя. Море — тёмно-свинцовое, медленно перекатывалось длинными гребнистыми валами, их вершины ветер обращал в горы пены и раскидывал, как сумасшедший, вызывая ливень водяной пыли, летящий через борта на палубу. Скрипы, стоны шпангоутов, бимсов и пиллерсов смешивались с его протяжным завыванием. Мачта вырывалась из тисков палубных шарниров, её грозное гудение утопало в неистовстве шторма.

Сейсмоопасный залив Сагами остался за кормой. На востоке, слева, темнели очертания острова Идзуосима с вулканом Михара, а справа, на юго-западе, подобно огромному чудовищу, вздымающемуся из тёмно-синей пучины, высились чёрные вершины гор мыса Иро полуострова Идзу — родового гнезда опальных Ходзё, и, по роковому стечению обстоятельств, нынешнего хана родичей кампаку императора Тоды, Мотохайдуса. Плотный слой снега покрывал горные склоны крупными тёмными заплатами.

Свет луны и звёзд не проникал сквозь толщу гонимых ветром штормовых облаков, но светилась вода залива — от многочисленных фосфоресцирующих медуз, поднятых из глубин волнующимися течениями. Жуткое зрелище для крестьян, непривычных к водной стихии, которых моряки к тому же успели застращать россказнями о чудовищах глубин и призраках утонувших кораблей, обречённых век за веком скитаться по волнам с командой живых скелетов на борту, о крабах, выползающих из моря с изображениями на панцире лиц утонувших рыбаков и потерпевших крушение мореходов.

Суда японских корабелов обладали феноменальной живучестью, выдерживали любой шторм. Почти любой… Кроме тех, что насылали демоны, если не получали своевременную человеческую жертву. Впрочем, многие поколения смешавшихся с монголоидами айнов уже не кормили море мясом потомков Аматерасу, а швыряли в волны выструганную щепку, наподобие человека с разрезанным животом, сыпали рис, лили саке.

Боги, как могли, смиряли голодных демонов морской пучины, бросавшихся на корабли — Небеса благоволили флоту Нинтоку Тоды. Иначе не могло быть, ведь на одном из кораблей на корме ожидал решительного броска на берег фаворит сёгуна генерал Мицухидэ. Он, в доспехе из плотных кожаных пластин, обшитых кольцами бронзовой чешуи, резко запахнул накидку из тигриной шкуры, что подарил ему Хадзиме, сняв со своего плеча. Узор — пара белых тигров, готовящихся к прыжку, сверкнул на ней серебристыми искрами. Генерал потянулся, словно сваливал с плеча ношу, безмерно тяготившую его — флот с пятью тысячами вооружённых рекрутов проследовал мимо залива Суруга, в котором, дрожа словно от злобного нетерпения, подпрыгивали на могучих волнах морские хищники — корабли Токугавы. Торговые заморские суда намбадзинов сгрудились там, укрываясь от шторма, забаррикадировали им путь от пристани.