Тайна сердца - Арина Теплова

— Подойди…

Она послушно подошла к нему, и Илья сразу же сгреб ее в свои объятья и повалил на постель. Сразу же поцеловав ее в губы, Теплов невольно поморщился, ибо холодные губы Фёклы были совсем тонкими и неподвижными. Они пахли щами и клюквой. Тут же переключившись на ее щеку и шею, молодой человек решил поменьше целовать бабу в губы, чтобы не испортить себе остальные приятные моменты близости.

Спустя час, удовлетворив свое желание и в последний миг излив свое семя ей на живот, Илья, обняв сильной рукой Фёклу, уснул на ее мягкой груди. А молодая баба еще долго лежала с открытыми глазами и с бешено бьющимся сердцем и прислушивалась к мирному дыханию молодого человека. Она с упоением думала о том, что этот притягательный красивый, молодой барин, о котором, как она знала, последние три дня жужжали все дворовые девки, теперь спал с ней, с замужней тихоней, как ее прозвали за молчаливость. И именно она всем назло привлекла сегодня его внимание, а не эта блудливая Мина.

Поутру Теплов как раз читал утреннюю газету, когда в столовую вошла Марья Ивановна и, холодновато взглянув на сына, произнесла:

— Доброе утро, Илья Григорьевич.

Молодой человек немедля встал и, отложив газету, приблизился к матери и, поцеловав ей ручку, как-то заискивающе сказал:

— И вам доброго, матушка. Вы все еще сердитесь на меня?

Илья очень любил мать, и вчерашний неприятный разговор после ужина ему весь вечер не давал покоя. Но решения своего он не поменял, ибо был уверен, что только таким образом и подобным поведением он сможет отделаться от своей невозможной привязанности к Даше.

— Ты прав, я еще недовольна, — улыбнулась уже более приветливо, Марья Ивановна. — Но если ты одумался…

— Нет, матушка, — перебил ее Илья. — Дарья останется сегодня дома, а вы поезжайте без нее.

Теплова опять с укоризной взглянула на сына и тихо сказала:

— Ты разочаровываешь меня, Илюша, но теперь эта поездка невозможна. Дашенька заболела.

— Заболела? Чем же? — с недоверием произнес Илья.

— У нее сильный жар. Я уже послала за лекарем.

— Она совсем плоха? — озабоченно спросил Илья. И ощутил укол совести, который явственно говорил ему, что виноват в теперешнем состоянии Даши именно он. Именно он на протяжении всего вчерашнего дня третировал ее. Видимо, ее нежный организм не выдержал всех его придирок, и она слегла.

— Да. Ночью у нее даже бред был. Теперь, правда, она в сознании, но вся горит и на голову жалуется.

В этот момент дверь в гостиную отворилась, и лакей доложил о приезде лекаря. Марья Ивановна засуетилась и устремилась за лакеем, на ходу кинув сыну:

— Завтракайте с девочками без меня. Я позже трапезничать буду.

Часы пробили одиннадцать утра, когда ушел лекарь, и Даша вновь провалилась в беспокойный сон. Тяжелые веки сомкнулись сами собой. И девушка, горя всем телом, в тревожном сне невольно сбросила с себя часть одеяла, желая прохлады. Как и ночью, ей снились странные кошмары.

Она бежала по пустынному городу. За ней гнались. Она чувствовала это. Была ночь, и городские пустынные улицы вселяли в нее страх. Отчего-то она была одета в прелестное белоснежное платье из тончайшего шелка, невозможно изысканное, с серебряной вышивкой, украшенное по контуру выреза мелкими бриллиантами. Такого платья у Даши никогда не было, да и не могло быть, так как даже Марья Ивановна не могла себе позволить подобные наряды. Шикарное платье было почти невесомо. Отчего-то Даша была боса. Трепещущая от страха и терзаний, она, приподняв рукой длинный светлый подол, бежала все далее, то и дело с опаской оборачиваясь. Ее длинные светлые волосы развевались по ветру золотым шлейфом. Она оглядывалась и ощущала, что этот человек преследует ее.

Вот он уже был совсем близко, и Даша краем глаза видела его тень за спиной. Она попыталась прибавить шаг, но мужчина уже оказался рядом. Его дыхание опалило ее висок, и в следующий миг она оказалась в его руках. Было темно, и она не различала его лица. Жестко стиснув ее в своих объятьях, мужчина впился губами в ее висок. Его руки прижали девушку сильнее к груди, и он выдохнул с угрозой:

— Тебе не убежать от меня. Ты моя, моя, моя... — глухим эхом звучал баритон мужчины.

Неистово пытаясь вырваться из его железных объятий и насилующих ее рот горячих губ, Даша изо всей силы колотила его кулачками. Но мужчина в ответ лишь смеялся. Именно в этот момент лунный свет упал на его лицо, и девушка в ужасе узнала мужчину. Илья с диким выражением на лице, с темными горящими глазами показался ей демоном. Он продолжал осыпать поцелуями ее лицо и, подхватив ее на руки, быстро куда-то понес. Даша все пыталась сопротивляться, но он был слишком силен и удерживал ее спину и ноги у своей груди. Она пыталась спрыгнуть с его рук, но у нее ничего не получалось. Удары ее кулачков почти не причиняли ему боли. Она уже плакала, не понимая, чего он хочет от нее.

Через секунду они оказались в какой-то большой полутемной комнате. Опрокинув ее на кровать, Теплов навалился на нее всем своим мощным телом и вновь начал неистово целовать. Даша плакала, царапалась и кусала его губы, но казалось, что его это только сильнее раззадоривает. Илья начал срывать с нее одежду, и вскоре они оказалась полностью обнажены. Дашу охватил ужас, ибо далее началась нечто такое, чего она даже не могла вообразить. Его руки были везде, как и губы, лаская ее и тираня.

Девушка билась в холодном поту от кошмара, где Теплов мучил ее, и выгибалась на постели. Бред и страшные картины насилия продолжались долго и мучительно. Во сне Даша как будто пыталась оттолкнуть его руками и выгибалась всем телом.

Ее разбудил ласковый голос горничной Анюты:

— Дарья Сергеевна, проснитесь, Дарья Сергеевна!

Так и не открывая глаз, Даша ощутила, что уже не спит и опять вернулась в реальный мир. Кровожадный, темный образ Ильи исчез, и сквозь сознание Даша невольно услышала недовольный баритон:

— Аня, пошла вон!

Даша осознала, что этот голос из ее кошмара. Она распахнула глаза и осознала, что страшный сон возвращается. Знакомое и опасное лицо Ильи, которое вновь склонилось над нею, вызвало у нее почти панику. Она глухо простонала, ощущая, что кошмар