Невозможность страсти - Алла Полянская

– Идём в ванную, что ли?

Дверь открылась – видимо, стучать в этом доме было не принято. На пороге показалась Ника с постельным бельём и полотенцами в руках.

– Извини, задержалась. – Ника положила свою ношу на кровать и присела рядом с Леной около кота. – Ты как, нормально?

– Ничего… просто голова болит.

– Это понятно. – Ника тоже погладила кота, и тот заурчал громче. – Идём, покажу тебе ванную, вымоешься, на тебя смотреть страшно, и сразу после ложись в постель, кто знает, что у тебя с головой, на вид шишка грандиозная.

– Но…

– Когда Андрей тебя привёз, ты была как неживая, мы испугались. Но потом позвонили Лариске, и она велела тебе лежать. Так что ты иди, мойся и ложись. Буч тебя признал. Кушать я тебе сюда принесу, ни о чём не беспокойся, ребята всё уладят. Идём, проведу тебя в ванную.

Сопротивляться Нике совершенно бесполезно. Лена с трудом поднимается – голова не просто болит, но и кружится изрядно, и она с благодарностью принимает помощь. Кот, вспрыгнув на корзину для белья, внимательно наблюдает, как Ника помогает Лене снять одежду.

– Блузку придётся выбросить, юбка пострадала меньше. Ужасная история, я ума не приложу, что всё это значит. Андрей с Павлом тоже хороши: привезли вас и слиняли один за другим, дела у них, видите ли! Не объяснили толком ничего и вообще…

– Я понимаю, мы с Тимом свалились тебе как снег на голову, а ведь мы с тобой едва знакомы… Я немного отлежусь, и мы с Тимофеем поедем ко мне домой, ты не беспокойся…

– Вот ещё! – Ника включила воду и помогла Лене влезть в ванну. – Осторожненько, не поскользнись! На, держи мочалку… Я говорю – не выдумывай, какое беспокойство, глупости это! И мы знакомы, я ночевала в доме твоей подруги, ты себе даже в голову не бери, что вы мне с мальчиком в тягость! Просто история очень странная, не знаешь, с какого конца потянуть, но это для нас обычное дело, мы вечно влипаем в истории.

Ника взяла бутылочку с шампунем.

– Закрой глаза, чтоб мыло не попало.

– Я сама…

– Сиди уж, сама! – Ника, фыркнув, намылила Лене волосы. – Сиди тихонько, я осторожно. У тебя рука поранена, видно, ссадила её, падая. Так о чём, бишь, я толкую. Павел с Андреем поступили по-свински: привезли вас, а сами тю-тю, ничего не объясняя. Павел, конечно, и раньше такой был, ты знаешь, когда он пропал, мы места себе не находили, а теперь получается, что он не помнит ничего, вот жалость-то! Давай осторожненько поднимайся, чтоб голова не закружилась… на вот полотенце. Где твоя одежда? Ага, вижу. Буч, брысь, улёгся прямо на вещи гостьи, хитрец!

Лена рада, что от неё не требуется что-то отвечать, и ей уже не так одиноко – вряд ли можно чувствовать себя одиноко, когда Ника трещит без умолку, ругая Павла, восхваляя кота и вздыхая над её, Лениными, огорчениями и ссадинами.

– Лен, ты кушать-то будешь?

– Нет, спасибо, что-то не хочется.

– Ну, тогда вот бутылка с водой и яблоки, лежи тихонечко, отдыхай.

Кто-то уже застелил кровать чистым постельным бельём, и она ощутила вдруг такую усталость и огромное желание улечься в постель, что едва не застонала от блаженства, дотронувшись щекой до наволочки в цветочек, пахнущей чистотой.

– Спасибо…

– Ой, за что – спасибо, совершенно не за что. – Ника поправила махровую простыню, которой укрылась гостья. – Ты лежи, я буду к тебе заглядывать время от времени. А то поспи, тоже дело не последнее, когда голова болит.

Ника вышла, прикрыв за собой дверь, а кот остался. Прыгнув на кровать, он деловито прошёлся вдоль края и свернулся клубком у подушки. Лена, конечно, и раньше видела кошек, но они существовали где-то в параллельной Вселенной, не попадая в круг её интересов и общения. Мать всегда кричала: «Не тронь, у них блохи, глисты и лишай!» – и никаких животных в их доме, конечно же, отродясь не водилось. А потом и вовсе вопрос не вставал, Лена совершенно упустила из виду, что планета населена ещё и кошками. Но этот Буч показался ей настолько разумным: в его взгляде явственно читалось ленивое превосходство высшей расы, что Лена улыбнулась и дотронулась пальцем до бархатистой головы кота, провела рукой вдоль спинки. Буч заурчал, хитро наблюдая за ней прищуренными глазами.

– Что глядишь? Видишь, как дела паршиво пошли?

Кот закрыл глаза и всем своим видом дал понять, что спит и к разговорам не расположен.

Вздохнув, Лена посмотрела в окно. Лето зеленело и пищало птичьими голосами, и она подумала о Ровене, о том, как сильно та любит лето, а теперь лежит на больничной койке и не может дышать. И если бы не то, что случилось, если бы не сломалась машина, если бы Лена не забыла папку, если бы не Сергей с Танькой, если бы Ровена не притащила в свой дом Павла, то не прошло бы и года, как Тимка осиротел бы. Цепочка нелепых случайностей оказалась дорожкой, которая отвела Ровену от края пропасти. А ведь если бы она бросила Павла на берегу, то…

Лена вздохнула. Она не любила столь громоздких построений, замешанных на квасной морали с частицей эзотерики, но и отрицать очевидное – тоже не в её привычках. Да, если бы Ровена не привела Павла в свой дом, а оставила его на берегу, как сделал бы любой здравомыслящий человек, то болезнь, притаившаяся в её теле, убила бы Рону быстро и страшно. А так она будет жить и, возможно, понянчит внуков.

Лена взглянула на спящего кота и позавидовала ему: уж для кого другого – неведомо, а для него нирвана точно достижима. Свернулся калачиком и ловит дзен. Лена легла на бок и принялась рассматривать Буча, изредка трогая пальцем его круглую – и одновременно плоскую – красивую голову, на которой треугольниками торчали ушки с небольшими кисточками.

– Тёть Лена, ты как?

Лена оглянулась – Тимка сидел на подоконнике, свесив босые загорелые ноги в комнату, одетый только в шорты, которые она сама ему соорудила из старых джинсов. Он смотрел на неё светлыми глазами Ровены, и Лена в который раз не смогла сдержать улыбки, так удивляет её это сходство, в котором, по сути, нет ничего удивительного, наверное, если бы Тимка был девочкой, это сходство не приводило бы её в такой восторг, но голубые глаза Ровены на Тимкином загорелом лице, и эта милая ямочка на подбородке, и светлые волосы – всё это в мужском варианте выглядит необычно.

– Ничего, Тим, я в порядке.

– Шишка ужасная.

– Знаю. Но выглядит хуже, чем есть на деле. – Лена покосилась на спящего кота. – Видал?

– Видал. – Тимка поболтал ногами и прыгнул в комнату. – Знатный зверюга. И тем не менее кот – единственное существо в мире, чей мех, мясо и яйца неинтересны человеку в утилитарном смысле.

– В Интернете прочитал?

– Ага. – Тимка потянулся и плюхнулся на пол, усевшись по-турецки. – Я тут погуглил насчёт торговли людьми… Тёть Лена, а ты знаешь, сколько людей в год пропадает без вести?

– У нас в стране?