Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

И у Австро-Венгрии дела складывались из рук вон плохо: мало того, что ей приходилось воевать одновременно с Россией, Сербией, Черногорией и Италией (Сан-Марино учитывать не будем), так в мировую бойню включилась ещё и Румыния, разумеется, на стороне Антанты. Но даже не это главное – румыны были так себе вояки. Но в Болгарии тоже поняли, с какой стороны масло на данном бутерброде. Да и эмиссары Антанты неплохо поработали: Софии было обещано возвращение многих территорий, потерянных после поражения в последней войне, Сербии, Греции и Румынии это компенсировалось за счёт Австро-Венгрии. Правящая верхушка Болгарского царства сместила царя Фердинанда, и его место занял наследник. А новый монарх Борис как раз отличался откровенной русофилией, так что это угрожало двуединой монархии появлением в самое ближайшее время на фронте более полумиллиона великолепных болгарских солдат, одних из лучших, если не самых лучших, в Европе бойцов. Бойцов, совсем недавно прошедших две Балканских войны. Болгария объявила войну Австрии и Германии. Что, кстати, явилось и ещё одним грозным предупреждением для Турции, нейтралитет которой был теперь гарантирован вдвойне.

То есть перспективы для Австро-Венгрии рисовались самые унылые: иметь фронт по практически всем своим границам – это гарантированно проиграть войну в самое ближайшее время. Это понимали и в Германии, и там совершенно не хотели лишиться своего единственного союзника – без него и немцы долго бы не продержались. Необходимо было выводить из игры самого опасного из противников. Хотя бы временно…[16]

Главнокомандующий России, Великий князь Николай Николаевич, дядя императора, стратегом отнюдь не являлся. Если честно, то война для него была игрой на карте: захват географических объектов – главная цель любой операции: захватили город – «Ура!», потеряли – «безобразие!»…

Сначала отвлекающий удар обозначили в Курляндии: группа генерала фон Лаугенштейна стремительным броском захватила Либаву. Её поддержала и Неманская армия. Но герой Порт-Артура генерал Горбатовский сумел задержать со своим корпусом рвущиеся к Риге германские войска. Штаб Северо-Западного фронта во главе с Алексеевым разгадал в германском наступлении лишь демонстрацию и не позволил себе разбрасываться силами, отправив в Курляндию лишь необходимое. Положение на Северо-Западном фронте оставалось твёрдым.

К сожалению, на Юго-Западном фронте всё обстояло иначе: недалёкий генерал Иванов и ещё более недалёкий Николай Николаевич чрезвычайно встревожились активностью австро-германцев в районе Карпат. Великий князь требовал наступления в Буковине и не хотел замечать собирающейся на Дунайце катастрофы.

Разведка армии генерала Радко-Дмитриева день за днём сообщала о накоплении неслыханных сил перед фронтом, который защищали всего лишь два неполноценных корпуса. Ставка данную информацию игнорировала. Ставка думала о наступлении…

Радко-Дмитриев просил разрешения отвести войска – пусть удар противника придётся в пустоту. Ответ был один: «Ни шагу назад!»

Утром двадцать второго июля германские орудия затопили огневым морем неглубокие русские окопы. После этого пехота Маккензена и эргерцога Фердинанда рванула на штурм той «ниточки», которая ещё защищала Россию. Против каждого русского корпуса было по армии, против каждого полка – по дивизии.

Но из разгромленных окопов поднялись кучки полузасыпанных землёй людей. Своей железной грудью и яростным огнём они спружинили удар германцев, они не дали немцам возможности превратить победу в разгром.

* * *

Трудно быть генералом… Трудно быть и настоящим генералом, и удобным для начальства одновременно. Мало настоящих встречается в истории российской армии. Единицы. Суворов, Вейсман, Скобелев… Генералов, которые принимали решения «вопреки». Тех, которые имели мужество наплевать на все указания сверху и поступать как должно…

Николай Николаевич Юденич командовал Резервной армией, состоящей из Первого Кавказского и Первого Туркестанского корпусов. Узнав о критическом состоянии Третьей армии, он немедленно отдал приказ атаковать наступавших австрийцев во фланг. Не согласовывая своё решение со Ставкой, а лишь сообщив о свершившемся факте.

Для начала над марширующими колоннами армии эрцгерцога зажужжали российские аэропланы. С неба посыпались бомбы и тучи «стрелок»[17], здорово под выкосив количество движущихся на армию Радко Дмитриева пехоты и кавалерии. А потом самолёты пошли на конкретную штурмовку из пулемётов. По густым рядам пехоты на марше и по кавалерии, находящейся в том же режиме, это было ну очень эффективно. Затем ударили конники: Ахалтекинский и Восьмой казачий полки при поддержке конной артиллерии повырубили последовательно восемь эскадронов завесы австрияков, вломились во вражеские обозы, сея смерть и разрушение. Ну и беря трофеи, естественно.

Потом подтянулись и русские пехота с артиллерией. Резервам эрцгерцога стало совсем невесело, и они перешли к обороне, лишая «второго дыхания» армию, наступающую в генеральном направлении…

– Ваше императорское высочество, – в кабинет Верховного заскочил один из офицеров связи, – срочная телеграмма от командующего Третьей армией!

– И что там? – лениво поинтересовался Николай Николаевич.

– «Противник атакует значительными силами. Огромные потери. Прошу разрешения отступить за реку Сан».

– Этот болгарин совсем с ума сошёл? – немедленно взбеленился великий князь. – Какое к чёрту отступление? Передайте: ни шагу назад!

Образно говоря, верховный главнокомандующий приказывал поплотнее прижаться к раскалённому железу, которым жгли грудь Третьей армии.

– Ваше императорское высочество! – на этот раз в кабинет главнокомандующего ворвался сам его начальник штаба, генерал Янушкевич. – Телеграмма от командующего Резервной армией.

– Читайте!

– «В связи с особыми обстоятельствами атакую наступающие австрийские части во фланг».

– Какие к чертям обстоятельства! – Главнокомандующий даже вскочил с кресла. – Почему без приказа?! Немедленно прекратить операцию! Резервная армия потребуется для наступления! Пусть Радко Дмитриев выкручивается сам!

– При всём уважении, ваше императорское высочество, – посмел возразить Янушкевич, – прекратить операцию такого масштаба невозможно. Юденич поступил неправильно, но уже нельзя разорвать контакт его корпусов с австрияками…

– Ваше императорское высочество! – в кабинет влетел ещё один адъютант. – Телеграмма от генерала Брусилова: «Весьма срочно: прошу разрешения отвести Восьмую армию с Карпат во избежание её окружения неприятелем».