Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

«Лайону», правда, тоже прилетело – один снаряд ударил в ватерлинию и прогнул стык двух броневых плит, а второй временно вывел из строя башню «А». Но флагман Битти продолжал удерживать скорость в двадцать семь узлов и уверенно бил из второй башни. Да и первая через двадцать минут вернулась в бой.

«Мольтке» не то чтобы засыпало снарядами, но попадания следовали достаточно регулярно: то в кают-компанию, то под винты, то в трубу, то в кормовую рубку… Линейный крейсер горел и неумолимо терял скорость. Хиппер скрежетал зубами, но не мог ни повернуть на выручку, ни уменьшить ход для прикрытия гибнущего собрата – это было чревато потерей всех трёх линейных крейсеров, находившихся под его командованием.

«Лайон» уже здорово нахватался немецких снарядов и отворачивал с курса догона. Но преследователей хватало. К тому же, эскадра Мура приблизилась и вполне была в состоянии разобраться с отстающим и здорово побитым «Мольтке». Тем более при поддержке вывалившегося из погони флагмана Битти.

«Тайгер», «Куин Мэри» и «Принцесс Ройал» продолжили преследование Хиппера. Тот давно уже вызвал немецкие дредноуты на помощь, но до Яде было около ста пятидесяти миль. Дредноуты Хохзеефлотте, даже если взять только самые быстроходные типа «Кайзер», могли поспеть не раньше, чем через несколько часов. И это если бы они стояли под полными парами, готовыми к выходу. Так что перспективы для Первой разведывательной группы рисовались самые что ни на есть тусклые.

А «Мольтке» был уже окончательно обречён: на него сначала насели с кормовых румбов догоняющие своих «Нью-Зиленд» и «Индомитебл», затем англичане Первой эскадры, не прекращая обстрел преследуемых кораблей Хиппера, задействовали по нему свои ранее молчавшие кормовые башни – ещё пять ударов тяжёлыми снарядами. В результате линейный крейсер капитана цур-зее Левентцова нахватался уже около двадцати попаданий калибром от трёхсот пяти до трёхсот сорока трёх миллиметров. Ход упал до семнадцати узлов, действовали только две башни из пяти, а «Лайон» с линейными крейсерами Мура закружили свою смертельную карусель, спокойно удерживая гибнущий корабль в прицелах и засыпая его градом стали и взрывчатки. «Мольтке» горел, но не тонул, горел, но огрызался из всех оставшихся нескольких стволов, горел, но флаг не спускал… В конце концов Битти это надоело, и он бросил в атаку на агонизирующий линейный крейсер Десятую флотилию эсминцев (Первая и Третья флотилии ушли в погоню за Хиппером). Три раза рвануло торпедными взрывами, и немецкий корабль стал быстро заваливаться на правый борт. Но и за время атаки английские эсминцы успели получить два попадания с обречённого крейсера: по стопятидесятимиллиметровому снаряду попало в «Миранду» и «Минос», обоих пришлось потом тащить в Англию на буксире.

Из волн Северного моря удалось спасти только девяносто трёх немецких моряков – слишком быстро опрокинулся корабль, большинство из оставшихся на нём в живых просто не успели подняться на палубу или хоть к какой-нибудь отдушине, через которую можно было бы выскочить наружу. Корпус «Мольтке» стал братской могилой для своего экипажа. Впрочем – обычное дело для морского боя…

А Хиппера «кошки» так и не догнали, имела место долгая перестрелка на дальней дистанции, противники получили по несколько попаданий, но ни одного критичного. И, поскольку уже начинало темнеть, командир «Тайгера», капитан первого ранга Пелли, которому Битти делегировал свои полномочия на время дальнейшего преследования противника, приказал прекратить погоню и возвращаться, чтобы не нарваться в сгущающихся сумерках или ночью на встречную атаку немецких эсминцев.

Англичане повернули обратно, благо, что можно было считать данную операцию успешной: родной брат «Гебена» разделил его судьбу. У немцев оставалось только три линейных крейсера, считая стоявший на ремонте «Фон дер Танн», и Хиппер вряд ли посмеет теперь тревожить порты Великобритании своими набегами. И хоть сражение не стало решительной победой, но агрессор был настигнут, агрессор был наказан. Германия получила ещё одну смачную оплеуху от Антанты.

Кайзер отставил фон Ингеноля от командования Флотом открытого моря, и его место занял более спокойный и не склонный к авантюрам адмирал Поль. Немецкие дредноуты с этого дня мирно коптили небо в Вильгельмсхафене, а основные действия в Северном море проводились подводными лодками и «чёрным братством».[12] Лишь изредка их подстраховывали лёгкие крейсера.

Гранд Флит праздновал победу.

За что и поплатился: немецкие подводные лодки за неделю пустили на дно три больших крейсера англичан. И ещё два едва догребли до ближайшего британского порта с торпедными пробоинами.

Кроме этого, в море пошли вспомогательные крейсера немцев. Нового, так сказать, типа. Суда, везущие грузы в Великобританию, Францию и Россию, давно уже опасались возникающих на горизонте силуэтов боевых крейсеров или даже пассажирских лайнеров – и те могли оказаться вооружёнными германскими рейдерами с приличной скоростью. Но сейчас в океан под шведскими, норвежскими или датскими флагами прорывались через английские дозоры совсем неказистые и достаточно тихоходные германские транспорты. Транспорты с военными командами на бортах, со спрятанными в трюмах пушками и, зачастую, даже гидросамолётами. Мало того – на океанские просторы вышел даже парусный барк «Зееадлер». И немцы рассчитали всё совершенно правильно: уж парусника никто не будет опасаться. И не опасались. Первое время. А зря…

Автономности данным рейдерам было не занимать – гружены углем, «Зееадлер» вообще ходил в основном под парусами, так что пошли эти корабли чуть ли не в кругосветку, успешно задерживая и уничтожая все грузы, что направлялись в порты стран Антанты.

Да и идея неограниченной подводной войны родилась раньше, чем в реальной истории: загнанная в угол Германия почти на три десятка лет опередила американцев с их призывом «Топи их всех!» Любое судно, идущее в Великобританию или из неё, подлежало уничтожению. И немецкие подводники стали буквально исполнять приказ своего начальства: были потоплены пассажирские лайнеры, госпитальные суда, пароходы нейтральных стран без всякого досмотра…

Гаага возмутилась… И что? Кто слушает дипломатов, когда говорят пушки?

– Прибыл по вашему приказу, ваше высокопревосходительство!

– Здравствуйте, Александр Васильевич! Проходите, присаживайтесь, – Эссен, недавно получивший третьего орла на погоны[13], указал на кресло в своём салоне на «Кречете». – Как рука?

– Благодарю, практически зажила.

– Замечательно. Ну что же, имею честь поздравить вас с чином контр-адмирала, – лучезарно улыбнулся командующий флотом. – Теперь вы тоже «превосходительство».