Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

– О! – делано вздёрнул брови Николай Николаевич. – Хоть кто-то у меня спрашивает разрешения. Что скажете, Николай Николаевич?

– Судя по информации с фронтов, ваше императорское высочество, – начал начальник штаба, – ситуация действительно критическая. О наступлении временно стоит забыть. Пока. Просьбу Брусилова, думаю, следует удовлетворить – объединившись с войсками Юденича, эти две армии могут серьёзно повлиять на германоавстрийский прорыв. Но решать, конечно, вам.

– Капитан второго ранга Бубнов просит вас его принять, ваше императорское высочество!

Николай Николаевич подумал, что над ним издеваются. Флотских он презирал (это ещё мягко говоря – правильнее сказать «ненавидел нежно и трепетно»), и большинство сухопутных офицеров и генералов разделяло его позицию.

Александр Дмитриевич Бубнов, более знакомый читателям бессмертного романа Новикова-Прибоя «Цусима» под псевдонимом «мичман Воробейчик», был представителем флота в Ставке с начала войны, и натерпелся немало. В принципе, после каждого общения с Великим князем на протяжении этого года любой моряк-дворянин (а других моряков при Ставке и быть не могло) должен был бы застрелиться – дядя императора не стеснялся в выражениях.

Но на этот счёт Бубнова проинструктировал сам Григорович (морской министр): «Терпеть, близко к сердцу не принимать, должность исполнять…»

И сейчас кавторанг оказался как нельзя кстати – более удобного объекта для того, чтобы выплеснуть свой негатив, Николай Николаевич даже представить не мог.

– Зовите! – Главковерх заранее злобно ощерился, но потом, слегка подумав, постарался придать своему лицу весьма благожелательное выражение. Для последующего контраста…

– Здравия желаю вашему императорскому высочеству! – поприветствовал Великого князя флотский, заходя в кабинет.

– Здравствуйте, Александр Дмитриевич! – елейно поздоровался с моряком дядя императора. – С чем пожаловали? А то мы здесь ерундой всякой занимаемся… Всецело к вашим услугам.

– Я не понимаю… – слегка оторопел представитель флота. – У меня телеграмма адмирала Эссена…

– Ну так читайте её!

– «Оборона Либавы под угрозой, германские войска уверенно оккупируют Курляндию, «служба связи Балтийского флота» доносит, что в Пиллау и Мемеле концентрируются линейные силы противника. Предполагаю, что для нанесения артиллерийского удара по нашим позициям под Либавой и непосредственно по порту. Прошу разрешения вывести в море новые линкоры для контрудара по вражеским силам. Адмирал Эссен», – Бубнов вопросительно посмотрел на Верховного.

– И что? Вы всерьёз со своим адмиралом считаете, что ваша Либава кого-то волнует?

– Простите, ваше императорское высочество, – набрался смелости Бубнов, – но Либава – «ключ» от Ирбен, а Ирбены – ключ от Риги. А там и до Петрограда недалеко…

Первой мыслью Великого князя было придумать как можно больше унизительных эпитетов по поводу флота вообще и отдельных его представителей в частности, но потом пришла идея более «стратегического» характера: армия терпела поражения, а флот постоянно «терпел победы», газеты просто ежедневно «облизывали» подвиги русских моряков. Не дать ли этому выскочке Эссену шанса? Шанса, как сказали бы теперь, «облажаться». Пусть он погубит в своей операции пару-тройку этих дорогущих плавучих железяк…

Янушкевич просто ошалел, увидев, что Николай Николаевич расплылся в улыбке перед моряком, которого раньше постоянно гнобил.

– Ну что же, уважаемый Александр Дмитриевич, раз ваш адмирал считает, что это необходимо для защиты столицы, – не смею препятствовать. Пусть Эссен выводит дредноуты в море. Посмотрим, на что были потрачены сотни миллионов рублей.

– То есть вы разрешаете ввести дредноуты типа «Севастополь» в бой? – ошалел Бубнов.

– Разрешаю. Всё на усмотрение командующего вашим флотом, – весело посмотрел на находящегося в полном «ахере» кавторанга Главнокомандующий. – Что вас удивляет? Ваш адмирал попросил – я разрешил. Но он ответит за каждый потопленный линкор. В смысле – наш потопленный. Генерал Янушкевич подготовит телеграмму вашему адмиралу. Текст вы получите через час. Ещё что-то?

– Никак нет, ваше императорское высочество. Разрешите идти?

– Ступайте!

– Честь имею! – Бубнов развернулся и вышел.

– Не понимаю, – обалдевший Янушкевич вопросительно смотрел на великого князя, – новые линкоры ведь резерв Ставки, предназначены исключительно для обороны Петрограда. Как можно?..

– Понимаете, дорогой Николай Николаевич, – усмехнулся Главковерх своему начальнику штаба. – Морякам хочется погеройствовать… Не будем им мешать! Эссен нас настоятельно просит, согласен взять всю ответственность на себя – на здоровье. Мы уступили. И, в случае успеха его операции, Ставка поступила дальновидно, а в случае провала (в котором я почти уверен) – флотские сами настаивали. Не могли же мы отказать героям-морякам, которые с начала войны не потерпели практически ни одного поражения.

– А если флот победит в сражении, а Либаву всё-таки придётся сдать? – скептически поинтересовался Янушкевич.

– Давайте подождём развития событий и не будем гадать. Подготовьте телеграмму Эссену, что он имеет право под свою ответственность, в случае особой необходимости, вывести дредноуты из Финского залива. И использовать по своему усмотрению…

– Рад приветствовать ваше превосходительство на борту «Новика», – командир эсминца, кавторанг Беренс, отдавая честь, подошёл к Колчаку, поднявшемуся на борт корабля. – Будем рады служить под вашим командованием!

– Здравствуйте, Михаил Андреевич! – протянул руку Александр. – Это я бесконечно рад, что буду исполнять свои обязанности на борту лучшего эсминца в мире.

Экипаж замер построенный на шканцах.

Новый начмин прошёл вдоль шеренги офицеров, лично поздоровавшись с каждым, после чего гаркнул вытянувшимся во фрунт матросам:

– Здорово, братцы! Послужим России и государю!

– Так точн, вашпревосходитьство! – дружно выдохнул строй.

– Михаил Александрович, – повернулся к командиру корабля Колчак, – мне, как минимум, нужно сегодня побывать на остальных кораблях дивизиона. Я оставлю вам своего вестового – он всё обустроит.

– Вы даже не посмотрите свою каюту?

– А что там смотреть? Койка, стол, книжная полка и сейф имеются? – вопросительно посмотрел на Беренса Александр.

– Разумеется… – командир эсминца смотрел на адмирала в состоянии лёгкого обалдения.

– Вот и ладненько…

– Ваше превосходительство, разрешите? – к беседующим подошёл старший офицер «Новика» фон Граф.

– Слушаю вас, Гарольд Карлович.

– Кают-компания «Новика» имеет честь пригласить вас на ужин.

Кают-компанией на русском флоте заведовал исключительно старший офицер корабля. Ни командир, ни адмирал не смели появляться там без приглашения…