Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Конан Дойль на стороне защиты - Маргалит Фокс

Конан Дойль на стороне защиты - Маргалит Фокс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 74
Перейти на страницу:

Преследование Слейтера, писал Конан Дойль в 1912 году, было нелогичным с самого начала: «Вообразите себе чудовищное совпадение, связанное с его виной, — совпадение, состоящее в том, что полиция из-за своей ошибки с брошью чисто случайно пустилась по следам нужного ей преступника. Какой вариант более вероятен: неслыханное совпадение или то, что полицейские, ухватившись за гипотезу о виновности Слейтера в убийстве, упорствуют, рассчитывая на то, что ненадежное опознание иностранца с нетрадиционной внешностью оправдает их действия?»

Это «ненадежное опознание», подчеркивает Конан Дойль, стало основой, на которой обвинители выстроили все судебное дело: «Полиция так и не смогла предъявить самое основное: связь между Слейтером и мисс Гилкрист или объяснение того, каким образом иностранец, приехавший в Глазго, мог узнать о существовании — не говоря уже о богатстве — пожилой дамы, которая имела мало знакомых и редко выходила из квартиры». Конан Дойль также напомнил читателям об обещании лорда-адвоката рассказать присяжным о том, как Слейтер узнал о драгоценностях мисс Гилкрист: «Никаких дальнейших упоминаний об этом, по-видимому, не последовало».

Кроме того, оставался вопрос о том, каким образом злоумышленнику удалось проникнуть в квартиру мисс Гилкрист. Используя абдуктивную логику, Конан Дойль дает возможный ответ:

Как убийца проник внутрь, если Ламби утверждает, что она заперла двери? Я не могу не сделать вывода, что у него были запасные ключи. В таком случае все становится понятным, ибо пожилая дама — чье восприятие было вполне нормальным — при звуке отпирающегося замка не впала бы в беспокойство, а сочла бы, что Ламби вернулась раньше времени… Это понятно. Но если у него не было ключей, вообразите себе сложности… Если бы дама открыла дверь квартиры, то ее тело нашли бы в прихожей. Поэтому полиция руководствовалась предположением, что дама услышала звонок, прямо из квартиры открыла нижнюю дверь (как это можно проделать в любой шотландской квартире), открыла дверь квартиры, на освещенной лестнице даже не взглянула на входящего, но вместо этого вернулась к своему креслу и журналу, оставив дверь открытой для убийцы. Такой поворот возможен, но разве не является он крайне невероятным? Мисс Гилкрист боялась ограбления и не стала бы отказываться от простейших предосторожностей… В то, что беспокойная старая дама откроет обе двери и, не взглянув на посетителя, вернется в столовую, очень трудно поверить.

Абсурдность полицейских доказательств, указывал Конан Дойль, становится ясна, если взглянуть на преступление с точки зрения преступника — к этой технике не раз успешно прибегал Холмс.

Он заранее спланировал свои действия. Общеизвестно, что открыть нижнюю дверь шотландской квартиры легко. С этим справится любой перочинный нож. Если преступнику, чтобы добраться до жертвы, требовалось бы звонить в дверь, то очевидно, что лучше было бы звонить у верхней двери, поскольку иначе слишком велик шанс, что хозяйка взглянет вниз, увидит поднимающегося по лестнице злоумышленника и запрется изнутри. С другой стороны, если он подойдет к верхней двери и хозяйка ее откроет, ему останется лишь приналечь, и он окажется внутри… И все же полиция выдвигает теорию, что… он позвонил снизу. Он не стал бы этого делать… Если взвесить все эти доводы, то, я думаю, невозможно не прийти к выводу, что у убийцы были ключи.

В поддержку гипотезы о том, что убийца не был чужим в доме, Конан Дойль восстановил его поведение внутри квартиры: чужак, — рассуждал он, — решил бы, что мисс Гилкрист хранила драгоценности в своей спальне. Здесь, как и прежде, Конан Дойль основывался на отрицательном действии, поскольку злоумышленник четко знал, что на комнату мисс Гилкрист тратить время не нужно: «Если принять, что убийца охотился за драгоценностями, то очень важно отметить его знание об их местоположении, — писал он. — Почему он пошел прямиком в гостевую спальню, где и хранились драгоценности? Любые сведения, полученные со стороны (например, при наблюдении с заднего двора), указали бы на то, какую из комнат занимает хозяйка. Можно предположить, что грабитель, получивший сведения таким способом, сразу отправится в хозяйскую спальню. Однако этот человек так не сделал. Он сразу прошел в другую комнату… Разве это не наводит на мысли? Не заставляет заподозрить, что он был уже знаком с внутренним устройством квартиры и привычками хозяйки

Позаимствовав еще один прием из репертуара Холмса, Конан Дойль представил себе, как пошло бы дело, если бы Слейтер вправду был убийцей, — и описал те осложнения, которые неминуемо возникли бы.

Пришлось бы заметить, что, кроме опознаний, надежность которых сомнительна, между преступлением и предполагаемым преступником нет ни единой точки соприкосновения. Можно возразить, что такой точкой является наличие молотка, но в каком хозяйстве нет молотка? Не забывайте, что если Слейтер совершил убийство этим молотком, то он его специально брал с собой… Но какому здравомыслящему человеку при планировании преднамеренного убийства придет в голову брать с собой орудие легкое, хрупкое и настолько длинное, что оно будет торчать из любого кармана? Камень на дороге послужит той же цели гораздо лучше. К тому же молоток, покрытый кровью, находился бы в кармане и после преступления. Если бы Слейтер избавился от одежды, он, разумеется, избавился бы также и от молотка.

Еще до начала суда над Слейтером, указывает Конан Дойль, «три важных пункта — заложенная брошь, предполагаемое бегство и показания об одежде и оружии — либо были совершенно опровергнуты, либо стали крайне ненадежны». Это значило, что (будучи джентльменом, Конан Дойль не мог открыто обвинять следствие в подтасовке фактов) ради требуемого приговора обвинители прибегали к любым мерам.

Обратившись к самой процедуре суда, Конан Дойль анализировал выступления сторонников обвинения с изяществом опытного эксперта. «Лорд-адвокат говорил, не заглядывая в бумаги, что свидетельствует о его красноречии, но не способствует точности, — сухо замечал он. — Если присяжные помнили даты хоть сколько-нибудь нечетко, то дважды повторенное авторитетное утверждение лорда-адвоката, будто вымышленное имя Слейтера было названо им до его отъезда, имело самый серьезный эффект».

Он продолжал: «Некоторые другие заявления лорда-адвоката неожиданные. Убийство было совершено около семи часов. Убийца мог вновь выйти на улицу около десяти или пятнадцати минут восьмого… И все же Шмальц говорит, что Слейтер был дома в семь, и так же говорит Антуан».

Одна из самых явных логических ошибок в речи лорда- адвоката, — указывал Конан Дойль, — касалась местонахождения драгоценностей мисс Гилкрист. Поскольку убийца не знал точного места их хранения (знал, в какой комнате искать, но не знал, что драгоценности были спрятаны в шкафу), то, по утверждению лорда-адвоката на суде, «это вполне мог быть обвиняемый». Конан Дойль понимал, что утверждение обвинителя в виде логической цепочки приняло бы такую форму:

Убийца был незнаком с устройством дополнительной спальни мисс Гилкрист.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?