Между «привет» и «прощай» - Эмма Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Нет, спасибо,– пробормотала я и поднялась на ноги.– Я не голодна и… мне нужно идти.
–Идти? Уже?– нахмурился Морган.
–Мне пора. Простите.
–Я отвезу тебя,– машинально отозвался Эшер.
–Ты только что пришел, дядя Эш,– надулся Калео.
–Он может остаться,– проговорила я, окинув Эшера многозначительным взглядом.– Я найду дорогу назад.
–Я отвезу тебя,– повторил он, твердо глядя на меня. Что ж, похоже, спорить бесполезно.
Не в силах видеть боль, наполнившую его взгляд, я отвернулась и обратилась к родным Эшера.
–Я рада, что познакомилась с вами. Спасибо за гостеприимство.
–Рада знакомству, Фейт,– проговорила Налани и подошла, чтобы меня обнять.– Надеюсь, ты подумаешь о том, чтобы вернуться и вскоре снова навестить нас.
–Тебе здесь рады в любое время,– добавил Морган. Он поцеловал меня в щеку и сжал в объятиях.– В любое время.
–Фейт, подожди!– Вскочив с места, Калео встал передо мной.– В следующем месяце мой день рождения. Мне исполнится восемь. Ты сможешь прийти на мой праздник?
Я взъерошила ему волосы, глаза вдруг защипало от подступивших слез.
–Сомневаюсь, но спасибо за приглашение. Надеюсь, ты отлично проведешь время.– Я повернулась к Моми, и, хотя едва знала эту женщину, наклонилась и поцеловала ее в щеку.– Алоха, Моми.
–Алоха, Фейт.– Она похлопала меня по руке скрюченной ладонью.– A hui hou kakou. Пока мы вновь не встретимся.
«Господи, помилуй».
Я быстро отвернулась, одарила улыбкой Хлою и как можно скорее захромала прочь. Я слышала, как Эшер попрощался с родными, потом догнал меня.
–Фейт…
–Я ничего не выпытывала,– проговорила я, не глядя на него. Сейчас мы шли по траве, но, несмотря на боль в лодыжке, я не собиралась останавливаться.
–О чем ты?
–Я не спрашивала о вашем детстве. Морган сам начал рассказывать.
–Знаю.– Эшер сжал губы в тонкую полоску.– Это в его духе. Но… Господи, Фейт, притормози, пока ты не свернула себе шею. Поговори со мной…
Мы подошли ко входу в школу. Остановившись, я повернулась к нему.
–Зачем? Что ты хочешь услышать, Эшер? Ты не посчитал нужным поведать мне всю историю или показать, где живешь, но мы ведь можем трахаться всю ночь напролет и…
–Нет, дело не в этом,– возразил он.– Я… злюсь на Моргана, потому что легче так, чем чувствовать все то, что, черт возьми, я испытываю сейчас. Вот и все. Кстати, сама ты тоже не рассказывала мне о детстве или…
–Потому что нечего рассказывать! Оно было отстойным, родители вели себя ужасно и…– И я понятия не имела, что значит иметь настоящую семью. Но к чему нападать на Эшера? Я покачала головой.– Слушай, я тоже понятия не имею, что делать. Но мне уезжать через два дня. Так какой смысл сидеть здесь и слушать личные истории о твоем прошлом вместе с любимой бабушкой и милым племянником?– Я с трудом сглотнула.– Я… мне здесь не место.– К глазам подступали слезы. Но я не буду плакать из-за него, да из-за любого другого мужчины тоже. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.– Все слишком смешалось и стало чересчур личным. Думаю, пора признать, что мы совершили ошибку, и… попрощаться прямо сейчас.
–Господи.– Он провел руками по лицу.
–Возвращайся на пикник. Побудь с Калео и Хлоей. Думаю, ей это понравится.
–Черт возьми, Фейт, ты серьезно?– Его глаза вспыхнули.
–Она красивая, ты ей нравишься. А у нас с тобой… ничего нет.
Он вдруг напрягся и страдальческое выражение исчезло с лица, словно маска.
–Верно,– холодно согласился он.– У нас ничего нет.
–Наши отношения невозможны.– Я покачала головой и добавила уже мягче:– Это было просто чудесно, но я не могу, и ты не можешь. Мы просто… не можем быть вместе, и ты это знаешь.
Он скрестил руки на груди. Я обхватила себя руками. Всего на несколько мгновений время, казалось, остановилось, и я затаила дыхание, выжидая. Затем он кивнул, я ощутила болезненный укол в сердце.
«А чего ты ждала?– мысленно спросила я себя.– Что он бросит свою чудесную семью и сбежит с тобой в Сиэтл? Или ты готова пропустить рейс и остаться здесь?»
Нет, в кои-то веки мне нужно вести себя рассудительно, ответственно. Пора оставить в прошлом взбалмошную, импульсивную, ненадежную девчонку, которой я была прежде, и стать женщиной, пытающейся взять под контроль собственную жизнь и добиться чего-то, невзирая на мужчин. И особенно на парня, которого я знала всего несколько дней.
Сквозь холодные доводы рассудка попыталась пробиться еще одна мысль. Тихий голосок прошептал, что Эшер Маккей – вовсе не обычный парень, но я от него отмахнулась.
–Я вызову такси,– в наступившем молчании проговорила я.– А ты иди. Иди,– мягко, но настойчиво посоветовала я, когда Эшер не сдвинулся с места.– Тебя ждут.– Я неуверенно улыбнулась.
Лицо Эшера по-прежнему казалось застывшей холодной маской, но по глазам я видела, что он боролся с собой. Наконец он кивнул и пошел прочь. Я смотрела ему вслед, чувствуя, словно он забрал с собой некую важную часть меня, и больше мне не получить ее обратно.
«Нет, все хорошо. Я в порядке,– убеждала я себя.– Все в порядке, в порядке, в порядке…»
Дрожащими пальцами я набрала на мобильнике номер такси. Через двадцать минут подъехала машина, и хотя у главного входа в школу было тихо и пусто, я знала – мой пожарный все это время наблюдал за мной, чтобы убедиться, что я в безопасности.
* * *
Субботу я провела на пляже. Лежа на шезлонге, я смотрела, как волны разбиваются о берег. Когда я решила, что могу утонуть в собственных мыслях, то достала телефон и позвонила Сайласу Маршу.
–Привет, Фейт! Как дела? Как…
–Когда ты понял?– выпалила я.
–Прости? Когда понял – что?
–Что влюблен.
–Не знаю. Через десять миллисекунд после встречи? Но я не мог признаться в этом самому себе…
Я застонала и обхватила голову руками.
–Неправильный ответ?
–Да,– согласилась я.– Ты должен был сказать, что настоящие чувства требуют времени, а все остальное – просто временное увлечение.
–Ага. Что происходит?
–Не смейся надо мной.
–И не думал.
–Я кое-кого встретила.
Раньше я никогда не говорила этих слов. В фильмах герои постоянно произносили подобные фразы, которые сопровождались понимающими улыбками и бабочками в животе. Я же всегда задавалась вопросом – что почувствую, если когда-нибудь появится причина для таких признаний. Бабочки были в наличии, и еще слезы жгли глаза.
«А ведь должно быть по-другому».