Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

После августа девяносто первого он был одним из тех, ктоподал заявление о своей добровольной отставке. Тогда ему просто повезло.Пришедший в КГБ «прораб» Бакатин с небывалым энтузиазмом принялся за развалсоюзного КГБ, и за несколько месяцев из КГБ было уволено более двадцати тысяч(!) человек. История не знала более совершенного уничтожения собственногогосударственного аппарата. Даже после октября семнадцатого пришедшие к властибольшевики не уничтожали такими темпами государственный аппарат буржуазнойРоссии. Но в разведке все получилось несколько иначе. Еще остававшийся впоследние несколько месяцев номинальным главой уже разваливающегосягосударства, Михаил Горбачев принимает решение разделить разведку иконтрразведку по образцу и подобию ЦРУ и ФБР в Америке. И тогда руководителемразведки назначается академик Евгений Примаков. Эта фигура всплыла не случайно.Горбачев хочет назначить его министром иностранных дел, но ему ясно даютпонять, что ведущие западные страны очень негативно отнесутся к подобномуназначению человека, не скрывающего свою прежнюю тесную близость к органам КГБ.

Приходится пожертвовать Примаковым и в качестве своеобразнойкомпенсации предложить ему должность нового директора Центральной службыразведки. Позже букву «Ц» убрали, уж очень она напоминала заокеанскую разведку.А Примаков сумел выжить и после развала страны, и после ухода Горбачева. Оностался возглавлять Службу внешней разведки России. Майору Максимову поэтому иповезло. Он, как и несколько тысяч других офицеров, уже собирался уходить изКГБ, когда оказался в разделенной разведке, в ведомстве Примакова. В отличие от«прораба-строителя», брошенного на КГБ, академик Примаков не стал рушитьсобственное ведомство. Более того, он стал заботливо его лелеять, оберегать отпостороннего вмешательства, умело выводить из-под ударов критики. Практическивсе кадры разведчиков за рубежом были сохранены. Примаков не стал повторятьглупой ошибки Бакатина. Он просто был другой человек — более компетентный вэтой области, более профессиональный и более умный. Кроме всего прочего, онвовсе не считал, что хороший коммунист — это плохой разведчик, и не сталчистить свое ведомство по идеологическим мотивам. Именно поэтому в нем нашлосьместо и таким принципиальным людям, как Максимов, по-прежнему считавшим развалвеликой страны настоящим бедствием для ее народов.

Сейчас, слушая заместителя директора, он понимал, как сложноему будет работать в этой тройке. Воспоминание о встрече с молодым Фиделем былоодним из основных стержней его жизни. Но, как профессионал, он понимал, чтозаместитель директора прав. Он занимался экономикой и хорошо знал положение всобственной стране. Без кредитов Международного валютного фонда они просто несмогут выправить ситуацию. А кредиты, как известно, выделяют под конкретныепрограммы и, о чем все догадываются, но никогда не пишут, за примерноеповедение страны, получающей эти кредиты. Условия могли быть поставлены насамом высоком уровне. Но их выполнение жестко контролируется.

— Простите, — спросил Максимов, — вы думаете,в данной ситуации возможен румынский вариант? Вместо Чаушеску тогда прошлименее одиозные руководители, сумевшие сохранить Румынию в нужном для СоветскогоСоюза русле. Я правильно понял задачу?

— Не совсем, — отвел глаза заместитель директора, —в Румынии была несколько другая ситуация. Там требовалось только немногоподтолкнуть восставших. Никто и не думал, что они расстреляют Чаушеску. Нодальнейшие события развивались в нужном направлении. Нам удалось не допуститьрезкой дестабилизации в стране, добиться прихода к власти более или менееуправляемых людей. Во всяком случае, во время конфликта в Приднестровье онивели себя более чем разумно. Вы представляете, что могло случиться в Молдавии,если бы в Румынии вместо осторожного Илиеску сидел бы какой-нибудьнеуправляемый националист?

— Я понимаю, — кивнул Максимов. Он тогда ужеработал в отделе и принимал участие в планировании румынских событий. — Номне хотелось бы точнее уяснить задачу, поставленную перед нами. Поиск возможныхпутей развития, опираясь на экономический анализ, или все-таки учетполитического развития событий, включающий в себя и румынский вариант.

— На Кубе это невозможно, — сразу вставил Нилин.

— А вы как думаете? — спросил у Данченкозаместитель директора. — Вы ведь работали там несколько лет, лучше насвсех знаете конкретную ситуацию на месте.

— Я согласен со своими коллегами, — чуть помедлив,ответил Данченко. — Несмотря на очень сложное экономическое положение, внастоящее время на Кубе нет никаких предпосылок по изменению существующегорежима. Большинство населения по-прежнему верит Фиделю и искренне поддерживаетего режим. На сегодняшний день он — главная причина стабильности в стране. Нанем держится вся существующая в стране система.

— А его брат Рауль Кастро? — заинтересованноспросил заместитель. — Он сумеет стабилизировать ситуацию без своегостаршего брата?

— Не знаю, но думаю, что с трудом. У него нет такоготаланта оратора и такой ауры лидера. Все-таки Фидель…

— Возьмите документы, — показал на папку заместительдиректора, — и исходите из того факта, что после третьего июня Фиделя ужене будет на Кубе. Так сказать, фантастический прогноз, о котором, кроме вастроих, никто не должен знать.

Максимов вспомнил берет «команданте». «Какие мы все всущности сволочи», — подумал он.

Что должен чувствовать человек, чудом избежавший смерти?Роджер Робинсон не чувствовал ничего. Он просто стоял и смотрел на последствиявзрыва в его офисе. Мимо бежали люди, сигналили автомобили, кричали женщины,собирались любопытные. А он стоял, словно оцепенев, и молча смотрел на всепроисходившее. Роджер почему-то вспомнил слова Генри: «Получается, что всевысшее руководство ЦРУ или по крайней мере сразу несколько человек решилиприкрыть торговцев наркотиками. А в это поверить невозможно». Вдали послышалисьзавывания пожарных автомобилей.

Он стоял точно прикованный, словно застывший столб.

Пробегавшие мимо люди толкали его, бежали к дому, пытаясьпомочь, а он стоял и смотрел на пожар. Он не сомневался, что от чудовищноговзрыва погибли все трое — мисс Саммер, так и не успевшая выйти замуж, молодойГенри и отец большой семьи Отилио Силвейра. Никто не мог уцелеть после такоговзрыва и пожара, в этом он не сомневался. Он повернул голову, внезапно увидевкафе, из которого им принесли заказ. «Может, эту бомбу принес Хуан?» — подумалон. Нет, в руках у Хуана были легкие пакеты, он держал их одной рукой. КогдаРоджер выходил из офиса, он еще был там. Это значит, что он погиб вместе сдругими. Роджер замер. Значит, полиция найдет в офисе четыре трупа.

Он вспомнил и про телефонный звонок Джозефа. Дравинский, самтого не подозревая, похоже, спас ему жизнь. Нужно будет позвонить в Лэнгли,узнать, почему он ждал этого звонка. Он вдруг понял преимущество своегоположения. Пока мексиканская полиция будет выяснять, какие именно четыре трупаони обнаружили в офисе американской страховой компании и кому принадлежат телапогибших, пройдет несколько дней. Он имеет шансы что-то успеть за эти несколькодней. К Роджеру вдруг вернулось то холодное чувство беспощадной ярости, котороетак выделяло его в Колумбии. Теперь он знал, что нужно делать.