Игра в кроликов - Терри Майлз

не в картине дело, К. Барон умер. Игроки пропадают. Ты выдумываешь несуществующие фильмы, и мы видели, что стало с Фокусником. Тут явно что-то не так.

Разумеется, она права. Барона больше нет, а со мной творится что-то… из ряда вон выходящее. Происходит какая-то безумная дичь, это да, но как раз поэтому и нельзя сдаваться.

– Алан Скарпио сказал, что с игрой что-то не в порядке, – замечаю я. – Раз одиннадцатая итерация началась, нужно выяснить, в чем дело, пока не поздно.

– К… – говорит Хлоя, сцепляя руки в замок.

– Что такое?

– Только не психуй.

– Ну ладно…

– Обещаешь, что не будешь?

– Обещаю, – говорю я.

– Кроме тебя, Скарпио никто не видел.

– Ну да, и что?

– Не думаешь, что история с фильмом Линклейтера и «Кингфиш» повторяется?

– Ты о чем, Хлоя?

Но я прекрасно понимаю, о чем она говорит.

– Я боюсь, что у тебя… рецидив. Не хочу больше ходить к тебе в психушку, понимаешь? Ты идешь по стопам моей сестры, и меня это пугает.

Я мотаю головой.

– Меня не заберут в психушку.

Она вскидывает брови.

– Нет, серьезно. Правда. Все нормально.

– Да ни хрена у тебя не нормально, – говорит она. – Раз ты меня настолько не уважаешь, что даже правду сказать не можешь, то я пошла.

И с этими словами Хлоя уходит, оставляя меня сидеть в одиночестве.

21. Тенспид и Коричневый башмак

В надежде отвлечься от игры и разговора с Хлоей я возвращаюсь домой и включаю «Кислород» – шедевральный альбом Жан-Мишеля Жарра 1976 года.

Я часто слушаю «Кислород». Мне очень нравится звучание аналоговых синтезаторов, но еще больше импонирует то, что Жарр записал альбом в одиночку у себя дома. По той же причине я люблю музыку Тодда Рандгрена, Ленни Кравица и Guided by Voices. Бесконечная творческая свобода, сталкиваясь с реальностью в виде отсутствия денег, порождает непревзойденные шедевры.

Музыка не помогает.

В мыслях вертятся только Хлоя и «Кролики».

Но Хлоя не хочет со мной разговаривать, поэтому остается лишь заниматься игрой.

Все началось с Алана Скарпио.

Включив ноутбук, я открываю видео, которое мы нашли на его телефоне.

Что же я упускаю?

Пока я перечитываю все, что мы нашли на Табиту Генри, в голову лезут мысли о том, что Суон со своими ручными близняшками, скорее всего, занимаются тем же.

Трижды пересмотрев видео, я залезаю в социальные сети и увязаю в них по уши. Путь, начавшийся с поисков друзей Табиты, приводит меня к фотографиям с фанатского сайта Джеффа Голдблюма.

Но среди кадров из «Нэшвилла», «Мухи», «Игрока» и «Большого разочарования» я вдруг натыкаюсь на незнакомые сцены.

Совсем недавно на сайт загрузили фото со съемок сериала «Тенспид и Коричневый башмак», где, как оказывается, в восьмидесятых снимался Голдблюм.

Мне уже попадались отрывки из старых работ Голдблюма – те же «Жажда смерти» и «Калифорнийский покер», – но про этот сериал я слышу впервые.

Пролистав фотографии, я нахожу другой альбом, посвященный фильму-катастрофе. Он вышел неплохим, даже слишком, но только благодаря Джеффу Голдблюму. Он сыграл чудаковатого геолога, занимающегося вопросами глобального потепления, и перетягивал на себя все внимание, как только появлялся в кадре.

Пару-тройку фотографий спустя я замечаю на снимках знакомую женщину.

Ту самую блондинку-агента из видео с Табитой Генри.

Она стоит на заднем плане фотографии, снятой на красной дорожке где-то в Италии. Ничего странного тут нет – в конце концов, ее кинокомпания частенько работала с Джеффом Голдблюмом, – но я прекрасно помню, что случилось с ней в том жутком видео, поэтому перехожу на их «Фейсбук»[6] и продолжаю рыться в фотографиях уже там.

Начинаю я с промоматериалов последних фильмов, но высокой блондинки среди них нет. Тогда я закапываюсь еще глубже и нахожу фотографии, снятые через год после видео с Табитой Генри.

Женщина появляется на съемках с пресс-тура, посвященного комедийному блокбастеру, премьера которого состоялась во время Международного кинофестиваля в Торонто.

Она мелькает на заднем плане то тут, то там, но камеры сфокусированы на исполнительнице главной роли. Я уже подумываю выключить ноутбук и пойти перекусить, как в глаза вдруг бросается очередное фото.

Судя по всему, сняли его в гримерке прямо на съемочной площадке. В центре, откинувшись в кресле, сидит известная актриса, играющая главную героиню, и явно смеется. Блондинка стоит за ней, глядя в камеру, – склоняется вперед, левую руку уложив актрисе на плечо, а правой ухватившись за подлокотник ее кресла. Кадр отличный – энергичный, искренний и спонтанный. И свет, и композиция безупречны; более того, за этой безупречностью я не сразу замечаю одну важную деталь.

На правой руке блондинки чуть выше запястья виднеется длинный широкий шрам, явно оставшийся от раны из видео.

Я тут же звоню Хлое, но вешаю трубку, заметив время.

Уже глубоко за полночь.

Я погружаюсь в поиски.

Имя блондинки я узнаю буквально за пару минут, а потом через фотографии нахожу упоминания о ней в социальных сетях. Там я натыкаюсь на комментарии, оставленные ее друзьями, и они выводят меня на профиль в «ЛинкедИн»[7].

Зовут ее Сильвана Кулиг. Давно уволившись из кинокомпании, она живет в Румынии с мужем.

Я связываюсь с ней по электронной почте, адрес которой указан в профиле. Нагло соврав, я утверждаю, что якобы пишу статью о современной студийной рекламе и ее влиянии на голливудские блокбастеры.

Отвечает она примерно спустя сорок пять минут. В письме указан ее номер.

Интернет говорит, что в Румынии сейчас день, поэтому я сразу же звоню ей через WhatsApp.

– Алло? – раздается женский голос.

– Здравствуйте. Это Сильвана?

– Да.

– Меня зовут К. Простите, что беспокою. Вы не против ответить на пару вопросов? Желательно по видеосвязи.

– Да, конечно, – отвечает она. – Секунду.

Сильвана коротко постриглась и чуть поправилась, но это явно она – та женщина с фотографий.

– Можете открыть фотографию, которую я сейчас пришлю? – спрашиваю я.

– Давайте, – отвечает она.

Я скидываю ей фото со шрамом.

– Я понимаю, вам неприятно об этом вспоминать. Знаю, спрашивать некрасиво, и я заранее прошу прощения, но можете рассказать, откуда у вас этот шрам?

– Какого хрена?

– Вы о чем?

– Зачем вы опять лезете ко мне с этой фигней?

– С какой именно?

– Да с отфотошопленной фоткой! Зачем меня уродовать, а потом звонить и докапываться?

– То есть это не оригинал?

– Бинго, – отвечает она. – Я, кстати, записываю звонок, и видео тоже.

– Погодите, значит, кто-то уже спрашивал про ваш шрам?

– Все, до свидания.

– Стойте. – Я достаю права и подношу их к экрану. – Клянусь, я вас не разыгрываю и не обманываю. Просто пытаюсь понять,