Игра в кроликов - Терри Майлз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На самом деле о «Кроликах» нельзя говорить, – полушепотом замечаю я.
Все тут же замолкают. Я редко упоминаю неофициальное название «Кроликов» вслух.
– Разумеется, – продолжаю я, – в общих чертах обсуждать игру можно, даже нужно, чтобы привлекать новую кровь. Под запретом только детали. Но сегодня, пожалуй, мы немного нарушим правила.
Вот теперь меня слушают – все, включая парня в футболке.
– Секреты – суть этой игры. У нее нет установленных правил, но и без них можно далеко продвинуться. Главное – знать, на что обращать внимание. Это может быть появившийся откуда ни возьмись сайт, приглашающий хакеров поучаствовать в соревнованиях; жуткие видео, всплывающие на «Ютубе»; страшилки с «Реддита», которые вдруг начинают сбываться в реальной жизни. Что из этого связано с игрой – и связано ли вообще? Никто не знает и никогда не узнает. Остается лишь искать закономерности и надеяться, что они есть.
Я достаю телефон и небольшой переносной проектор, купленный за пятнадцать баксов, и иду выключать свет, но он гаснет сам. Хлоя часто присутствовала на наших собраниях, но мне казалось, что ей наплевать. А сейчас она безошибочно выполняет роль Барона. Интересно, о чем она думает? Тоже каждые десять минут ищет в толпе его широкую глупую ухмылку, как я?
Полистав галерею, я нахожу нужные фотографии, вставляю телефон в проектор, подкручиваю ползунок, настраивая четкость, и на стене появляется два изображения одной и той же картины.
– Это «Мир Кристины» кисти художника Эндрю Уайета, – говорю я. – Оригинал висит в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Мне довелось увидеть его собственными глазами. Это восхитительная работа – пожалуй, одна из моих любимых.
Собравшиеся согласно бормочут.
– Но присмотритесь внимательнее – и заметите в картинах различия, – говорю я. – Видите фермерский домик в правом углу экрана? На левом изображении у него два окна, а на правом – три.
В толпе раздаются шепотки.
Скорее всего, половине просто интересно узнать про тайну, которую я вот-вот расскажу, и перешептываются они от восторга, а остальные вспоминают, что уже слышали про эту картину – в интернете давно ходят слухи, что она была связана с девятой игрой.
– В оригинале «Мира Кристины» у дома действительно два окна, как и на изображении слева. На правой картине их три – значит, это подделка, так? Вот только есть одна небольшая проблема…
Я выдерживаю театральную паузу.
– Видите ли, фотография справа – та самая фотография, на которой мы видим лишнее окно, которого быть не должно, – была снята в Музее современного искусства незадолго до окончания девятой игры.
Вот теперь восторг слышится даже в голосах завсегдатаев; я впервые делюсь с ними подробностями игры.
– Не верю, – говорит Рыжебородый. – Это фотошоп.
– Может, и так, – отвечаю я. – Но кто знает?
Барон бы сейчас обязательно вмешался, чтобы подогреть интерес, но Хлоя молчит.
Я, глубоко вздохнув, говорю:
– Давайте представим, что существует тайная организация, которой уже многие тысячи лет. Возможно, она даже могущественнее Ватикана и правительства США одновременно – кто знает? – Ответить на риторический вопрос никто не успевает – я не хочу, чтобы меня перебивали, и сразу же продолжаю: – А теперь подумайте: могла ли эта организация арендовать Музей современного искусства, нанять актеров вместо посетителей и вывесить вместо оригинала поддельный «Мир Кристины»?
– Да, наш изобретательный богач Джеймс Мориарти точно что-нибудь такое бы провернул, – говорит Салли Беркман.
– Именно, – отвечаю я. Салли говорит про так называемый «фактор Мориарти» – этим термином игроки «Кроликов» описывают хитроумные и дорогостоящие планы, приписываемые неизвестной организации, которая якобы стоит за игрой. Такие, например, как тайком снять целый музей и согнать туда актеров, но слухов ходит много, и они сильно разнятся.
– Нет, это, конечно, чудесно, но ты можешь доказать, что играешь в игру? – спрашивает парень в футболке.
– Чувствую, ты не особо слушал мое выступление. Сказано же: «Кроликов» нельзя обсуждать, – замечаю я.
Раздаются смешки.
– Если играешь – докажи. – Его явно ничего не смущает.
По толпе проходит волна шепотков.
Я открываю рот, но резкая боль и шум статики вдруг выбивают из легких весь воздух. В ушах звенит, перед глазами все расплывается. Теплая покалывающая паника расползается по телу, и голова кружится. Я хватаюсь за стол, пытаясь удержаться на ногах и успокоиться. Еще немного, и зрение сузится до точки, и тогда я точно не смогу продолжать.
Вот же придурок, ненавижу его и его тупую футболку.
– А у тебя правда есть запись манифеста Прескотт? – кричит Хлоя откуда-то из зала.
– Да, – отвечаю я и поспешно достаю кассетный магнитофон из старого ящика. Парень в футболке, явно недовольный, что ему не удалось загнать меня в тупик, качает головой и уходит.
– Итак, слышали ли вы об Игровом манифесте Прескотт? – спрашиваю я.
Часть из собравшихся согласно кивает. Я включаю запись, и из динамиков раздается знакомый голос доктора Эбигейл Прескотт.
– Что случилось? Я думала, ты в обморок упадешь.
– Все нормально.
Мы с Хлоей сидим в забегаловке через дорогу от зала игровых автоматов – за тем же столиком, где Алан Скарпио ел свой ревеневый пирог.
– Серьезно? Потому что рассказывать про «Мир Кристины» было не обязательно.
– Нужно было их чем-то увлечь. Да и вообще, девятая итерация давно закончилась.
– В 2017-м. Не так уж и давно, К.
– Да и плевать, – срываюсь я. – Какая, на хрен, разница? – Я откидываюсь на спинку сиденья и скрещиваю руки на груди.
Я понимаю, к чему клонит Хлоя. Она права. Не надо было упоминать при них «Мир Кристины». С гражданскими (то есть не-игроками) обычно обсуждают только общие моменты – Круг, Игровой манифест Прескотт, не больше. Углубляться в детали, касающиеся загадки из недавней итерации, среди настоящих фанатов «Кроликов» считается неуважением к игре – и оно сулит неприятности.
Я убираю руки с груди и упираюсь лбом в стол.
– Не знаю, что на меня нашло, – говорю я. – Сил нет.
– Мне кажется, тебе пора завязывать, – говорит Хлоя.
Я поднимаю на нее взгляд.
Она смотрит на меня с небывалой серьезностью.
– С чем?
– С «Кроликами». Я не шучу, К.
Фокусник требовал от нас того же, но услышать такое от Хлои слишком уж неожиданно.
– Мы только начали играть, а ты хочешь сдаться?
– Я за тебя волнуюсь.
– Да все со мной будет нормально, – возражаю я. – Все, больше не буду говорить про «Мир Кристины», обещаю.
– Да